Тайна «Нереиды» - Алферова Марианна Владимировна - Страница 103

103

— Ты не нужен Руфину, вот в чем дело. Руфин будет ждать, пока Нисибис падет. Он будет ждать…

— Ты в своем уме? Со мной триста преторианцев. Не говоря уже о горожанах…

— На людей ему плевать. А ты должен умереть. Зря ты не отдал Руфину золотое яблоко. Отдай ты яблоко, и сейчас мы бы купались в термах Каракаллы, а не сидели бы в этой вонючей дыре.

Элий с сомнением покачал головой:

— Мне казалось… В последнее время император неплохо ко мне относился.

— Казалось, вот именно — казалось, — передразнил Квинт. — Разве ты не знаешь Руфина? Уж что ему в голову взбредет — не переубедишь. Сейчас ему взбрело, что ты ни за что не должен быть императором. Ни в коем случае. Уж лучше он объявит наследником твоего сына.

— Откуда тебе знать?

— У меня интуиция. И интуиция мне подсказывает, что наши дела дрянь.

— Криспина родит наследника, и все решится само собою.

Вернулся Рутилий.

— Пришла радиограмма. Руфин в Антиохии. Он скоро выступит. Будем надеяться.

— Он не выступит, — упрямо повторил Квинт. — Он не выступит, пока Нисибис не падет.

Рутилий уселся за стол, налил себе полный бокал финикового ликера и выпил залпом. Последнее время он пил много. Запасы ликера в крепости были значительные.

— Ты винишь меня, что я завел всех сюда? — спросил Элий.

Рутилий отрицательно покачал головой.

— Я служу тебе, а не обсуждаю твои решения. Ты почему-то решил, что должен быть в Нисибисе. И вот мы здесь.

Глава 13

Игры бога Сульде

"Бросай в день лемурий[70] бобы через плечо, и призраки тебя не потревожат".

«Акта диурна», 5-й день до Ид мая

Каждую ночь Элию снились сны один другого фантастичнее. В этот раз в своих грезах он очутился в Морском театре на вилле Адриана вдвоем с Марцией. Он смотрел на свою прекрасную возлюбленную и думал: почему рядом с ним Марция? Ведь он ждал здесь Летти.

— Как тебе нравится моя новая скульптура? — спросила Марция с улыбкой.

Элий повернул голову и увидел мраморную статую обнаженной женщины. Он не сразу узнал Летицию, хотя сходство было разительное. Ее задорное полудетское лицо, широко распахнутые глаза. Ее узкие детские плечи. А ниже — огромные отвислые груди кормящей женщины и вздувшийся шаром живот беременной.

Элий смотрел на этот мраморный шар, и ему казалось, что живот шевелится.

— Тебе нравится? — спросила Марция. Элий хотел сказать: «да», но в горле застрял комок. Элий подошел к статуе, коснулся мраморной руки. Она была холодна, как и положено быть камню. Но от этого холода такой ужас охватил Элия, что он закричал. Он кричал и кричал, разрывая паутину сна, кричал до тех пор, пока не проснулся.

Ночь была душной. Каморка пропахла потом и порохом. Вентилятор не работал. Элий вышел во двор к фонтану. Стояла неправдоподобная тишина. Луч прожектора разрезал небо, как черный пирог, и скользнул вниз. И что они шарят по небу? Может, думают, боги спустятся вниз и помогут? На землю надо смотреть, на землю! — хотел крикнуть Элий часовым, но ничего не крикнул. Вместо этого вытащил хронометр и поглядел на светящийся циферблат. Было три часа ночи. Рассвета ждать еще долго. Элий набрал воды в шлем и облил голову.

Тень шевельнулась рядом с ним. Элий схватился за рукоять меча. Сталь взвизгнула, выходя из ножен.

— Это я, — испуганно шепнула тень.

— Роксана?! Что ты здесь делаешь?

— Пришла к тебе. Дело важное. В Нисибисе много пришлых. Разные люди. Беженцы, похожие на римлян. Римляне, выдающие себя за беженцев. Тебе стоит с ними поговорить.

— Что за римляне? Откуда?

— Идем!

Она ухватила его за руку и повлекла в темноту. Переходы кривых улочек, погруженных в темноту. Молчаливые дома. И вдруг чей-то приглушенный плач. И вой собаки. Тоскливый, надрывный. Оплакивают покойника. Скоро все умрут.

Роксана остановилась в вестибуле перед построенном в римском стиле домом, толкнула обитую медью дверь. Они очутились в атрии. Их ждали. Несколько человек в простых белых туниках и шароварах сидели прямо на мозаичном полу вокруг бассейна. Молодой человек поднялся Элию навстречу.

Цезарь вглядывался в его лицо, силясь узнать.

— Марк Проб? Как ты сюда попал?

— Не Марк, а Луций Проб, — поправил его молодой человек.

— Луций Проб? — переспросил Элий и перевел взгляд на сидящего на полу юношу, столь похожего на изображения Руфина в молодости. — Тит Корнелий Деций…— Он вгляделся в другого. Не может быть! О боги! Бессмертная «Нереида»! — Вы здесь? Но зачем? Неужели вы хотите воевать? Теперь, после смерти?

— Мы пришли за тобой, — сказал Проб. — Ты должен бежать. Ты — наследник Империи и не можешь оставаться здесь. Твой арабский скакун быстрее любой монгольской лошади. Мы прорвем их ряды, а ты ускачешь.

Теперь был черед Элия протестовать. Это невозможно. Он пришел в Нисибис намеренно. И уж конечно, не пустится в бега, бросив на произвол остальных. Он обвел глазами «бессмертных», отыскивая того, с кем так хотел увидеться. Но напрасно он переводил взгляд с одного лица на другое — его не было.

— Тиберий, — позвал он, уже заранее зная ответ.

— Тиберий мертв.

Проб вывел Элия в перистиль. В саду росло несколько пальм и несколько куртин с цветами. Остальной двор был покрыт прямоугольными каменными плитами в человеческий рост. Вместо запаха зелени и влаги перистиль полнился сладковатым запахом тления.

— Он там? — спросил Элий. — Я хочу говорить с ним!

— Это невозможно. Он мертв, пусть временно, но мертв…

Элий опустился на колени, приник к плите.

— Тиберий, ты слышишь меня? Уверен — слышишь. Это я. Гай Элий. Мы опять разминулись. Нам никак не свидеться. Но когда-нибудь и ты, и я… снова будем вместе. — Он гладил камень, и чудилось ему, что Тиберий отвечает — «непременно». — Зачем вы пришли? Неужели думали, что я убегу, бросив остальных умирать? Все слышали о предсказании Сивиллы, но никто и пальцем не пошевелил, чтобы заняться укреплениями. И я решил воздвигнуть стену. Ведь предсказание адресуется только тем, кто хочет услышать— Просто закрыть собою… единственный способ.

— Когда мертвое тело разложится, душа Тиберия освободится, — сказал Проб.

70

Лемурий — праздник привидений.