Тайна девственницы - Александер Виктория - Страница 41

В тот же момент, как они вошли в дом, он схватил ее за локоть и потащил в сторону библиотеки.

Габриэла вспыхнула:

– Куда мы идем?

Его голос звучал очень низко, и, казалось, он едва себя контролировал. Габриэла поняла, что он может взорваться в любой момент.

– Мне необходимо поговорить с вами.

– Нам не о чем с вами говорить.

– Нет, Габриэла, есть. Мне иногда приходится интересоваться тем, как то или иное событие может повлиять на репутацию моей матери или сестры. И сейчас меня волнует ваша репутация. Если вы не можете позаботиться о ней сами, то придется…

– С каких это пор вас беспокоит моя репутация?

– С тех пор, как я встретил вас. – Он распахнул дверь библиотеки и практически втащил в нее Габриэлу.

Мистер Деннисон подскочил за столом.

– Мистер Натаниэль, что-то случилось?

– Можно сказать и так, Деннисон. – Натаниэль кивком головы показал на дверь. – А теперь оставьте нас.

Габриэла отскочила от него и скрестила руки на груди.

Мистер Деннисон быстро переводил взгляд с Натаниэля на Габриэлу.

– Если я могу чем-то помочь…

– Я позову вас. – Натаниэль судорожно вздохнул. – Простите меня за мое грубое поведение, но…

– Ничего, сэр. – Мистер Деннисон собрал со стола нужные бумаги и быстро пересек комнату. Он смотрел на Габриэлу с плохо скрываемым любопытством. Она и не сомневалась, что скоро Флоренс получит записку с описанием всего, что он видел. – Я буду в гостиной, если вдруг понадоблюсь.

– Если бы вы проследили, чтобы нам никто не мешал, – Натаниэль попытался изобразить на лице улыбку, – я был бы вам очень благодарен.

– Конечно, сэр. – Деннисон покинул комнату и закрыл за собой дверь.

Натаниэль посмотрел на Габриэлу. Первая минута прошла в тишине. Затем вторая и третья.

– Ну что ж, давайте, скажите это.

– Сказать что? – Он почти прорычал эти слова.

Она с трудом вздохнула и продолжила:

– То, что крутится у вас на языке.

Он нахмурился еще сильнее.

– А откуда вы знаете, что именно я собираюсь сказать?

– Да ладно вам, Натаниэль. Вы готовы взорваться. – Она хмыкнула. – У вас не получается скрывать свои эмоции.

– Эмоции? – Его голос повысился. – Мои эмоции?!

– Да, именно, – сказала она мягче, направляясь к двери. Ей не хотелось сейчас говорить о лорде Ратборне или о ком-то еще. Впрочем, что бы он ни сказал, она все равно будет ему возражать.

– О нет. – Натаниэль преградил ей дорогу. – Мы должны обсудить это, и мы обсудим это прямо сейчас.

– Хорошо. – Она повернулась и, подойдя к одному из кресел около стола, села. – Если вы снова хотите сказать мне, что я веду себя безрассудно…

– О нет, я уже не сомневаюсь в состоянии вашего рассудка.

– Я не была сумасшедшей, когда говорила с вами в прошлый раз, и не успела сойти с ума к этому моменту!

– Я вам не позволю этого сделать… – Натаниэль подошел к ней совсем близко.

– Вы не имеете права что-либо мне запрещать.

– Вы находитесь в моем доме…

– И мне здесь не место! У меня есть свой собственный… у меня есть, где остановиться и делать то, что я считаю нужным.

Он не слышал ее слов.

– В любом случае я обещал вам защищать вас, и я не смогу делать это на расстоянии. Ратборн – опасный человек. – Натаниэль наклонился над ней и положил руки на подлокотники кресла по обеим сторонам от Габриэлы. Его глаза сверкали от гнева. Инстинктивно она отпрянула назад. – Он собирается заполучить вас в свою коллекцию, в общую коробочку. Поступить с вами так же, как когда-то со своей женой.

Она поморщилась.

– Не говорите ерунды.

– Он хочет, чтобы вы стали одним из бриллиантов в его коллекции. Такой же управляемой им вещью, как и все, что находится в его власти.

– Даже если вы и правы… – Она оттолкнула Натаниэля и поднялась из кресла. – …Почему я не могу этого сделать? Я квалифицированный специалист. Лорд Ратборн сказал это, и он был прав. Я готовилась к этому долгие годы, большую часть жизни. Так почему я не могу работать с его коллекцией?

– Это не та работа, которую девушка…

– Как же я устала от этой фразы! – воскликнула Габриэла. – И что мне остается делать? Я не могу, о нет, провести остаток своих дней, уткнувшись носом в научные книги, понимая, что никогда… никогда не смогу применить знаний на практике! Это для вас очень просто стоять здесь, говорить: не делай этого, не делай того! И все только потому, что я родилась женщиной. А вам все можно только потому, что вы мужчина! Тогда расскажите мне, всезнающий Натаниэль Харрингтон, со всем преимуществом своего мужского ума, что мне остается делать остальную часть моей жизни?

– То же самое, что делают другие женщины! – Он смотрел на нее так, будто она и правда сошла с ума. – Выйти замуж и рожать детей.

– Нет, – отрезала она, – я не могу.

– Только потому, что вы не похожи на других женщин? – Он покачал головой. – Конечно, вы не сможете этого сделать, если начнете работать на лорда Ратборна. Габриэла, ваша репутация будет полностью разрушена.

– У меня нет репутации.

– Ошибаетесь! Вы хоть представляете, что люди скажут о вас?

– Черт побери… Да сколько можно! Они скажут, до чего же умная и начитанная женщина эта Габриэла Монтини!

– Они скажут, что вы продажная женщина. – Его голос гремел. – Они скажут, что он купил вас, как остальные вещи для своей коллекции. Они будут задавать вопросы о том, что вы делали в его тайной комнате. Вы никогда не отмоетесь. Это будет преследовать вас всю жизнь.

Габриэла с трудом дышала.

– Не будет никакого уединения! И я не продавалась!

– Кто вам поверит?

Она вздрогнула.

– Мне абсолютно безразлично, что другие люди подумают обо мне.

– Мне тоже всегда казалось глупым заботиться о мнении других людей. – Взгляд Натаниэля столкнулся с ее взглядом. – Но теперь, несмотря на ваши слова, которым я не верю, не хочу верить, вам придется подумать…

– Хорошо, сдаюсь, – воскликнула Габриэла. – Сознаюсь! Да, я прекрасно знаю о том, что обо мне будут говорить люди. И я понимаю, какие сплетни будут обо мне ходить. Это будет гадко и жестоко. И да, я все прекрасно понимаю!

– Вашей репутации придет конец!

– Не больше, чем сейчас…

– Вы будете обесчещены!

– Я уже обесчещена! – Слова вылетали из ее рта прежде, чем она смогла подумать. – И поэтому я никогда не смогу выйти замуж.

Натаниэль смотрел на нее.

– Что вы хотите этим сказать?

Габриэла с глазами, полными ужаса, пролепетала:

– Вы уверены, что мне нужно пояснять мои слова? Мне и так было сложно их произнести.

Смысл ее слов наконец начал доходить до его сознания, и он остановился.

– Насколько?

Она задохнулась от возмущения.

– Насколько что? Вы хотите, чтобы я пояснила, насколько меня обесчестили? Вычислить по какой-то шкале? Это можно посчитать, по-вашему?

– Конечно, можно! – Он тяжело дышал. – Это был один опрометчивый шаг или вы были…

– Или что? Или я работала в публичном доме? – Да как он посмел задать ей такой вопрос?! – Кто из нас теперь сумасшедший? И вообще я устала, и все это вас не касается.

– Конечно, касается! Я хочу знать, сколько мужчин у вас было до меня.

– До вас?! – Она не могла найти нужных слов от возмущения. – Не будет никакого «вас». Никогда!

– А вот это мы еще посмотрим!

– Какой же вы негодяй, Натаниэль… – Она подлетела к двери, распахнула ее, шагнула в коридор и обернулась: – Заносчивый и надменный. – Она захлопнула за собой дверь. И тотчас пожалела об этом.