Факел чести - Аллен Роджер Макбрайд - Страница 37

Все, что мне требовалось, — осторожность, а привыкшие к изощренному умственному труду участки моего мозга могли наконец-то передохнуть.

Внезапно я понял квартет, вместе с которым путешествовал, его спокойствие и уверенность во время стрельбы сегодня днем.

Бывает время, когда борьба до крайности упрощается и выбор приходится делать между выживанием и смертью. Этот выбор человек делает элементарно и машинально. Даже самоубийца осторожно переходит улицу к зданию, с крыши которого собирается спрыгнуть.

Сделай правильный выбор, выбери верный путь — и уцелеешь. В противном случае — умрешь.

Уложив винтовку на колени, я спокойно вгляделся в холодную ночь.

Два дня спустя опасность вновь приняла изощренную форму.

Мы катились по той же дороге, радуясь солнечному дню, но не забывая об осторожности, когда Краб вдруг свернул в сторону и нырнул в кусты.

— Что та… — начал я, но Краб оборвал меня резким жестом.

Я замолчал, и тут же в тишине отчетливо послышался шум электромотора еще одной машины, приближающейся по дороге.

Выразительными жестами руки Краб расставил Джоан, Боба, Голди и меня позади прикрытия. Затем он пересек отделяющие нас от дороги двадцать метров и лучом лазерной винтовки перерезал ствол ближайшего дерева. Дерево с громким треском повалилось и перегородило дорогу.

Краб торопливо вернулся на свое место за кустами, рядом со мной.

Ждать пришлось недолго. Секунд через пятнадцать у нас появилась компания. На дорогу из-за поворота вывернула машина — близнец нашей, отбитой у гардианов. Оба ее пассажира слышали звук падения дерева и держали оружие наготове.

Они остановили машину в нескольких метрах от поваленного дерева и осторожно вышли из нее, внимательно осматриваясь.

Отойти от машины им так и не удалось — я прикончил обоих выстрелами в грудь. Оба гардиана дернулись и затихли на земле. Я выстрелил не думая и потому попал, но уже минуту спустя меня затошнило.

Мы выбрались из-за кустов, гадая, не следуют ли за убитыми гардианами их товарищи.

— Отличная стрельба, командир, — похвалил Краб.

— Еще бы! — вяло отозвался я.

— Боб, передай следующее сообщение, — приказал Краб и взвалил на плечо винтовку.

Вскоре мы продолжили отсчитывать мили дороги — уже на двух машинах.

Мы слишком продвинулись вперед, и в этом не было ничего хорошего. Нет смысла сообщать о том, что участок дороги чист, а затем оставлять его без наблюдения чуть ли не на двое суток. Помня об этом, Краб решил сделать привал пораньше.

Мы разбили лагерь у вершины округлого холма, возвышающегося над широкой долиной. Здесь мы имели возможность не только полюбоваться живописным видом, но и заметить приближающегося противника еще издалека. Местом для ночлега мы выбрали глубокую выемку близ вершины холма, в которую не добирался ветер.

Нет ничего лучше, чем по-настоящему согреться в холодную ночь. Мы, все пятеро, сбились у костра и увлеклись едой. Шла вахта Голди; она ела, положив на колени лазерную винтовку. «Железная дева» должна была истошными сигналами предупредить нас, если кто-нибудь потревожит ее идиотские мозги. Под ее защитой мы были почти в безопасности.

Боб расправился с едой и направился к машине гардианов, отвоеванной нами раньше этим же днем. Вскоре он вернулся с объемистым холщовым мешком и с глухим стуком опустил его на землю.

Краб выжидательно уставился на него.

— Ну и что?

Боб присел на корточки и завозился с тесемками, стягивающими отверстие мешка.

— Это почта.

Голди внезапно заинтересовалась и стала помогать ему. Джоан вздохнула в изнеможении, словно воспитатель детского сада, подопечные которого назло перемазались красками.

— Командир, я так надеялась, что, по крайней мере, ваше присутствие сдержит этих двоих. Скажите, возможно ли вообще позорное увольнение за подобные поступки?

Я усмехнулся:

— Не имею ни малейшего представления, но звучит заманчиво.

Боб возразил с видом оскорбленного достоинства:

— Мы не грабители и не мародеры. Мы ведем разведку, верно? А здесь нам попался целый мешок сведений.

— И потом, нам хватит топлива для костра на всю оставшуюся ночь, — добавила Голди.

— Не можем же мы позволить себе сжигать улики! — возмутился Боб.

— Эй, командир, — обратилась ко мне Голди, — если мы найдем чеки или деньги, можно конфисковать их в нашу пользу?

— Великолепная мысль, Голди, — рассеянно подтвердил Боб. — А потом нам останется только отправиться в первый банк Новой Финляндии и предъявить чек гардианов. Вот увидишь, там будут рады оттяпать нам головы и вышвырнуть их за дверь.

— Похоже, ты прав. А что там еще?

— Почти ничего, — пробормотал Боб, просматривая письма. — Какая скучища! Черт, что за тупые типы эти гардианы!

Краба вдруг осенило:

— Послушай, а посылок там нет?

— Сейчас посмотрим, — отозвался я и выудил из мешка тщательно упакованную прямоугольную коробку. Я вскрыл ее ножом. — Прямо золотая жила! Шоколад, сигареты, печенье…

Боб и Голди сразу же бросили письма и принялись азартно рыться в мешке, отыскивая посылки. Через несколько минут их обоих окружали груды коробок с едой, дешевыми, излюбленными у солдат сигаретами, коллекция порнографического хлама, отпечатанного на тонкой бумаге. «Прилагается специально для космических полетов, чтобы помочь скоротать и сэкономить время», как было указано на упаковке. Боб решил, что и впрямь напал на золотую жилу, и с утроенным рвением продолжил поиски.

— Смотрите, а вот кое-что любопытное.

— Что ты нашел. Боб? — поинтересовался Краб.

— Сумка с донесениями или чем-то вроде этого. Здесь указано: «Сверхсекретно».

— Будь осторожен, Бобби — может, пакет заминирован, — предупредила Голди.

— Минутку… — Боб достал фонарик и открыл карманный нож. — Если они решили, что я с этим не справлюсь… — Он поковырялся в замке сумки, держа фонарик во рту. После нескольких попыток Боб слегка повернул влево острие ножа, и сумка открылась со звонким щелчком.

Боб изобразил улыбку, насколько это было возможно с фонариком во рту, и принялся разбирать бумаги, вытащенные из сумки.

Первые несколько листов он перевернул, почти не читая, а затем приостановился, вернулся к началу и начал читать их медленно и задумчиво. Я видел, как постепенно бледнеет его лицо. Наконец Боб отложил бумаги, с трудом глотнул и заговорил — негромко, но таким тоном, что все мы застыли на своих местах.

— Проклятье! Нам крышка. Командир, капрал Крабновски, по-моему, надо послать ко всем чертям график выхода на связь и связаться со штабом немедленно.

— Зачем? — поинтересовался я. — В чем дело?

— Сюда движется корабль, — объяснил Боб. — И притом чертовски большой, из тех, что могут летать в космосе и входить в атмосферу планет. Это нечто вроде космического авианосца. Чертова штуковина должна быть размером с астероид, и орудий на ней…

Я не дослушал, потянулся к бумагам, вынутым из сумки, и начал читать вслух:

— «Экипаж корабля — две тысячи человек…»

Читать пришлось долго, но каждая из цифр вызывала мысль, что всякая надежда потеряна.

— «…обслуживающий персонал для восьмидесяти космических истребителей „Комета“, пятидесяти космических и воздушных истребителей „Мститель“ и сорока воздушных бомбардировщиков „Торнадо“…»

И так далее, и так далее. Информация предназначалась для убитого командира базы «Деметра», генерала Шлитцера. Я лично застрелил его. Пакет был направлен генералу, чтобы тот заранее успел подготовиться к приему корабля.

Боб нервно водил пальцем по одной из бумаг.

— Этот корабль называется «Левиафан».

— Командир, машина приближается!

— А ты уверен, что это машина из штаба? — Долгая ночь на Новой Финляндии была в самом разгаре. Я настроил инфракрасный бинокль и взглянул в сторону поворота дороги.