Железная мистерия - Андреев Даниил Леонидович - Страница 2

2

Акт 1. Вторжение

Осенние сумерки.

Смутный шум улиц.  Порывы  ветра  доносят  из-за  городских  стен,  с равнины, то падающий, то поднимающийся  гул  народного  множества.  Очень издалека  видим  редкие,  вздрагивающие  пятна:  то  ли  свет   в   окнах разбросанных по равнине деревень, то ли костры боевого стана.

Во дворце Августейшего — танцевальная музыка.

— Mesdames — a doite!          — Messieurs — a gauche! [1]         — Вы чуете легкую гарь? —— Ah!..         как обаятелен,                       как пригож         Сегодня                наш государь!Во дворцовых подвалах — радение.И-эх, наваждение…              — Ох,                   ни зги…— Подь женишок-Саваоф:                          лей!                              жги!             Хлынь          в зло,       в грех…— Ты накати-налети,                       друг —                             дух!— Ты заверти-подхвати,                       слей                             двух —             Трех?          — Сто!       — Всех!

На окраине — старинный монастырек. Келья  Прозревающего.  Он  средних лет. Сидит в кресле, откинув голову на спинку и закрыв глаза.

Голос невидимого даймона [2]

Видишь ли суть                  сквозь пятна       Мечущихся личин?Слышишь ли голос невнятный       Со дна пучин?

Прозревающий

Улавливаю, но размывчиво… смутно…       взор еще застит мгла…Мнится — в геенне вручают кому-то       родившемуся —                   дар зла.

Тонкий, как нить, вздрагивающий голос из глубины

Развенчивай               Царство         Пред концом!Оскверняй               Церковь         Бубенцом!Прилепись               К клиру         Алтаря!Подрывай               Веру         В трон царя!

Во дворцовой зале появляется Августейший в сопровождении хлыстовского «саваофа».  Оркестр  рассыпается  стаей  взвизгов.  Дамы  упархивают   за колонны.

— Mon Dieu! Qui est ca? [3]           — Mesdames, спокойно…Хитер, как лиса —           И в том вся тайна.— Но очи-то! Очи!..           — Ах, не скажите…— О чем он пророчит,           Живой небожитель?

«Саваоф», поднимая перст, густым окающим говором

Нынче всякий походяЛжет, в бесовской похоти,Будто лишь в Европе ум,Русь же — мрак да опиум.По таким ударить —Значит государить.

Августейший

Да, нелегко нам судно вестиМежду сирен докучных…С голосом царской совестиВы лишь один созвучны.

«Саваоф»  обводит  колдующим  взором  зал.  Дамы  показываются  из-за колонн.

Одна, приближаясь

Простите неверный шаг…Наш обморок… Наш смешок…Теперь мы, осилив шок,В вас поняли истый шик.

Другая, пошатываясь

Какой неимоверный взор!Он — бел, фиолетов, бур…Не все ли равно — пожарПодхватит нас? Смерть? Позор?..

Третья, коленопреклоненно

О, возложи свою руку,Как на священную раку,На грудь мою: слышишь трепет?То — кровь наша нас торопит! —

«Саваоф», благословляя дам и мужчин

Государь возлюбленный!Мир, чертями вздыбленный,Немогущ, пока я —Страж твоего покоя.

Августейший

Вижу колонны я… обелиски…Не вижу людей в империи!Мне грустно: народ российскийУтратил мое доверие.Один только вы мне близки,Утес среди волн безверия!

«Саваоф», возлагая руки:

правую на грудь дамы в белом,

левую — на грудь дамы в розовом

Государь наш батюшка!Ослабела церквушка;Коль не хочешь падать —Патриарха надоть!

Женский голос, подле Августейшего

Светится он несказанною тайной,Мудрость его — как Русь глубока…Чье же в России чело достойней           Белого клобука?

Вокруг  «саваофа»  вспыхивают  синие  огни.   Порхая,   они   осеняют Августейшего, Принцев крови, старцев ареопага. Свет в люстрах убывает.

Августейший

Молись за Россию, отче,Угодный Господу Богу;А я — лишь смиренный зодчий,Зовущий ее ко благу.Черчу военные планы,Чтоб было где реять флагу…Умрем — и зарей желаннойПойдем по райскому лугу.

Августейший удаляется.

В зал врываются радевшие в подвалах.

— Ох, чудеса! Эх, кудеса!         Правь, Саваоф,                   Бог!— Каждый — христос…               — Мы — в небеса,         Меж облаков…                 — И-охх!