Прежде чем их повесят - Аберкромби Джо - Страница 90

Северянин насмешливо ухмыльнулся.

— Похоже, ты продрог, парень?

— Все в п-п-порядке, — пробубнил Вест, стуча зубами. Так холодно ему не было никогда в жизни. — Я сделаю, что пы… пы… п-положено.

— Что, что ты там сделаешь? Я не позволю тебе драться в таком состоянии, ты убьешь нас обоих.

— Н-не б-беспокойся обо…

Раскрытая ладонь Доу с силой шлепнула его по лицу. Потрясение от удара было едва ли не хуже, чем сама боль. Вест вытаращил глаза и выронил меч в грязь, его рука инстинктивно дернулась вверх, к горящей щеке.

— Что…

— Вот! — прошипел северянин. — Все для тебя!

Вест как раз открывал рот, когда другая рука Доу хлопнула его по зубам, так что он, шатнувшись, отлетел к скале. Кровь с разбитой губы капнула на влажную землю, в голове зазвенело.

— И это тоже. Все твое!

— Ах ты, сукин…

Остальное потонуло в бессмысленном реве; его пальцы сомкнулись вокруг шеи Доу, сдавливая, скребя ногтями. Вест рычал как дикий зверь, скалил зубы, не думая о том, что делает. Прилив крови затопил его, а вместе с ним хлынули наружу все мучения, голод и отчаяние этого бесконечного ледяного перехода.

Однако как бы ни был разъярен Вест, Черный Доу был вдвое сильнее.

— На! — проревел он, отдирая от себя руки Веста и вдавливая его спиной в скалу. — Ну как, согрелся?

Что-то мелькнуло вверху и шлепнулось в воду рядом с ними. Доу напоследок еще раз пихнул напарника, отпрыгнул в сторону и с ревом понесся вверх по склону. Вест выхватил из грязи тяжелый меч, поднял его над головой и полез следом; кровь стучала у него в висках, из глотки рвались нечленораздельные вопли.

Глинистая почва выскальзывала из-под ног. Он проломился сквозь кустарник и полусгнившие деревца на открытое пространство. Перед ним предстал Доу, уже занесший секиру над головой остолбеневшего северянина. Брызнула темная кровь: черные капли на фоне переплетенных ветвей и белого неба. Деревья, камни, косматые люди подпрыгивали и раскачивались, его собственное дыхание ревело в ушах, как ураган. Кто-то навис над ним; Вест махнул мечом и почувствовал, что попал. Кровь брызнула ему в лицо, он пошатнулся, сплюнул, сморгнул, упал на бок и снова вскочил на ноги. Его голова наполнилась криками и воплями, лязгом металла и треском костей.

Взмах. Хруст. Рык.

Кто-то брел мимо, шатаясь, со стрелой в груди, и меч Веста раскроил ему череп до самой челюсти. Мертвец дернулся, и клинок вывернулся из руки. Вест поскользнулся в грязи, почти упал, ударил падающее тело кулаком. Что-то врезалось в него и отбросило его спиной в дерево, так что весь воздух вышел из легких в задыхающемся хрипе. Кто-то крепко навалился Весту на грудь, захватив руки, и старался раздавить, выбить из него дух.

Вест нагнул голову и впился зубами в губу нападающего. Тот заорал и замолотил кулаками, но Вест почти не чувствовал ударов. Он выплюнул откушенный ошметок плоти и боднул врага в лицо. Тот взвизгнул и задергался, из разорванного рта струилась кровь. Вест с рычанием, как бешеная собака, вцепился зубами ему в нос.

Рви! Рви! Кусай!

Его рот был полон крови, в ушах звенело от воплей, но важно было лишь одно: сжимать челюсти, все крепче и крепче сжимать челюсти. Он резко повернул голову вбок, и его противник отшатнулся, схватившись руками за лицо. Откуда-то прилетела стрела, с глухим звуком ткнулась северянину под ребра, и тот упал на колени. Вест набросился на него сверху, ухватил обеими руками за спутанные волосы и стал бить лицом об землю, удар за ударом.

— Готово!

Вест отдернул руки — скрюченные пальцы, все в крови и клочьях выдранных волос. Он с трудом поднялся, задыхаясь, выпучив глаза.

Все было тихо. Мир перестал кружиться. Снег тихо падал на поляну, оседал на влажной земле, на разбросанном оружии, на распластанных телах и на тех, кто оставался на ногах. Тул стоял неподалеку, глядя на Веста во все глаза. Тридуба был сзади, с мечом в руке. Изуродованное лицо Пайка — в его живой розовой части — исказилось гримасой, он сжимал окровавленной ладонью вторую руку. И все они смотрели на Веста. Доу поднял руку, указывая на него. Потом запрокинул голову и разразился хохотом.

— Ты укусил его! Ты откусил ему нос, мать твою растак! Я всегда знал, что у тебя мозги не в порядке!

Вест уставился на них. Оглушительный шум в голове понемногу стихал.

— Что?

Он был обрызган кровью с ног до головы. Вытер рукавом рот: соленый вкус. Он взглянул на ближайший труп, лежавший на земле лицом вниз. Из-под головы мертвеца вытекала струйка крови, ручейком сбегала с бугра и скапливалась у сапога Веста. Кажется, он припоминал… что-то. Внезапный спазм в животе перегнул его пополам, и он сплюнул на землю розовым. Пустой желудок выворачивало.

— Свирепый! — провозгласил Доу. — Свирепый — это ты!

Молчун, вышедший из кустов с луком за плечом, присел на корточки возле одного из трупов и принялся стаскивать с него окровавленный мех.

— Хорошая куртка, — буркнул он себе под нос.

Вест смотрел, как они обшаривают лагерь, чувствовал тошноту и полное опустошение. Он слышал смех Доу.

— Свирепый! — хрипло гоготал он. — Вот как я тебя назову!

— У них есть стрелы. — Ищейка вытащил что-то из валявшегося на земле мешка и ухмыльнулся. — И сыр. Малость заплесневел, правда. — Он поскреб желтый клинышек грязными пальцами, откусил и расплылся в улыбке. — Но есть можно.

— Тут полно добра, — кивнул Тридуба. Он тоже улыбался. — И мы все целы. Хорошая работа, парни. — Он хлопнул Тула по спине. — Надо побыстрее уходить к северу, пока этих ребят не хватились. Давайте-ка живо заберем все, что нам нужно, и сходим за теми двумя.

Только теперь Вест очнулся.

— Те двое!..

— Ладно, — сказал Тридуба, — можешь сходить за ними вместе с Доу… Иди, Свирепый.

Он отвернулся, пряча улыбку.

Вест ринулся сквозь деревья в обратную сторону, шатаясь и спотыкаясь на бегу. Кровь снова стучала в его висках. «Защищайте принца», — бормотал он. Он перешел через реку, почти не заметив холода, взобрался на тот берег и полез на холм, к утесу, где они оставили принца и Катиль.

Послушался женский вопль, быстро оборвавшийся, потом разъяренный мужской голос. Ужас охватил Веста. Люди Бетода нашли их! Уже слишком поздно! Вест карабкался по склону, оскальзываясь на влажной глине. Он должен защитить принца. Ледяной воздух резал ему горло, но он заставлял себя двигаться вперед, хватаясь за стволы деревьев, загребая пальцами сучья и хвою, усеявшие мерзлую землю.

Вест вырвался на поляну возле обрыва. Он тяжело дышал и крепко сжимал в кулаке окровавленный меч.

На земле боролись двое. Катиль лежала на спине и извивалась всем телом, лягаясь и отпихивая руками навалившегося сверху мужчину. Тот уже успел стащить с нее штаны до колен, и теперь возился с собственным поясом, другой рукой зажимая женщине рот. Вест шагнул вперед, высоко подняв меч, и мужчина резко повернул голову. Вест заморгал. Насильником был не кто иной, как принц Ладислав собственной персоной.

При виде Веста принц неловко поднялся и отступил на шаг назад. На его лице застыло выражение легкого смущения, почти ухмылка — как у школьника, пойманного на краже пирожка в кухне.

— Простите, — сказал принц, — я думал, вы задержитесь подольше.

Вест воззрился на него, не вполне понимая, что здесь происходит.

— Подольше?

— Сволочь, подонок, сукин сын! — завопила Катиль, отползая назад и натягивая штаны. — Чтоб ты сдох! Я убью тебя!

Ладислав дотронулся до своей губы.

— Она укусила меня! Взгляните!

Он протянул вперед окровавленные кончики пальцев, словно они были доказательством возмутительного преступления, совершенного против его персоны. Вест шагнул вперед. Принца, должно быть, испугало выражение его лица, и Ладислав отступил на шаг, прикрываясь одной рукой; другой он придерживал спадающие штаны.

— Но погодите же, Вест, я сейчас…

Не было никакого прилива ярости. Ни временного ослепления, ни инстинктивных движений, ни малейшего следа головной боли. Не было даже гнева. Никогда в своей жизни Вест не чувствовал себя таким спокойным, трезвым и уверенным в том, что делает. Он сделал это совершенно сознательно.