Поход кимвров - Йенсен Йоханнес Вильгельм - Страница 33

Они так и сделали. По пути всадники в последний раз подскакали к лагерному валу, чтобы позубоскалить и спросить римлян, не отвезти ли от них весточки их женам, до которых они, варвары, скоро доберутся! Все это им легко удалось, и римлянам нечем было ответить на издевки; с трясущимися побелевшими губами смотрели они вслед кимврам, выступавшим, направлявшимся к Альпам… в Рим.

Шесть дней варвары проходили мимо римлян. Шесть дней мимо лагеря двигалась орда чудовищной длины – и пешие, и конные, и повозки, и грузовые телеги, и скот, и женщины, и рабы, и дети; двигалась медленно: плелись, низко нагнув жилистые шеи под ярмом, упрямые волы, преследуемые громыхающими и подымающими пыль колесами телег; лениво текла эта река из телег, но все же текла вперед, неудержимая в своем течении, уходящая из поля зрения, как нить разматываемого клубка – пустеющего стана варваров. Наконец исчезли из виду последние ряды телег, и остались лишь широкие глубокие борозды, запорошенные пылью, словно горный обвал прокатился по стране; замерли последние свисты бичей, последние окрики. Шесть дней гудела земля под этой черной людской лавиной; римляне молча смотрели ей вслед, онемев от этого зрелища.

Но тут выступил из лагеря и Марий, преследуя тевтонов: через Альпы он им не даст перевалить! Осторожно, постоянно выбирая для остановок удобные стратегические пункты и тотчас укрепляя свой лагерь, двигался он по пятам за варварами, пока наконец уже неподалеку от Альп, у теплых ключей Акве Секстите, дело не дошло до столкновения, во многом случайного для варваров, но точно рассчитанного со стороны Мария. Сообщения об этом столкновении несколько расходились, но общий вывод был тот, что Марий одержал полную победу, удачно еще раз разделив силы неприятеля хорошо продуманным маневром.

Амброны были разбиты первыми. Римляне преследовали их до стана, обнесенного повозками, и там были встречены, как говорит историк, воюющими женщинами, которые топорами и мечами рубили как своих беглецов, так и их преследователей, голыми руками хватались за римские мечи и с несокрушимым до последнего смертного мига мужеством принимали удары, ранившие и убивавшие их.

Плутарх повествует, что после поражения амбронов римляне провели ужасную ночь. Оставались еще тевтоны, бесчисленное множество тевтонов, а римский лагерь не был достаточно укреплен; всю ночь слушали они вой тевтонов; вой, не похожий на вопль или стон человека, но на дикое протяжное звериное завывание, то грозное, то жалобное, и когда этот вой испускали в унисон такие бесчисленные толпы – все окрестные горы и долина реки стонали от эха. Мороз продирал по коже от этого воя, разносившегося по всей равнине; римляне трепетали; трепетал и сам Марий, всю ночь ожидая внезапного бурного натиска и беспорядочного боя.

Но тевтоны упустили случай, и Марий успел послать свои резервы в обход. Вот еще обстоятельство, отражающее понятия варваров о ведении войны, – предводитель тевтонов Тевтобод предложил Марию поединок – исход единоборства двух сильнейших вождей должен был решить судьбу войск той и другой стороны! Тевтобед был огромного роста и мог, по дошедшим до нас свидетельствам, перепрыгнуть через шестерку лошадей. Марий отверг предложение. Когда войска наконец сошлись в рукопашной, тевтоны в ярости своей пренебрегли всякими преимуществами и с равнины ударили на Мария, стоявшего выше их; оставленные в резерве римские силы обошли их с тылу, и тевтоны были уничтожены.

Тевтобод живым достался в руки врагов; добычей римлян стали все шатры и повозки, все достояние кочевников; тевтоны как самостоятельный народ были стерты с лица земли, перебиты или уведены в рабство.

Количество павших было так велико, что жители соседних местностей долгое время огораживали свои виноградники мертвыми костями, – рассказывает Плутарх в жизнеописании Мария и прибавляет, что почва от сгнивших трупов и обильных дождей, выпавших в ту зиму, стала чрезвычайно плодородной и дала весною небывалый урожай. Историк не осмеливается, однако, утверждать, что люди – хорошее удобрение, как это сделал греческий поэт Архилох; Плутарх только приводит мнение других наблюдателей, что обычно после больших кровопролитных сражений выпадают необычайно обильные ливни – потому ли, что боги хотят смыть и очистить землю небесными водами, или потому, что пролитая кровь и множество гниющих трупов дают обильные густые испарения, которые сгущают воздух в дождевые тучи? Словом, он не берется сам решать, что делает землю плодородной – падаль или дожди. Как бы там ни было, на трупах варваров вырос виноград – сладость жизни из горечи смерти.

Пока Марий готовился соорудить жертвенный костер из щитов и копий побежденных, пришла весть об избрании его консулом на пятый год. А через несколько дней дошли до него и вести с восточной арены войны: Катул так вяло защищал горные проходы, что кимвры прорвались через Альпы и теперь стояли внизу в Италии. Марий отложил свой отъезд в Рим, чтобы отпраздновать сразу два триумфа.

Словно сказка о троллях и великанах, звучит античная проза Плутарха, рассматривавшего образчик ранней готики изумленными глазами классика: «Столько гордости и высокомерного презрения к римлянам выказывали кимвры, когда переходили через Альпы, что – больше ради засвидетельствования смелости своей и силы, чем в силу действительной необходимости – они раздевались донага и купались в снегу, карабкались между льдами и глубокими снегами на вершины скал и скатывались оттуда на самых широких щитах по крутым и гладким утесам вниз, в неизмеримые глубины».

Ясно, что в душе кимвров ожили воспоминания о зимних забавах на родине и настолько оживили их дух, пресыщенный южным теплом, что они по-мальчишески не могли устоять против соблазна побарахтаться в сугробах и покататься на салазках с крутых, одетых фирном[18] альпийских склонов. Словно буйная ватага мальчишек, скатились они оттуда, как снег на голову Италии!

Катул занял позицию за рекой Адиж и собирался там перехватить кимвров. Кимвры, разбив свой стан поблизости от римлян, предприняли переправу почти на глазах у врагов, для чего они запрудили реку. Они подрывали находившиеся у берега холмы, как настоящие великаны, выворачивали с корнями целые деревья и валили их в реку вместе с каменными и земляными глыбами. Так они и остановили течение.

Катул был вынужден отступить от Адижа и очистить область до реки По. Тем временем произошла первая встреча, учтивая и мирная. Кимвры взяли было пленных, но щедрой рукой выпускали их на волю, и до того были сами очарованы римлянами, что, обещая им безопасность, скрепляли свое обещание возложением рук на священного тура! Пожалуй, дело дошло бы и до нового предложения союза, и все обошлось бы тихо и мирно, имей кимвры дело с одним Катулом.

Пока что они распространились по долинам между Адижем и По, заняли всю землю, как свою собственную, и были очень довольны ею; места оказалось вдоволь, стоило теперь потеснить немножко народ, который там уже жил; превосходная пахотная земля была хорошо обработана туземцами, которые и могли с успехом продолжать работу, отдавая урожай кимврам; словом, был большой соблазн осесть здесь.

В этот промежуток времени и увидел их Норне-Гест. Однажды он появился в их стане; они сразу узнали его раскачивающуюся неторопливую походку и его самого и радушно приняли. Но долгих разговоров у него ни с кем в отдельности не вышло; им не сиделось на месте, и они не расспрашивали о новостях, принесенных им с севера, где он, вероятно, побывал все-таки; они уже отвернулись от родины, слишком долго пробыв на чужбине. Но они рады были старику и позволили ему жить в их стане сколько угодно и где угодно.

До Бойерика он на этот раз не добрался. Чтобы дойти до его шатра, надо было пройти сквозь тройную ограду из повозок, одну внутри другой; шатер его высился в самом центре, алея своей пурпурной верхушкой, на которой развевалось знамя вождя. Но Гесту не удалось проникнуть дальше первой из оград.

18

Зернистый снег, образующийся из обыкновенного, под влиянием продолжительного действия солнечных лучей, на горных высотах.