Дон Жуан - Гнедич Татьяна Григорьевна - Страница 73

73

12Выбрасывали пушки и мушкетыСвинцовые пилюли и плевки.Кровавое слабительное этоСметает разом целые полки!Пугают человечество кометы,Чума и голод. Очень великиНесчастья мира, но картина бояПравдивая затмит все зло земное.13На поле боя поражают насВсе виды человеческих страданийСведенных рук, остекленевших глаз!Все ужасы жестоких истязанийБез всяких поэтических прикрас.Так погибают тысячи созданий,Иной же уцелеет как-нибудьИ ленточкой потом украсит грудь!14Но я люблю большое слово Слава;Оно героям в старости даетНа пенсию заслуженное право,А бардам — дополнительный доход.В поэзии герои величавы,Отсюда все — и гордость и почет;А пенсии, без всякого сомненья,Оправдывают ближних истребленье!15Передовые приступом спешатУ турок взять одну из батарей,А ниже по реке другой отрядЗакончил высадку; еще быстрейСолдаты лезут (так толпа ребятБежит навстречу матери своей)Через окоп и стену палисада,Храня порядок, словно для парада.16Ужасный бои пылал и грохотал:Казалось, сам Везувий раскаленныйГубительной картечью клокотал.Суворов, жаркой битвой увлеченный,Треть офицеров сразу потерял,А строгая статистика БеллоныНас поучает, что урон такойСулит исход решительно плохой.17Но я большую тему оставляю,Чтоб показать, как мой прекрасный донСтяжает лавры, доблестью сияя,Успехами и славой окрылен.(Хоть можно бы назвать, я точно знаю,До сотни тысяч доблестных имен,Вполне достойных, рассуждая здраво,Упоминанья в лексиконе славы,18Но предоставлю эти именаПочтенной разговорчивой газете;В канавах и в полях найдет онаТрофеи героические эти.Теперь на них высокая цена:Но все, друзья, изменчиво на свете:Случается, что может и печатьФамилию героя переврать!)19И Джонсона, и юного ЖуанаПослали в бой с каким-то там полком.Они сражались доблестно и рьяно,Не думая, не помня ни о ком;Кричали, били, наносили раныИ шпагою, и просто кулакомИ, говоря по правде, заслужили,Чтоб их обоих в сводку поместили.20Порой идти им приходилось вбродВ болоте мертвых тел и крови черной;Казалось — ад бушует и реветНавстречу им стихией непокорной;Они упрямо двигались впередС отвагою безумной и упорнойИ, по телам товарищей своихШагая, не слыхали стонов их.21Хоть мой герой впервые был в бою,Хотя в тумане ночи инфернальнойТруднее храбрость выказать свою,Чем под нарядной аркой триумфальной,Хоть он устал порядком (не таю)И вид имел достаточно печальный,Хоть он робел и, может быть, дрожал,Но с поля боя он не убежал.22Оно, конечно, убежать из строяНе так-то просто, но не в том беда;И самые великие героиВыказывали робость иногда.Под Мольвитцем сам Фридрих с поля бояИзволил удалиться, господа,Но все присягу соблюдают свято:Иной — за совесть, а иной — за плату!23Был мой герой «не парень, а бульон»,Как говорят ирландцы по-пунически.(Ученый мир недавно извещен,Что в Карфагене был язык кельтический,И Патриком доныне сохраненДух Ганнибала. В тунике классическойДуша Дидоны в Эрине живетТак волен думать каждый патриот.)24Ну, словом, был он очень пылкий малый,Дитя порывов, песен и страстей,То полон чувства, от веселья шалый(Иль чувственности — если так верней!),А то готов с компанией удалойВсе разрушать, что подвернется ей;Так многие наводят развлеченьеИ пользу от осады иль сраженья.25В любви и на войне идальго мойНамерений благих всегда держался,А это козырь выгодный: любойИм от упреков света защищалсяИ дипломат, и шлюха, и герой,Всяк на свои намеренья ссылалсяПрекрасные, хоть черти ими адМостят уж много сотен лет подряд.26Признаться вам, берет меня сомненьеПо части этих адских мостовых;Я думал и о способах мощенья,И степени выносливости ихНе поставляют наши поколеньяДостаточно намерений благихДля их починки; мостовые адаНапоминают Лондон, думать надо.27