Конкистадоры. История испанских завоеваний XV–XVI веков - Иннес Хэммонд - Страница 36

Кортес заранее рассчитал эффект. Теперь он приказал сбить оковы с рук и ног Моктесумы, поговорил с ним с добротой и даже приязнью, пообещал сделать его господином еще более великой империи, в которую войдут и все индейские народы, которые мешики прежде не могли завоевать. Наконец, он предложил Моктесуме свободу. Он теперь может снова вернуться в собственный дворец, если пожелает… Точнее было бы сказать – если осмелится.

Моктесума со слезами на глазах отказался. Он не осмеливался вернуться, ведь это выглядело бы так, будто он купил собственную свободу ценой ужасной смерти Куальпопоки. Он боится, сказал он, что в случае его возвращения во дворец испанцы сделают из него марионетку, и это будет началом гражданской войны, которой он стремился избежать любой ценой. Во всяком случае, бог войны велит ему оставаться пленником испанцев. С помощью сложных и пространных объяснений Моктесума изо всех сил старался сохранить лицо и скрыть стыд, который должен был чувствовать, – ведь его так бесцеремонно использовали. Если раньше он уважал Кортеса, теперь он его боялся. Его мир рушился. Похоже было, что эра Огненного Солнца скорее закончится в огне войны, нежели в вулканическом извержении. Однако дверь уступок, однажды открытую, очень непросто захлопнуть. Ему оставалось только тянуть время, надеяться и ожидать дальнейших событий.

Начинается вторая интерлюдия. Испанцы уже не просто привилегированные гости – они кукловоды, дергающие за ниточки власти.

Вся эта ситуация выглядит иррациональной, попросту нереальной. Кортес и Моктесума играют в тотолоке, меi шикскую игру, где игроки бросают золотые шарики и диски. Ставками служат подарки солдатам одного и приближенным второго. Моктесуму везде сопровождает испанский паж, Ортегилья, к которому он проникся симпатией. Царит общая атмосфера принужденной веселости, оба лидера часто и помногу шутят друг с другом. Берналь Диас находит в своих записках место для пары забавных эпизодов. Один из приставленных к Моктесуме охранников шумно облегчается в присутствии короля. Моктесума пытается убедить солдата вести себя прилично – он дарит ему золотое украшение стоимостью пять песо. В следующий раз, оказавшись на дежурстве, этот человек намеренно мочится таким же образом, в надежде на дополнительное «вознаграждение» за свое поведение. Вместо этого его заменяют на капитана стражи и делают суровый выговор. Другой охранник, огромный арбалетчик, говорит в присутствии Моктесумы: «Черт бы побрал собаку. Мне до смерти надоело сторожить его». Его подвергают порке, после этого Кортес отдает приказ, чтобы стражи несли службу «молча, с соблюдением хороших манер». Существует еще и проблема церковного вина, «ибо когда Кортес и некоторые капитаны и монах были больны в ходе тлашкаланской кампании, пропало много вина, которое мы держали для мессы». Атмосфера вообще удивительно беспечная, и даже когда построено два шлюпа, то используются они не для охраны и не для патрулирования; они везут Моктесуму и его приближенных охотиться на скалистый остров на середине озера, причем пикник завершается салютом из размещенной на носу шлюпа пушки.

Только путешественники, имеющие опыт общения с дикими племенами, могли бы объяснить поведение Моктесумы в течение этой интерлюдии – жизнь сегодняшним днем, фатализм, почти животную готовность быть ведомым; а также поведение его подданных – их подчинение деспотизму, принятие жестокости как неотъемлемой составляющей жизни, их уважение к хитрости и вероломству как наилучшим качествам лидера. Так был уничтожен Какама, являвшийся как властитель Тешкоко естественным центром потенциального мятежа, причем испанцам не пришлось сделать ни единого выстрела. Сыграла свою роль политическая игра – Моктесуме доложили, что Какама намеревается захватить власть. Какама был тем самым молодым человеком, который первым приветствовал Кортеса на куитлауакской дамбе. Он приходился Моктесуме племянником и пользовался поддержкой властителей Такубы и Койоакана, а также брата Моктесумы Куитлауака, властителя Истапалапы. Включая Тешкоко, это были четыре наиболее важных города Кулуанской конфедерации. Ситуация приобрела опасный для Кортеса характер, и его немедленной реакцией было атаковать мятеж в его центре. Однако когда он попросил вспомогательное войско мешиков для штурма Тешкоко, Моктесума указал ему, что взять этот город штурмом непросто. Он хорошо укреплен и окружен водой; его также поддержат вассальные города Кулуакан и Отумба, выстроенные как крепости. Тогда Кортес попытался с помощью блефа вынудить Какаму подчиниться. Эмиссары сновали туда и сюда, сам Моктесума вызвал Какаму в столицу для примирения с испанцами. Вместо этого Какама публично объявил, что убьет всех испанцев в течение четырех дней, и обвинил своего дядю в трусости.

Пока суд да дело, время шло, и время работало против Какамы. Состоявшийся в Тешкоко военный совет ясно показывает неспособность индейцев к объединению, кроме как под командой абсолютного властителя. Собравшиеся на нем представители знати были готовы сражаться, но – сперва следует поставить Моктесуму в известность об их намерениях, и если он согласится, тогда и только тогда следует атаковать. Какама был юн и упрям. Он приказал арестовать троих аристократов и направил Моктесуме послание: «ему следует стыдиться отданного Какаме приказал подружиться с людьми, которые нанесли ему столько вреда и бесчестья и даже держали его пленником». Он заявил, что испанцы незаконно лишили короля его великой силы и храбрости посредством колдовства или с помощью своих богов, которые, в особенности «великая женщина Кастилии» (под которой он подразумевал Деву Марию), придали им храбрости. Что бы ни ответил дядя, он намеревается атаковать испанцев.

РеЧь шла о гражданской войне, которой так стремился избежать Моктесума. Он призвал шестерых своих наиболее доверенных военных вождей, и вновь печать Уицилопочтли была использована для поддержания владычества испанцев. Вожди немедленно отбыли в Тешкоко. К несчастью для Какамы, его высокомерное поведение создало ему врагов среди собственных его приближенных. Печать была показана нескольким недовольным вождям, и они схватили Какаму и пятерых его военачальников в его собственном дворце, бросили связанными в пирогу и привезли в Мехико. Моктесума поступил с ним так же, как в свое время с Куальпопокой, то есть передал Кортесу, а тот бросил его в темницу, но отпустил его сподвижников. Затем Кортес заставил Моктесуму организовать арест остальных заговорщиков – королей Такубы, Койоакана и Истапалапы. Всех троих заковали в цепи. Наконец, Кортес организовал назначение брата Какамы губернатором Тешкоко. Это был приятный и ни к чему не способный юноша, бежавший ранее в Мехико. Позже он был крещен и принял имя дон Карлос.

Восстановив мир, Кортес занялся консолидацией своих сил. Если он хотел добиться своего утверждения на посту генерал-губернатора Мехико, было совершенно необходимо, чтобы индейцы стали вассалами императора Карла и платили дань. По его настоянию Моктесума созвал совет своих индейских вождей. Несчастный король оказался уже настолько глубоко вовлечен в дела испанцев, что, очевидно, готов был покупать мир любой ценой.

В своей речи, обращенной к собравшимся на совет представителям знати, он напомнил историю Кецалькоатля и заявил, что император Карл и есть тот король, которого они ожидали. «Я отношусь к этому как к установленному факту, и вы должны относиться к этому так же». И он продолжал: «Поскольку предшественники наши поступили нечестно по отношению к своему господину и суверену, давайте же мы поступим честно, и давайте вознесем благодарность нашим богам, ибо событие, которого мы ожидали, происходит при нашей жизни. Я сердечно умоляю вас с этого момента считать сувереном этого великого короля и повиноваться ему, потому что он ваш суверен по праву, а как его представителя вы должны принять этого человека; также все дани и службы, которыми вы до сих пор были обязаны мне, отнесите к нему, ибо я тоже буду платить дань и служить во всем, что он мне прикажет. Поступая так, вы выполните свой долг, как вы и обязаны делать, и более того, поступая так, вы доставите мне великую радость».