Сын цирка - Ирвинг Джон - Страница 60

60

— В Бомбее так спит половина населения, однако в общем здесь сравнительно безопасно, — пояснила англичанка.

Лицо у Нэнси дернулось, будто ее ущипнули, или ударили. Английской паре стало ясно, что женщина впервые столкнулась с особенностями города, с его запахами. На самом деле лицо Нэнси перекосилось от запаха ребенка. Она недоумевала, как такое маленькое существо могло издавать столь сильную вонь?

По движениям тела на переднем сиденье можно было заключить, что это — мертвец. Голова парня безжизненно моталась, плечи совсем расслабились. Когда водитель нажимал на тормоза или поворачивал, то тело дергалось, как тяжелый мешок с песком. Нэнси благодарила Бога, что она не видела лицо трупа, которое с глухим звуком билось о лобовое стекло машины и лежало на нем, пока водитель не делал очередной поворот и не набирал скорость.

— Не думай об этом теле, дорогая, — англичанин сказал это, все еще не глядя на Нэнси, и нельзя было определить, к кому он обращался — к жене или к девушке.

— Меня это не волнует, — ответила жена англичанина.

Над улицей Марин-драйв навис плотный туман, теплый, как шерстяное покрывало. Аравийское море из-за него не просматривалось.

— В том направлении океан, — сказала англичанка зевающей Нэнси и кивнула туда, где должно было находиться море. Из-за смога не видны были даже надписи на рекламных щитах. В те времена на столбах освещения вдоль Марин-драйв еще не установили противотуманные фонари. И был у них еще белый, а не желтый свет.

— Это — ожерелье королевы, — сказал англичанин Нэнси, ткнув в туман через открытое окно накренившегося такси. И добавил, чтобы подбодрить себя и жену, а также облегчить страдания Нэнси: — Ну, мы почти приехали.

— Меня сейчас вырвет, — сказала Нэнси.

— Если ты не будешь думать о том, что тебе плохо, то тебе станет лучше, — произнесла англичанка.

Такси свернуло с Марин-драйв на более узкие, извилистые улицы. Трое живых пассажиров замерли каждый в своем углу, а мертвый парень на переднем сиденье, казалось, ожил. Сильно ударившись головой о боковое стекло, он съехал вперед, прошелся лицом по лобовому стеклу и упал на водителя, который локтем отодвинул тело в сторону. Руки молодого человека задрались вверх к лицу, словно он вспомнил что-то очень важное. Затем тело успокоилось, будто опять все забыв.

Послышались пронзительные и громкие свистки. Это высокий швейцар-сикх управлял потоком машин около отеля «Тадж», однако Нэнси искала глазами какого-нибудь полицейского. Неподалеку у неясно проступающих «Ворот в Индию» женщина вроде бы заметила каких-то полицейских. Там горели лампы, слышались истерические крики, словом, происходили беспорядки. Вначале ей сказали, что виноваты нищие . уличные мальчишки: будто они не смогли выпросить даже одной рупии у молодой пары шведов, которые фотографировали «Ворота в Индию» с использованием профессиональной фотографической техники, яркой подсветки и рефлекторов. Поэтому попрошайки помочились на символические ворота в страну, дабы испортить снимок. Однако иностранцы нашли их поступок символичным и интересным. В ответ нищие захотели помочиться на фотографическое оборудование, что вызвало скандал.

Дополнительное расследование могло бы показать, что шведы заплатили нищим, чтобы те помочились на «Ворота в Индию». Такое действие не могло повредить сооружению, на которое и так мочились со всех сторон. Уличные мальчишки не делали попытки оросить мочой фотографическое оборудование шведов — для этого им не хватало смелости. Они всего лишь жаловались, что получили слишком мало за осквернение символа. Жаловались и скандалили.

Между тем мертвый молодой парень в такси все еще ждал чего-то. На подъездном пути к отелю «Тадж» водитель-тамил закатил истерику, вопя, что под колеса ему бросили мертвое тело, к тому же на дороге имелась выбоина. Английская пара сообщила полицейскому, что водитель-тамил поехал на красный свет после удара пластмассовым членом. Разбиравшийся в этом полицейский только-только освободился от расследования осквернения символических «Ворот в Индию». Нэнси не совсем понимала, считают ли ее англичане ответственной за дорожное происшествие или никакого происшествия на самом деле не случилось. В конце концов и тамил-водитель и англичанин пришли к единому мнению: парень выглядел мертвым еще до того, как его ударила машина. Нэнси поняла лишь то, что до полицейского не доходит значение слова «дил-ДУ».

-Это довольно большой пенис, — объяснил англичанин констеблю.

— Она ударила таксиста чем? — уточнял констебль, указывая на Нэнси.

— Тебе придется показать ему это, дорогая, — сказала англичанка Нэнси.

— Не буду я ничего показывать, — огрызнулась Нэнси.

Наш друг настоящий полицейский

Потребовался час разбирательства, прежде чем Нэнси освободилась и прошла регистрацию в отеле. Она только вылезла из горячей ванны, как полицейский пришел к ней в номер. Этот страж порядка не носил широкие голубые шорты и смешные туфли. На голове у него не красовалась шапка Неру, а была офицерская фуражка с эмблемой полиции штата Махараштра. Нэнси увидела рубашку цвета хаки, такие же брюки, черные туфли и револьвер в кобуре на поясе. Пока еще без разросшегося зоба, но уже с тоненькими усиками, молодой инспектор Пател производил хорошее впечатление и за двадцать лет до того, как он допрашивал доктора Даруваллу и Инспектора Дхара в клубе Дакуорт. В его облике уже было нечто, позволяющее увидеть в полицейском будущего заместителя комиссара полиции.

Напористый, энергичный и не лишенный галантности молодой инспектор Пател пугал допрашиваемых, которые не совсем понимали суть его вопросов. Его манера вести допрос предполагала, что детектив уже многое знал, хотя на самом деле это не соответствовало истине. Подразумевая, что уже знает правду, он вызывал человека на откровенность, выясняя для себя, кого же он допрашивает.

Нэнси попала в сложное положение. Женщину можно было только пожалеть, поскольку даже очень наглая и уверенная в себе молодая особа не осмелилась бы взять в руки и показать искусственный пластмассовый член молодому привлекательному инспектору полиции. Тяжесть положения усугублялась тем, что было 5. 00 утра. Быть может, кто-то и встал рано, чтобы понаблюдать, как над морем в прекрасном обрамлении арки «Ворот в Индию» появляется солнце, и представить себе времена тщеславных раджей Британской империи. Однако Нэнси не было среди таких людей. Кроме того, из окна и с маленького балкончика она бы не увидела моря, поскольку Дитер заказал один из наиболее дешевых номеров.

Под ее балконом в серо-коричневом свете утренней зари собралась толпа попрошаек, в основном дети. Еще не отойдя от самолетной болтанки, иностранные путешественники обнаруживали, что первым их впечатлением от соприкосновения с Индией в лучах утреннего солнца стали беспризорные мальчишки.

Нэнси в халате присела на край кровати, а инспектор занял единственный стул, свободный от ее вещей или сумки. Они слышали, как выливается вода из ванны. На самом видном месте по совету Дитера женщина положила потрепанный путеводитель, в который она так и не заглянула, а также нетронутый ею роман Лоренса Даррела.

Инспектор сказал, что довольно часто убитых бросают на пути движущегося автомобиля, но в этом случае необычным казалось то, что уловка была так очевидна.

— Но не для меня, — ответила Нэнси и объяснила, что не заметила момента столкновения. Может быть, она зажмурилась, но ей показалось, что под колесами оказались все трое. Оказывается, сообщил инспектор Пател, англичанка тоже не видела момента столкновения.

— Вместо этого она смотрела на вас, — объяснил полицейский.

— О, понятно, — сказала Нэнси.

Англичанин придерживался уверенного утверждения, что тело человека в бессознательном состоянии или уже мертвого толкнули на дорогу перед приближающимся автомобилем.

— Однако таксист не помнит, что он увидел, и все время меняет показания, — сообщил инспектор Пател.