Ковчег Рассвета - Герасимов Алексей - Страница 2

Убийственный аргумент. Если и есть у меня слабость, так это деньги. Что поделаешь, наследство тяжелого детства…

— Далеко идти-то? — пробурчал я поднимаясь, и пряча кошель.

— Карета за углом, — послушник развернулся и последовал к выходу, не проверяя, иду ли я за ним.

Мать мою бабушку!!! Карета! Ну, ни фига ж себе я зажил — клиенты кареты присылать начали! Это что ж у него такое спиз… простите, пропало?

Вообще-то карету за мной пару раз присылали, но с исключительной целью запихать в нее, отвезти за город и там закопать, так что, сами понимаете, никаких положительных эмоций к этому средству передвижения я не испытываю. Вообще-то, по логике вещей, следовало начать строить догадки, к кому из Влиятельных Персон меня сейчас повезут… Только смысла в этом я никакого не видел. Сейчас приедем — узнаю.

Так что я уселся на бархатное сиденье рядом с послушником, задернул занавеси на окнах, закрыл глаза и всю дорогу дремал. Матушка всегда настаивает, чтобы после обеда я немного поспал — здоровое пищеварение, по ее мнению, порождает здоровье во всем теле и способствует лёгкости мышления. А мышление мне, похоже, очень пригодится в ближайшее время. Опыт подсказывал, что ничего простого мне сейчас не предложат.

Открыл глаза и выглянул в окошко я только тогда, когда карета ненадолго остановилась перед воротами. Ядрена кочерыжка! Центральная площадь!!! Справа "Белый единорог", слева громада герцогского дворца — значит прямо перед нами храм Лёра Пресветлого, резиденция Понтифекса. Как бы подтверждая мои догадки, башенные куранты над моей головой начали отбивать два часа.

Во дворе послушник передал меня с рук на руки пожилому жрецу, которого также совершенно не заботило, иду ли я за ним… А, впрочем, куда еще я тут мог идти? Он вел меня в жилые покои. Поднявшись на третий поверх, мы свернули не в левое крыло, где, как известно, обитал Понтифекс, а в правое, так что я слегка успокоился — встречаться с высшими иерархами матери нашей Церкви, мать ее, мне не улыбалось. Оказалось — рано успокоился. В просторном и светлом кабинете меня ждал никто иной, как Предстоятель Фарсониан собственной персоной. Прошу любить и жаловать.

— Здравствуйте, почтенный Сайко, — с улыбкой сказал он поднимаясь из-за стола, — Церкви срочно нужны ваши недюжинные таланты.

— Рад служить Его Преподобию, — я согнулся в вежливом поклоне, мысленно костеря всех и вся за такой выверт судьбы, и был допущен до целования перстня. Затем… Затем подали фрукты, легкие закуски, десертное вино и начался тяжелый и неприятный разговор.

— Ну что же, я навел некоторые справки о том, как вы работаете, — Предстоятель слегка улыбнулся, — Спрашивайте. Но учтите, скорее всего некоторые из… высших иерархов наймут ваших коллег или попытаются перекупить вас.

Эге, да я еще и в грызню за власть между Предстоятелями угодил! Славно-то как…

— Контракт заключен, — буркнул я, — Не имею привычки перепродаваться. Должен ли я буду вернуть аванс в случае неудачи?

— Неудачи быть не может, — жестко ответил Фарсониан, — Кем бы ни был найден Ковчег, вами ли, кем-то еще — не важно. Вам, в этом случае, просто не заплатят вторую часть гонорара. Но! Вы будете держать меня в курсе расследования.

— Разумеется… Ваше Преподобие. Что ж, начнем, так сказать, сначала. На что похож Ковчег Рассвета?

Две или три секунды жрец непонимающе таращился на меня.

— Ну да, откуда же вам знать… — пробормотал он наконец.

Поднявшись из кресла, Предстоятель открыл один из многочисленных шкафчиков, извлек какой-то накрытый белоснежной тряпицей предмет размером с дорожный сундучок, поставил его на стол и аккуратно снял материю.

— Вот, точная копия.

Внешне Ковчег Рассвета напоминал богато украшенную резьбой копию корабля без мачт. Черные узоры на его золотистом корпусе сплетались в абстрактные фигуры самым немыслимым образом, и от попыток проследить за их линиями начинала кружиться голова.

— Открывается? — спросил я.

— Да, конечно, — Предстоятель улыбнулся и снял крышечку, взявшись за «носовую» и «кормовую» фигурки в виде драконьих голов, — Вот того, что находится внутри ковчега, тут, разумеется, нет.

— И что там находится?

— Несколько свитков. Вы все равно не сможете прочитать, что в них написано.

— И как я смогу убедиться, что это именно те свитки, что должны находиться в Ковчеге Рассвета, когда его найду?

— Упаси вас Боги попытаться его открыть, — в водянистых голубых глазах Фарсониана блеснула сталь, — Это у копии можно просто так снять крышечку, а у самого Ковчега… Лучше вам не знать, что будет со святотатцем, рискнувшим открыть его до срока, и без выполнения соответствующих ритуалов.

— Лучше, так лучше, — согласился я. Если в своих поисках я наткнусь на того, кто Ковчег открыл, тогда и узнаю, — Как я понимаю, с остальными Предстоятелями я поговорю вряд ли?

— Вот уж, утверждать не возьмусь, — Фарсониан хохотнул, — Всякое может случиться. Но исходить, пожалуй, будем из этого предположения.

— Хорошо, тогда я спрошу Ваше Преподобие прямо — кому выгодна пропажа Ковчега Рассвета.

— Никому, — пожал плечами Предстоятель, — По крайней мере, никому из тех, кто о нем знал. Это священная реликвия, не более, хотя и не менее. Сказания о том, что его посредством можно изгонять легионы злых духов… хм… Скажите, Сайко, вы когда ни будь сталкивались хоть с одним?

— Нет, Ваше Преподобие.

— И я не сталкивался, — вздохнул Фарсониан, — Если они и существовали когда-то, то сейчас, очевидно, покинули этот план бытия.

— Хм… Думаю, что вам виднее, — ответил я, — Когда кто-то, кроме верховника Марцелла, видел Ковчег последний раз?

— Днем раньше, сам Понтифекс. Ему надо было… впрочем, храмовые таинства вам, полагаю, неинтересны. Просто так было надо.

— Ясно. А в каких условиях хранился Ковчег? Кто имел к нему доступ?

— Только верховник Марцелл. А что касается условий хранения… — Предстоятель хитро улыбнулся, — Знаете, посмотрите сами.

— А что, преподобный Марцелл так вот, запросто, проведет меня в хранилище?

— Ну… — не переставая улыбаться, Предстоятель извлек из стола увесистый мешочек и свиток, — Думаю вот это убедит его оказать вам помощь. А вот, кстати, и ваш аванс.

Надо сказать, Фарсониан меня заинтриговал. Заинтриговал до такой степени, что сначала я взял в руки не деньги, а свиток, развернул его и… Нет, я конечно ожидал всякого, но это…

На свитке, подписанном самим Понтифексом и скрепленном его Большой печатью было написано: "Все, что делает податель сей грамоты, он делает по личному моему поручению, во благо и на славу Церкви. Все, кого это касается, обязаны оказывать ему всемерную помощь во всех его начинаниях. Антонион".

Храм Высоких Духов был зданием очень старым и достаточно мрачным. Массивные каменные стены, увитые плюющем, узкие бойницы, окованные ворота — настоящая крепость, не имеющая ничего общего с воздушной архитектурой храмов Империи. В принципе, таковы были все кирикийские святилища, которые имперцы приспосабливали под своих богов — выгода от этого была двойная: и деньги на строительство тратить не приходилось, и покоренные варвары, по привычке шедшие в свои старинные храмы, приобщались к общеимперской вере.

Верховник Марцелл оказался мужчиной достаточно молодым, едва за тридцать. Невысокий, худощавый, с вытянутой ехидной физиономией, он казался прямой противоположностью Фарсониану. Мы встретились с ним у самого алтаря, где он, присев на жертвенный камень (видели б это прихожане!!!) с задумчивым видом листал какую-то книгу.

— Преподобный Марцелл? — вообще-то я и так знал, что это он — описание верховника, которое дал нищий, сидевший на ступенях храма (не бесплатно, конечно, пришлось кинуть попрошайке пару облов), заканчивалось словами "короче говоря, ни с кем не перепутаешь".

— Что тебе, дитя мое? — он даже не поднял глаз от книги, — Храм сегодня не работает.