Железная мистерия - Андреев Даниил Леонидович - Страница 74

74

Председатель Лиги

А кто боится наших норм,Пускай поможет хоть безмолвностью:Все —     за вторую из реформ:Разоруженье мира                полностью!Мы не хотим искать винуЛишь в воле тех, кто алчет прибыли;Но — танки — в море! Тол — ко дну!В железолом — чудовищ гибели!Не запятнаем синий флагЭмблемой низкой. Но естественно,Распределенье внешних благДолжно быть четко,                  быстро,                         действенно.Чтоб ни один из тех, кто жив,Не пожелал возврата прошлого,Времен неистовств и нажив,Времен господства духа пошлого.Культурное жилище — всем!Всем — матерьяльный щедрый минимум!Пусть в этом зрит обманность схемПривыкший к горестным пустыням ум;Но согревает нам трудыМечта — клянусь, не одинокая,Когда плантации-садыПровижу в дебрях Ориноко я!..

Волнение в задних рядах

— Старо! — Коммунистический бред!     — Нам порошили сто летУм   требухой подобных идей     Красные            всех                мастей!

Председатель Лиги, стараясь покрыть шум

Совсем не то! Совсем не так!..Об ананасе, о лимоне яСкажу потом…              Без жертв…                          Наш флаг —Лишь социальная гармония!

Голоса расходящихся во всех направлениях после лекции

— Полмиллиарда голов за полвека     Смял коммунизм в бою,Мы же готовы кровь человека     Лить         только свою.— Для коммунизма — внешнее благо     Было венцом…                   всем!— Для нас — лишь вехой первого шага,     Лишь формою теософем.

Во Дворце Христианских Народов — огромная аудитория, принадлежащая Лиге. Выступает Президент международной Ассоциации перевоспитания преступников:

Для некоторых слишком крутПодъем к добру. Их манит вольница,Им нестерпим вседневный труд,Цеха, комбайн… Душа-раскольницаСрывается в болото, вниз,В разгул, в разбои… и далече лиЭпоха та, когда их жизньПо лагерям вконец калечили?Усовершенствовать наш суд —Задача поколенью новому.Исправит грешника не труд,Не наложенье тяжких ков ему.По язвам психики хлестатьТрудом — грешней кровопролития!Нет: срок взысканья должен статьПрямою функцией развития.Тут не поможет ремесло;Лишь кругозор и ласка вылечатТех, кто не знал, что есть тепло,И в чьем сознанье — только пыль и чад.Его возвысить — не спеша —Гуманитарным знаньем, верою,Искусством, — чтоб сама душаПренебрегла трясиной серою!

На трибуну выходит Воспитатель, теперь — Министр культуры

Сдвигаем мир мы рычагомБескровно-мирным: только школою,Трансмиф сводя, как свет и гром,Как струи духа в душу полую.Мы скрепы дружественных узМеж Джоном, Сингом и ВасилиемКуем лишь верой в наш союз,Сотворчеством и ненасилием.Схож с предзарей наш смутный век:Темно, свежит стопу и лоб роса,А дух скорбит: где ЧеловекОблагороженного Образа?Где… там, в заре он! близко, тут!..Кричат: «Доколе же, доколе ж?!» —А он — в мальчишках, что растутВ любом гуманитарном колледже;Чей спорт, купанье, бег, слалом,Восторг пред высями и далями,Все, все пронизано тепломОбщения со стихиалями…

Добродушные голоса в публике

— А, это он про молодежь…— Самим старикам невтерпеж,Когда вдоль шоссе и дорожекСнует Союз Босоножек.— Всемирный Союз, — да, да!..— А что ж: превосходные юноши:Не злобные, как овода,А добрые, как гамаюныши.

Министр культуры, продолжая

…В чудесных девушках, чей дар —Целенье скорби человеческой;В чьи души весь ШаданакарГлядит с улыбкою отеческой!Они растут — сильней войны,Всемирной сетью школ умножены,Духовностью просветлены,Искусствами облагорожены!И создается строй душиС глубинной, внутренней безбурностью.Его, психолог, опишиИ окрести мета-культурностью!

Наблюдатели — вполголоса

— Приставка модная — мета —Теперь повсюду принята…— Вплоть до абсурда. Посмотрите-ка:«Мета-народ», «Мета-политика»;— «Мета-сраженья», «мета-рас»…Сплошное мета-наважденье!— Клянусь, я слышал как-то разПро мета-босиком-хожденье…

На площади шум. Группы горожан окружают Путешественника, возвратившегося с Дальнего Востока.

Путешественник

Граждане! За Памиром —Не забывайте — крепнетМечта: опять диктатуроюПокрыть весь Земной шар.

Реплики

— Они кичатся размером…— Но это — пузырь, он лопнет…— Кто ж верит в химеру старуюТеперь, когда нет                 шор?