Под защитой камня - Ауэл Джин Мари Антинен - Страница 103

— Ну, я, со своей стороны, не раздумывая бы принял ее, — сказал Вилломар. — Мне было бы даже приятно удочерить ее, но поскольку я являюсь мужем твоей матери, Джондалар, то, к сожалению, тогда она стала бы твоей сестрой, как Фолара, и вам уже нельзя было бы образовать семью. Не думаю, что ты хочешь этого.

— Естественно, не хочу, но я очень благодарен тебе за эти слова, — сказал Джондалар.

— Почему тебе вдруг пришло в голову обсуждать сейчас этот вопрос? — спросила Мартона немного раздраженно.

— А что тебя удивляет? По-моему, время вполне подходящее, — сказал Джондалар. — Мы скоро уходим на Летний Сход, и мне хотелось бы до ухода решить этот вопрос. Я понимаю, что мы с Эйлой провели здесь не много времени, но большинство из вас успело узнать ее. Мне кажется, она будет очень достойным и полезным пополнением Девятой Пещеры.

Саму Эйлу также изрядно удивило его предложение, но она промолчала. "Хотелось бы мне стать членом племени Зеландонии? — мысленно спросила она себя. — Неужели это так важно? Если мы с Джондаларом соединимся, то я все равно останусь самой собой, даже если меня примут в члены Зеландонии. Ему, очевидно, хочется, чтобы меня приняли. Не знаю почему, но, возможно, у него есть на то серьезные причины. Он знает своих людей гораздо лучше, чем я".

— Наверное, мне следует пояснить тебе кое-что, Джондалар, — сказал Джохарран. — Я полагаю, для тех из нас, кто успел познакомиться с Эйлой, она является более чем желанным пополнением нашей Пещеры, но не все понимают это. Возвращаясь от водопада, я решил сообщить о бизоньей трапезе компании мужчин, бездельничающих с Ларамаром, и, подойдя к ним, услышал, о чем они говорили. К сожалению, должен сказать, что они пренебрежительно отзывались о ней, в частности о ее целительском даре и лечении Шевонара. Им, видимо, кажется, что раз она училась целительству у… в Клане, то ее знания ничтожно малы. Такова, к сожалению, сила предубеждения. Я сказал им, что никто, даже Зеландони, не смог бы сделать большего, и должен признать, они меня сильно разозлили. То есть сейчас пока не самое удобное время для обсуждения этого вопроса.

Так вот почему он выглядел таким сердитым, подумала Эйла. Эти новости вызвали у нее смешанные чувства. Она расстроилась, что те мужчины недооценивали лекарские способности Изы, но порадовалась, что Джохарран вступился за нее.

— Тем более важно принять ее в наше племя, — заявил Джондалар. — Ты же знаешь этих бездельников. Им бы только играть да пить Ларамарову березовицу. Они даже не удосужились научиться какому-нибудь ремеслу или мастерству, конечно, если не считать, что они мастерски играют в азартные игры. Среди них нет даже приличных охотников. Ленивые, бесполезные трутни, от которых никакого толку, они палец о палец не ударят, пока их не пристыдишь, да и стыда-то у них почти нет. Постоянно отлынивают от общих дел Пещеры, это всем известно. Никто не обратит внимания на их слова, если уважаемые люди предложат принять Эйлу в члены Зеландонии. — Он явно огорчился. Ему хотелось, чтобы все безоговорочно признали достоинства Эйлы.

— Ты не совсем прав в отношении Ларамара, Джондалар, — возразила Пролева. — Конечно, он довольно ленив и не особенно любит охотиться, но Ларамар отлично освоил одно ремесло. Он способен сделать вкусный напиток практически из всего, что может бродить. Я знаю, что он использует зерна, фрукты, мед, березовый сок и даже некоторые коренья и изготавливает напитки, которые нравятся большинству людей, и он угощает ими почти всегда, когда мы собираемся вместе. Правда, некоторые излишне усердны в употреблении, но он же просто старается обеспечить всех нас.

— Лучше бы постарался обеспечить семью, — бросила Мартона с оттенком презрения. — Тогда, может, дети его очага перестали бы нуждаться в самом необходимом. Скажи-ка, Джохарран, как часто он так сильно «болеет» по утрам, что не в состоянии участвовать в охотничьей вылазке?

— Я думала, что едой обеспечиваются все из общих запасов, — сказала Эйла.

— Едой — да. Они не голодают, но во всем остальном им приходится полагаться на доброту и щедрость соплеменников, — сказала Зеландони.

— Но если, по словам Пролевы, он умеет делать очень хорошие напитки, то разве не может обменивать их на что-то полезное для его семьи? — спросила Эйла.

— Конечно, может, только не делает этого, — сказала Пролева.

— Ну а его жена? Разве она не может убедить его позаботиться о семье?

— Тремеда? Она еще хуже, чем Ларамар. Она только и делает, что пьет его березовицу да рожает детей, о которых не заботится, — сказала Мартона.

— А что же Ларамар делает со всеми своими напитками, если не обменивает их на вещи для своей семьи? — поинтересовалась Эйла.

— Я точно не знаю, — сказал Вилломар, — но по-моему, он обменивал их на какие-то ингредиенты для будущих напитков.

— Это правда, он всегда умудряется раздобыть все, что ему нужно, но ему не хватает напитков, чтобы обменять их на одежду для жены и детей, — заметила Пролева. — Хорошо еще, что Тремеда, видимо, не считает зазорным попрошайничать, обеспечивая одеждой своих "бедных деток".

— Да он и сам много выпивает, — сказал Джохарран. — А Тремеда не отстает. По-моему, он много разбазаривает попусту. Вокруг него вечно вьется теплая компания желающих выпить. Я думаю, ему нравится, что они крутятся вокруг него. Вероятно, он считает их своими друзьями, но надолго ли хватит такой дружбы, если он перестанет угощать их березовицей.

— Не надолго, я подозреваю, — сказал Вилломар. — Однако не Ларамар же со своими приятелями будет решать вопрос о приеме Эйлы в наше племя.

— Да, ты прав, Торговый Мастер. Но я думаю, главное не в том, что мы с удовольствием приняли бы Эйлу, наверное, нам стоит узнать ее мнение, — сказала Зеландони. — Никто пока не спросил ее, хочет ли она стать членом нашего племени.

Все головы повернулись к Эйле. Теперь она почувствовала себя неловко. Она смущенно молчала, вызвав беспокойство Джондалара. Может, он неверно понимал ее. Может, она вовсе не хочет стать Зеландонии. Может, ему стоило сначала спросить ее, а уж потом заводить этот разговор, но ему казалось, что в свете разговоров о Брачных ритуалах он выбрал подходящее время. Наконец Эйла заговорила:

— Я знала, как Зеландонии относятся к людям Клана, к тем людям, что вырастили меня. И, решив покинуть Мамутои и отправиться с Джондаларом в его родные края, я понимала, что вы можете не признать меня. Признаюсь, я немного боялась встречи с его родными и близкими. — Она помедлила немного, пытаясь собраться с мыслями и подыскать слова, верно передающие ее чувства. — Для вас я чужая, иноземная женщина со странными обычаями и мыслями. Я привела животных, которые живут со мной, и попросила вас признать их. На лошадей люди обычно охотятся, а я попросила вас выделить для них место. Как раз сегодня я думала о том, что к зиме нужно соорудить для них укрытие в южном краю Девятой Пещеры, рядом с водопадом. Эти лошади привыкли зимой жить в укрытии. Я также привела с собой Волка, настоящего хищника. Некоторые из его сородичей, как известно, даже нападают на людей, а я попросила вас позволить привести его в дом, чтобы он спал со мной в одном жилище.

Она с улыбкой взглянула на мать Джондалара.

— Ты не колебалась, Мартона. Ты пригласила меня и Волка жить в твоем доме. Джохарран, ты разрешил, чтобы лошади жили поблизости, и позволил мне оставить их на лугу прямо перед пещерой. Бран, вождь воспитавшего меня Клана, не поступил бы так. Выслушав все, что я рассказала о Клане, вы не отвернулись от меня. Ваше мнение склонялось к тому, что те, кого вы назвали плоскоголовыми, возможно, являются людьми, вероятно, людьми другого вида, но не животными. Я не ожидала, что вы окажетесь настолько понимающими и мудрыми, и я благодарна вам.

Конечно, не все были одинаково доброжелательны, но большинство встали на мою сторону, хотя едва знали меня. Я пришла к вам совсем недавно. Возможно, таким отношением я обязана Джондалару, ведь вы, наверное, были уверены, что он не приведет домой того, кто может причинить вред его родным. — Она помолчала, закрыв глаза, и продолжила: — Несмотря на вес мои страхи перед встречей с семьей Джондалара и его племенем Зеландонии, когда я уходила от Мамутои, то понимала, что у меня не будет пути назад. Я не знала, как вы отнесетесь ко мне, но это было не важно. Я люблю Джондалара. И хочу провести с ним всю мою жизнь. Я готова была сделать все необходимое, жить в любых условиях, лишь бы остаться с ним. Но вы радушно приняли меня, и сейчас вы спрашиваете меня, хочу ли я стать Зеландонии. — Она закрыла глаза, пытаясь совладать с нахлынувшими на нее чувствами. — Я хотела этого с тех пор, как впервые увидела Джондалара, когда еще даже не знала, выживет ли он. Я переживала за его брата не потому, что я знала его, а потому, что мне не удалось познакомиться с ним. Меня расстраивало, что у меня уже никогда не будет возможности узнать одного из первых людей моего вида, которого я встретила. Я не знаю, на каком языке я говорила до того, как люди Клана нашли и приняли меня. Я научилась общаться на Клановом языке жестов, но заговорила впервые на языке Зеландонии. Пусть я говорю на нем не совсем правильно, но считаю его моим языком. Но еще до того, как мы смогли поговорить с Джондаларом, я уже захотела стать членом его племени, хотела стать достойной спутницей для него, чтобы когда-нибудь он смог предложить мне стать его женой. Даже если бы я стала его второй или третьей женой, мне этого было бы достаточно.