Где нет княжон невинных - Баневич Артур - Страница 54

— Что фактически я не знала личного герба князей Бельницы. То есть, конечно, в общих чертах знала. Как я говорила, гвардия трижды появлялась в здешних местах. Моя мать тоже имела сомнительное удовольствие столкнуться с подлецами, носившими два перекрещивающихся столба на одеждах. Ведь так этот герб выглядит, правда? Перекрещивающиеся коричневые бревна на желтом. — Ленда, удивленная и как будто обеспокоенная, кивнула. — Но это я знала от матери и запомнила по кирасе насильника. Пара столбов — Роволетто только это от меня услышал. Я вообще рассказала ему совсем немного — так, пару фраз, а потом принялась реветь. Больше он к этой теме не возвращался. Я говорила, он художник был, деликатный по природе. Из трех фраз одна была о том, что со мной случилось. Вторая — о личности исполнителя, а тем самым о гербе. И третья — о способе. То есть что друзья старика меня держали. Можно было ограничиться двумя фразами, но я не хотела, чтобы он подумал, будто я гулящая и не пыталась защищаться. А он, холера, из этих двадцати слов большую и подробную картину создал. У меня даже челюсть отвисла, когда я увидела.

— Потому что он вышел далеко за пределы твоего рассказа, — покачал головой Дебрен. — И с тех пор ты задаешь себе вопрос, не выболтала ли во сне что-то еще.

— У бельницких князей нет в гербе скрещивающихся столбов, — сказала Петунка. — Один столб — на самом деле человек. Но стилизованный настолько, что трудно распознать.

— Человек? — вздохнул Збрхл. — Желтое поле, а на поле мужик со столбом наперекрест? Коричневый, как бревно, потому что с него кожу содрали? А наверху, наискось, река течет?

Дебрен заметил, что вопрос слегка удивил обеих женщин. Если б он не счел, что это абсурд, то сказал бы, что в первую очередь — Ленду.

— Ты знаешь этот герб? — спросил он, стараясь сообразить, не надо ли к компании глубоко потрясенных добавить еще и ротмистра.

Збрхл выглядел странно.

— Слышал, — буркнул тот. — Но не видел… Петунка, ты уверена, что такой герб принадлежит бельницким князьям?

— Вацлан недавно нашел его, переписывая старую книгу. Многие годы я считала плодом творческой фантазии то, что Роволетто моему насильнику намалевал на груди. Но получилось, что он был прав.

— Дерьмо и вонь, — пробормотал ротмистр. После чего встал и пошел налить себе пива. Один взгляд дал Дебрену понять, что ни о чем спрашивать не надо. По Збрхлу было видно, что он всеми силами пытается найти ответ на слишком трудный вопрос.

— Что еще было необычного в картине? — Ленда долго облизывала губы, прежде чем спросить. Язык у нее, кажется, тоже высох. — А может… может, ты ее нам…

— Нет! — Какое-то время были слышны только звуки льющегося в кубок пива да постукивание крышек сундуков в глубине дома. Йежин перекапывал третий, а может, четвертый сундук. Не походило на то, что он вот-вот появится в дверях. Петунка воспользовалась этим, затягивая молчание настолько, чтобы присутствующие осознали серьезность ее решения. Затем спокойно взглянула на Ленду: — Ты спрашиваешь о необычности? Насколько я понимаю, это касается чрезмерных знаний художника? Ну что ж, особенно мне запомнились две детали. Мечи и то, как на них смотрит насилуемая.

— Мечи? — снова спросила Ленда. Не Дебрен, которому это могло как-то пригодиться.

— Мечи. Два. Один у старика, второй у одного из рыцарей. Я сказала Роволетто, что они лишили меня возможности двигаться. Как бы ты это нарисовал, Дебрен? — Чародей слегка пожал плечами. — Ну да, не твоя область. Вы, чародеи, если б даже вам в голову пришла фантазия взять женщину вопреки ее желанию, знаете более тонкие методы. А вот Збрхл должен знать это на практике. Не делай такой мины, мишка, я не говорю, что ты сам… Но если наемник скажет мне, что никогда не сталкивался ни с чем подобным, то я спокойно могу обвинить его либо в том, что он лжет, либо что никакой он не наемник. Ну так как? Как это обычно делается? Говори откровенно.

— Я служу в приличных ротах, — заметил ротмистр. — К нам не берут проходимцев, которые сами — без помощи товарищей или веревки — не сумеют с девкой справиться. Но коли ты спрашиваешь о всяческих стариках и калеках, то пожалуйста. Если добыча всякий раз сбрасывает его с себя, то он связывает ей руки за спиной. И этого, как правило, достаточно. А в спешке, бывает, один помощник заламывает ей руки за голову и прижимает к земле. В лесу можно быстро и хорошо добычу к стволу привязать. Двумя узлами в виде руны «Т» либо четырьмя, что дает комфортное «X»…

— Прекрати! — Ленда только из-за поврежденных ног не вскочила с лавки. — Как ты можешь ей такие… такие…

— Все в порядке, — успокоила ее Петунка. — Это снится мне не реже, чем раз в месяц, я успела привыкнуть. Так что если ты возмущаешься из-за меня… Впрочем, верно, хватит. Я не собираюсь никого совестить. Просто говорю, что любой нормальный взрослый человек именно так представляет себе подобные сцены. Возможно, только начинает с руны «Т», воспользовавшись парой дружков, которые заменяют веревки и деревья, прижимая бабе локти и ожидая своей очереди. Веревка, между нами говоря, есть проявление определенной изысканности. И то, что ты о ней упомянул, свидетельствует в твою пользу, мишка.

— Изысканность? — заморгал Дебрен, почувствовавший себя вдруг не очень взрослым и не вполне нормальным.

— Она служит соблюдению интимности. Он, она и веревки. По-божьему, без помощников. Любезный жест в отношении насилуемой.

— У тебя не все в порядке с головой, — с трудом проговорила Ленда.

— Просто я имею смелость по-деловому называть вещи своими именами. А говорю я об этих малоприятных деталях, чтобы показать, сколь абсурдной кажется картина Роволетто. Ему прерывающимся голосом говорят: «И они… они меня тут же… обездвижили», а что он с этим делает? Он, представьте себе, малюет окровавленную девушку, полустоящую на коленях, полулежащую грудью на мху, с запястьем, зажатым между эфесом и гардой вонзенного в землю меча, пялящуюся на лезвие и думающую, стоит ли пытаться перерезать себе вены о такую тупую железяку. Оригинально, правда?

Долго никто не произносил ни слова. Збрхл даже забыл о поднятом кубке.

— Оррригинаррьно. — Первым опомнился Дроп. После чего предположил: — Веррревки не хватирро?

— Нет, — слабо усмехнулась Петунка. — Они оттащили меня в лес, но мимо по тракту как раз обозы шли. Впрочем, они бы справились и без обозов. Когда все уже кончилось, один из рыцарей привязал меня к дереву этаким красивым шелковым шнурком. И хотя бы поэтому я знаю, что не какая-нибудь мелкая сошка меня… Гвардейцы это были, точно, не только ловкие в бою, но и из хороших семей. Я ведь еще не сказала, что никто из стоявших рядом объедками после командира не полакомился и даже не смотрел, как меня позорят. Истинные рыцари, никакие не хамы. Ну и учтите, они ведь меня связали, хоть стратегия похода основывалась на неожиданности, и бельницкие команды свидетелей в живых не оставляли.

— Ты помнишь, как он выглядел? — тихо спросил Збрхл, ставя кубок перед Лендой. — Может, герб? Украшение шлема?

— А… зачем тебе?

Он осушил кубок, затем долго держал его на уровне плеча, словно удивленный тем, что держит что-то в руке. Потом, поразив всех, саданул глиняным сосудом по камину с такой силой, какой не постыдился бы и взбешенный грифон.

— Я их, сукиных сынов, поубиваю!!! — рявкнул он, мгновенно делаясь краснее свеклы. — Ноги из их гвардейских жоп повыдергаю! Одну за другой! На мелкие кусочки порублю! Выпотрошу!

— Збрхл! — вскочил с лавки Дебрен. — Успокойся!

— Я спокоен, дерьмо и вонь! — выкрикнул ротмистр, хватая другую лавку и одним ударом о столб превращая ее в щепы. — Ты что, не слышишь? Я спрашиваю, который сукин сын ее не убил!!! Потому что его я хочу быстро и безболезненно обезглавить остро наточенным топором!

Еще одна лавка описала полукруг, понеслась к камельку. Збрхл, все еще не разрядивший заряда эмоций, схватился за табурет.

— Вот он — истинный мужик, — тихо проговорила Петунка немного ворчливо, но настолько спокойно, что это прозвучало почти обиженно. — Отомстит, изрубит, ноги из задницы повыдергает. Что, надо понимать, не оставит ему времени на крушение остальной мебели. А потом, когда вернется, по макушку кровью и кишками измазанный, удивится, почему это дама не бросается ему с благодарностью на шею. А она, понимаете, от сидения на голом полу волчанку подхватила и ревматизм, а самостоятельно ремонтируя лавки, взяла и сама себе полступни отрубила. Таковы они, Ленда. Дурные, непрактичные и обременительные, словно дети. Так что не очень-то огорчайся, что у тебя волосы медленно отрастают. Малое количество волос тоже бывает полезным. Не надо, понимаешь, с разными кретинами лаяться.