Формула гениальности - Алимбаев Шокан - Страница 57

57

– Товарищи! – голос его звучал от волнения приглушенно.

Овации сразу прекратились. В зале мгновенно наступила тишина. По ходу речи волнение Наркеса мало-помалу улеглось, и он обрел былую уверенность. Медленно, взвешивая каждое свое слово, он говорил о самом главном в своей жизни. Просто и доходчиво объяснял он суть проблемы гениальности и открытия формулы гениальности – универсального принципа усиления способностей человека вплоть до самых уникальных, прибегая к специальной терминологии лишь в крайних, необходимых случаях. Чувствуя все напряженное внимание зала, Наркес нарисовал перед присутствующими величественные картины будущего науки и будущего общества, взявшего на вооружение открытие формулы гения. Речь его лилась легко и свободно. Он забыл о своем докладе, который он впервые в жизни написал для выступления. Когда он окончил свою речь, в зале стояла мертвая тишина, словно все присутствующие – каждый в отдельности – пытались осмыслить и осознать ту гигантскую информацию, которой до предела была насыщена речь молодого ученого. Затем тишина взорвалась. Мощные аплодисменты потрясли своды конференц-зала. Люди вставали со своих мест и продолжали аплодировать стоя. Тысячи и тысячи людей нескончаемой бурей оваций выражали свою любовь к великому ученому. Наркес несколько раз поднимался с места за столом президиума и неумело, учтиво кланялся. Поняв, что этим не прекратить оваций, он не стал больше вставать. Александр Викторович сильно, на этот раз по-настоящему, тряс перед собой колокольчиком. Когда аплодисменты начали утихать, он предоставил слово президенту Академии медицинских наук СССР академику Алексею Павловичу Кутейщикову. Алексей Павлович подробно рассказал о научном пути Алиманова, о значении открытия формулы гениальности для науки и о тех перспективах, которые оно открывает для будущего развития собственно медицинской науки.

После А. П. Кутейщикова слово для выступления было предоставлено академику Сартаеву. Карим Мухамеджанович говорил долго и обстоятельно, как всегда, с прекрасным знанием дела. Вновь, теперь уже на сессии Президиума Академии наук СССР, он показал себя блестящим оратором, выдающимся мастером слова. Выступление его тоже было встречено бурными аплодисментами.

В перерыве после заседания Наркес подошел к Кариму Мухамеджановичу и крепко пожал ему руку.

– Ваш доклад сделан не только основательно, фундаментально, но и с большой любовью. Благодарю вас, Каке.

– Спасибо, Наркесжан. – Пожилой ученый радостно улыбнулся и в свою очередь тоже крепко пожал руку Алиманова.

После обеденного перерыва снова начались доклады. На этот раз их делали сотрудники биологического отделения Академии наук СССР. Все они говорили о том, что открытие Алиманова очень важно не только для всей науки и для медицины, но, в частности, и для биологической науки.

После заседаний первого дня работы сессии казахские ученые вернулись в гостиницу и разошлись по своим номерам для отдыха.

Оставшись в номере один, Наркес помимо воли вспоминал тот успех, с которым проходило обсуждение открытия. Он шел к этому признанию долгие годы. Не просто и не случайно он пришел к нему. Быть может, именно потому, что он поставил интеллектуальный поиск человека в совершенно невиданных ранее до него масштабах, быть может, именно поэтому вся его жизнь была одним сплошным грандиозным экспериментом, в котором были ни с чем не сравнимые величайшие потери и ни с чем не сравнимые величайшие победы.

Все было в его жизни. Он еще не забыл те страдания и лишения, через которые проходит в период становления в юности каждый великий человек, те неимоверные трудности, которые причиняют ему десятки околонаучных людей, обреченных всю жизнь пребывать в безвестности, и которые с тем большим рвением пытаются во что бы то ни стало опорочить фундаментальные идеи гения. По странному закону психологии, мы охотнее прощаем людям их слабости, чем их силу. И поэтому, чем ярче гений гиганта науки или искусства, тем более жестокой становится по отношению к нему бездарность. И все эти люди, отирающиеся в тени науки и искусства, казалось бы, только тем и занимаются, что пытаются разубедить феноменально одаренного молодого человека в истинности его призвания, данного ему судьбой. Взрослые люди с глуповатыми мальчишескими надеждами… Словно гений творит не по велению собственного сердца, а по чьим-то советам и рецептам. Словно величайшее счастье своей судьбы он видит не в жесточайшей борьбе за грандиозные научные или художественные открытия, а в подло-спокойном мещанском состоянии души, свойственном всем пигмеям духа, действующим, как и предначертано им от рождения, не открыто, ибо они беспомощно жалки в схватке с гением, а тихой сапой. Испокон веков известно, что человек, поставивший перед собой великую цель, рано или поздно одержит победу над всеми лжемудрецами и лжедеятелями в сфере своей деятельности. И тем не менее, в каждом отдельном случае приходится доказывать эту истину снова и снова.

Но все это теперь позади. Он пропел главную Песнь своей судьбы. После него придут другие и, быть может, лучше и искуснее его сделают то, чему он посвятил свою жизнь, но он навсегда останется пионером и основоположником новой, еще невиданной науки. Люди никогда не забудут, сколько труда и усилий он вложил в изучение проблемы гениальности и какой ценой он заплатил за открытие формулы гения. И их память о нем будет самым большим оправданием его жизни. …Правда, если. к ней стремиться всеми силами души, стремиться ради нее самой, забыв о всех своих корыстных побуждениях, обидах и поражениях, всегда побеждает. Побеждает трудно, мучительно, иногда трагически, но побеждает. И в этой ее победе – высший и сокровенный смысл бытия…

Наркес взглянул на часы. Было около восьми часов вечера. Пора было идти к Аскару Джубановичу, чтобы вместе сходить в ресторан. В номере у президента уже был Карим Мухамеджанович.

– Герой дня явился, – улыбнулся Аскар Джубанович.

– Да, батыр нашего времени, – радостно подхватил Карим Мухамеджанович.

Ученые еще немного поговорили о разном и спустились в ресторан.

На второй день сессии на заседаниях председательствовал вице-президент Академии наук СССР академик Анатолий Васильевич Боголюбов. На утреннем заседании он сообщил о том, что на имя президента Академии наук СССР Мстиславского Александра Викторовича пришла телеграмма от президента Международной организации по исследованию мозга (ИБРО) и зачитал ее текст. В телеграмме говорилось:

«Просим командировать действительного члена Академии наук СССР, Академии наук Казахской ССР, академика, доктора медицинских наук Наркеса Алданазаровича Алиманова в Италию в город Милан для проведения психологических опытов с целью стимулировать и усилить способности студента первого курса Миланской консерватории по классу композиции Марчело Феллини в феврале 2016 года.

Президент Международной организации по исследованию мозга (ИБРО) Густав Кориолис.г. Женева, 22 октября 2015 г.»

Анатолий Васильевич сообщил и о том, что Президиум Академии наук СССР решил удовлетворить эту просьбу и направить академика Наркеса Алданазаровича Алиманова в командировку в Италию. Слова эти были встречены бурными аплодисментами.

Во второй половине дня начались прения. В них выступили лучшие ученые страны. Все они единодушно поддержали открытие Алиманова, вносили предложения, советы и замечания по поводу будущих исследований в этой области в масштабах Союза.

Заседание кончилось в четыре часа дня. Заключительное слово перед закрытием сессии произнес академик Мстиславский. Он выразил удовлетворение тем, что объединенная сессия Президиума Академии наук СССР и Президиума Академии медицинских наук СССР проделала большую работу, поблагодарил всех присутствующих за активное участие в работе сессии и пожелал им новых успехов в труде.

В гостиницу Айтуганов, Сартаев и Алиманов вернулись к шести часам вечера и, усталые после сессии, разошлись по своим номерам.