Волчонок (СИ) - Башлакова Надежда - Страница 29

Несколько дней она скиталась в полном одиночестве. Потом решила предпринять рискованный шаг и вернуться в свою родную деревню. Наверное, от страха, тоски и одиночества разум её затуманился, и она решилась на столь отчаянный поступок, который сама себе ранее обещала ни в коем случае не предпринимать, чтобы не ставить под удар ни себя, ни близких. Она попробовала убедить себя в том, что всё не так страшно как на первый взгляд кажется и деду ничего не угрожает, по крайней мере, никому хуже не будет, если она взглянет на него одним глазком. В любом случае возвращаться в стаю после случившегося ей очень не хотелось, а ничего другого придумать она не могла. В мире было только два места, в которые она могла вернуться, и это было наиболее важным и желанным из них. Так она и поступила.

В образе рыжей волчицы рано утром, когда ещё только-только занималась заря, она подкралась к околице, огородами приблизилась к родному дому и схоронилась в кустах, чуть сморщив нос от застарелого запаха гари и разлагающейся плоти, что то и дело пытался в него пробраться. Она не смотрела по сторонам, следуя лишь одной ведомой её цели. И ей даже посчастливилось увидеть деда, вот только радость её была недолгой.

Он вышел на крыльцо, обнажённый по пояс, как всегда прошествовал к колодцу, вытянул целое ведро колодезной воды, стал умываться и обливать пригоршнями ледяной жидкости своё разгорячённое тело. Лисса поняла, что он всё ещё по-прежнему, несмотря на так неожиданно свалившееся на него горе, не отказался от ежедневных упражнений, что придавали ему физическую молодость и бодрость духа. Девушка только порадовалась, что горе её утраты не заставило деда перестать вести привычный для него образ жизни и не вынудило погрузиться в своё горе с головой. В конце концов, она очень надеялась на то, что он сможет жить и без неё.

Она стояла и смотрела на деда, раздумывая, не выйти ли ей к нему сейчас, не признаться ли во всём, или быть может обратиться и сказать, что её не укусили, пусть дед скажет так всем в деревне, и они снова заживут прежней жизнью. Дед не откажется от неё, даже если узнает, что она стала оборотнем, ему приходилось сталкиваться с ними по долгу службы, и он видел в них то, чего не замечали другие.

Лисса всё ещё стояла и раздумывала над тем как ей поступить, а дед тем временем словно почувствовал её присутствие, её взгляд. Он резко обернулся и уставился именно в то место, где ниже травы, тише воды сидела она, его любимая внучка.

— Дедушка. — Сдавленно прошептала Лисса, когда ей показалось, что вот сейчас он сделает шаг в её сторону, он даже кажется, занёс для этого ногу.

Но Невер вдруг резко повернулся в другую сторону, словно что-то иное привлекло теперь его внимание, затем ещё раз бегло взглянул туда, где пряталась Лисса и, как ни в чём не бывало, принялся плескаться колодезной водой.

Спустя мгновение Лисса поняла, что заставило деда вернуться к прерванному занятию. Но странным для неё было то обстоятельство, что всё поведение деда говорило о том, что он словно бы знал, что она тут рядом и попытался оградить её же саму от неприятностей, сделав вид перед непрошенными гостями, что никого поблизости здесь вроде бы и нет, а он как и обычно занимается своим утренним туалетом.

Из-за дома вышли двое.

Один показался Лиссе смутно знакомым, второго она никогда прежде не видела. Но как раз именно он и заговорил первым.

Так вот тот, что был помоложе, хмуро произнёс.

— Твоя девчонка не показывалась, старик?

Невер не спеша доделал своё дело, расправил плечи, выпятив вперёд всё ещё могучую грудь, и только тогда повернулся к гостям.

— Желаешь помериться со мной силой, сынок? Так я могу показать тебе какой я старик, коли есть желание. — Дед с вызовом сделал шаг вперёд. Капли воды стекали по его мускулистому торсу, и стоило только проследить за их неспешным движением, за трудом с которым они преодолевали препятствия на своём пути, огибая вначале, грудные, затем брюшные группы мышц, то же самое касалось и его широких плеч, рук и ног и любому становилось очевидно, что если выпадет случай, то справиться с этим бывалым воином даже молодому будет совсем непросто, ох, как непросто.

— Брось, Невер, ты ведь знаешь, зачем мы пришли. — Незамедлительно поспешил вмешаться второй непрошеный гость, который до того показался Лиссе смутно знакомым.

— Знаю. — Нехотя согласился дед.

— Если она вернётся, она ведь уже не будет твоей внучкой.

Дед скептически скривился.

— Ты это хоть понимаешь? — От них, похоже, не укрылось это его выражение лица.

— Всё я понимаю. Ясно одно, ей лучше не появляться в пределах этой деревни. — Сказал дед чуть громче, чем следовало, и к Лиссе вдруг пришло понимание того, что дед знает, что она где-то рядом и произносит эти слова именно для неё. Он хочет, чтобы она скрылась, чтобы она жила.

— Нет, ты не прав тут, совсем не прав. — Вновь вступил в разговор молодой. — Уж лучше бы она здесь на самом деле объявилась, тогда ты должен будешь задержать её, то есть вызвать нас или сам лично справиться с этой помехой.

— Убить собственную внучку? — Взревел вдруг разъярённый дед. Таким лисичка его ещё ни разу не видела. — Ты назвал мою Лиссу помехой? Помехой? Лиссу?

— Невер, успокойся, мы же все знаем, что если она жива, то она уже не та девочка, коей была раньше. Я понимаю насколько тебе тяжело принять это обстоятельство, я ведь и сам потерял в тот роковой день брата.

Только теперь Лисса поняла, почему раньше этот человек показался ей знакомым, это ведь был глава из их деревни. И почему она только сразу его не узнала? Неужели несколько месяцев прожитых в лесу в образе волчицы так сильно изменили её? Эта жизнь казалась ей такой чужой и далекой, словно бы это и не она вовсе бегала здесь когда-то босоногим ребёнком, ласково сворачивалась клубочком на коленях у деда, поливала на него, смеясь, колодезной водицей. И разве не она когда-то так давно и одновременно так недавно повстречала поблизости одинокого чёрного волчонка с белесой прядкой на лбу и душой присущей человеку? Разве не она была здесь когда-то так счастлива?

Она не могла сейчас заплакать, потому что всё ещё была волчицей и всё же ей показалась, что одна единственная скупая слезинка всё-таки вытекла из её правого глаза и затерялась где-то в шерсти на её морде.

— Но…. — Между тем попытался продолжить глава, но был бесцеремонно перебит молодым человеком, которого Лисса как не пыталась вспомнить, так и не смогла, по всей видимости, он был нездешним.

— Да что вы с ним возитесь? — Недовольно прикрикнул он на сконфуженного старосту, который и деда-то её, по всей видимости, отчасти понимал и не хотел обижать, но в тоже время ужасно боялся и этого, неприметного на первый взгляд, мужчину.

Лисса прямо-таки чувствовала отчаянный страх, исходивший от него по отношению к этому незнакомому ей молодому человеку. Да кто же он такой, в конце концов, чтобы устанавливать в их деревне свои порядки, разозлилась девушка. Ей даже стало несколько жалко скукожившегося сейчас в тугой узел мужичка, что боялся невольно накликать на себя и членов своей семьи беду, тем самым подставляя их под удар, он совсем не был похож на деда, являясь его полной противоположностью. Маленький, щупленький, ещё не совсем седой, с копной торчащих в разные стороны русых волос, напуганный теперь до глубины души, кажется полностью растерявший свой прежний боевой пыл. С чего бы это? Раньше он ведь вечно, насколько помнила лисичка, как бойцовый петух, в чём было и внутреннее и внешнее сходство, рвался в бой. А что он представлял собой теперь?…

— Послушай, старик, у меня нет с тобой общих воспоминаний, ни хороших, ни плохих, в отличие от некоторых. Ты для меня совершенно чужой человек, поэтому я без тени сожаления поступлю с тобой так же, как и с ними. — Он резко вскинул руку.

Лисса проследила за этим его движением, но лучше бы она уж этого не делала, так как от увиденного ужаса едва не вскрикнула, с трудом подавив острый приступ тошноты. Так вот откуда этот запах?