Звездная цитадель - Исаев Игорь - Страница 77

Пиньяр никак не мог принять правильное решение и выходил от этого из себя еще больше. Но он старался не подать вида о подобных сомнениях сидевшему рядом Брендону и поэтому только чаще и натужнее сопел, да глубже обозначались желваки на его скулах.

Стас уперся ногами в выступ швеллера и со всей силы нажал на длинный рычаг гаечного ключа. Захват найденного тут же на свалке инструмента был достаточно разношенным и он мгновенно сорвался с головки болта. Космонавт, потеряв точку приложения силы, кувыркаясь отлетел в сторону и врезался в облако мелкого крепежа. Прошипев под нос не один десяток ругательств, Стас еще с минуту барахтался в гремящей трясине из болтов и гаек пока наконец сумел выбраться оттуда.

Грег чуть поодаль с такими же усилиями, но все же более успешно, расправлялся с другой установкой. Вот он махнул рукой товарищу и Стас поплыл на помощь командиру. Вдвоем они осторожно сняли с разбитой транспортной платформы большие баки с горючим и окислителем. Потом развели их на небольшое расстояние. Грег достал баллончик с инертным газом от краскопульта и дунул в штуцер одного бака. Тут же из противоположной резьбовой горловины вздулся и начал расползаться десятками больших и малых шариков, поток неизрасходованного горючего. Когда же, наконец бак опустел — то в пространстве плавало целое озерцо высокоэнергетического топлива. Скоро рядом вздулась черно-синяя туча неправильной формы из сотен шариков окислителя. На секунду космонавты задержались, оценивая свою работу, но уже в следующее мгновение поспешили к висящему неподалеку автономному крану-подъемнику. На его боках разместилась целая батарея ярко-оранжевых топливных емкостей.

Прошло уже несколько часов как друзья принялись за работу и все пространство этой части свалки машин теперь было густо усеяно жирными пятнами горючего и окислителя в самом опасном соседстве друг с другом. Эти темные кляксы на желтовато-молочном фоне свечения свалки были разбросаны достаточно неравномерно, но только стоило присмотреться к ним повнимательнее, как можно было заметить, что они расположились в некоем особом порядке…

Стас с Грегом лихорадочно работали и почти каждое их движение было грубейшим нарушением общепринятой техники безопасности. Но каждого поворота ключа, каждого усилия монтировки напрямую зависела будущая победа в борьбе с многочисленным противником, поэтому космонавты работали на грани между оправданным и уже безрассудным риском…

Гайка на станине большой сварочной установки никак не хотела отворачиваться и разношенный ключ уже в который раз срывался с ее граней. Стас от души чертыхнулся и выхватил лазерный пистолет. Луч уперся в гайку и начал чуть заметно дрожать на светло металле ее грани. Поверхность начала быстро нагреваться. Стас переводил глаза то на злополучное резьбовое соединение, то на расположенную в десяти сантиметрах боковую поверхность мощного энергонакопителя установки. Допусти ее некоторый перегрев и здесь будет большой взрыв. Просто очень большой. Стас ярко вспомнил, как славно грохнула та установка, что свалилась на космический корабль. А на этой сварочной станции концентрация в энергонакопителе оказалось почти в два раза выше…

Вообще-то, фейерверк и был самым основным компонентом плана капитана Миллера, но по сценарию это должно было произойти чуть позже.

ГЛАВА 8

Пряный аромат хорошего кофе чуть заметно покачивался над чашками. В мягком освещении громадного кабинета, в самых недрах космической станции сидели трое. Жесткие сосредоточенные лица и гора окурков в пепельницах свидетельствовали о том, что эти мужчины заняты не самым приятным разговором. Обширный во всю стену экран проецировал картину звездного неба.

Станция находилась на орбите вокруг самого крупного из спутников Урана — Титании и половину экрана занимал темный диск малой планеты. На угольно-черном фоне отлично просматривались яркие крупные звезды других искусственных объектов, движущихся по более низким орбитам. Пространство вокруг Титании было чем-то вроде столичного округа Братства свободных планет Урана. Здесь концентрировалась значительная часть экономического, военного и научного потенциала радикальной группировки. На десятках больших и малых станций, громадных каскадах из многих промышленно-технологических платформ и бессчетно рассыпанных вокруг малых режимных объектах ежедневно и ежечасно ковалось экономическое чудо Братства Урана. То, которое давно уже не давало спокойно спать промышленникам и финансистам всех остальных планетарных группировок, а теперь вселяло все большее беспокойство как политическим так и военным руководителям конфедерации Солнечной системы.

Один из троих, сидевший в кресле ближе к громадному письменному столу, явно выделялся начальственным голосом и жесткими манерами. Он здесь привык властвовать и распоряжаться. Это был доктор-сенатор Карлос Чивериа, хозяин роскошно обставленного дорогой мебелью из настоящего дерева ценных пород кабинета и руководитель сверхсекретного проекта по созданию оружия нового поколения.

Прямо против него расположился человек в черно-бежевой летной форме военного флота со знаками отличия полковника. Полковник Рейнольдс единственный из всей троицы не курил и, вообще был самым бесстрастным среди присутствующих, и только когда ему приходилось затрагивать самые неприятные темы, он раздраженно начинал проводить ладонью по абсолютно гладкому и блестящему как бильярдный шар черепу.

Третий из присутствующих в кабинете — командир службы дальнего перехвата и оповещения западной группы военных округов генерал Осима более всего выделялся чуть раскосыми глазами явного потомка жителей японских островов. Он больше всех курил и менее всех разговаривал.

Скрытая под декоративной решеткой потолка вытяжка плавно подхватывала струйки дыма с кончиков сигарет и кружа уносила вверх. Чивериа снова обвел собеседников взглядом черных глаз и нарушил затянувшееся молчание.

— И что же, господа? Я так и не смог услышать хоть что-то вразумительное по поводу событий на «Одине». Или ваши мозги созданы для того, чтобы фиксировать уже свершившиеся факты без всяких комментариев?

Сенатор с силой, выдававшей серьезное раздражение, раздавил в пепельнице только наполовину выкуренную сигарету, и еще раз испытующе посмотрел на двоих подчиненных. При этом лицо Осимы напряглось и он, вначале беззвучно пошевелив губами, произнес:

— Я затребовал поднять архивы и заново прослушать спектры радиополос по каждой антенне нашей зоны. Но абсолютно ничего подозрительного не обнаружено, — Осима сделал особое на конце фразы и снова повторил: Абсолютно ничего подозрительного. Остальные три зоны большого периметра на запросы ответили тоже отрицательно.

И генерал замолчал сокрушенно разведя руками.

— Так, хорошо, — подвел за него итог Чивериа, — значит из вне сквозь пограничную зону они проникнуть не могли. Пошли дальше. Что на это скажете вы, полковник?

Рейнольдс оторвал взгляд бесцветных навыкате глаз от букетика цветов на столе и медленно взглянул на старшего по званию.

— Анализ всех потоков приглашенных специалистов и наемной рабочей силы на наши промежуточные извне, а также обстановка на объектах где они заняты, не дают никакого повода говорить, что незамеченной могло остаться исчезновение группы в десять—двенадцать человек. — Рейнольдс чуть задумался и тут же уточнил: — Пусть даже пять—шесть человек, тем более с последующим захватом какого-то летательного аппарата. Вообще, за последние три года подобных инцидентов было всего два. Один раз совершивший тяжкое преступление рабочий с рудника на Миранде пытался захватить транспортную платформу. А второй раз два бандита из вновь прибывшей партии угнали на пересадочной станции транспортный корабль. Но в обоих случаях экстремисты были уничтожены. Так что, проникновение более или менее значительной группы неприятеля из внутренних областей нашей системы на станцию «Один» исключается.

— Так как же по-вашему эти боевики попали туда, если снаружи исключено и изнутри не может быть. — Чивериа со злостью вставил сигарету в электрозажигалку и от такого резкого движения на столике жалобно звякнула посуда.