Тайна человека в перчатке - Бонзон Поль-Жак - Страница 7

Ни он сам, ни уж тем более мы даже не подозревали, какую службу сослужит нам насморк Сапожника.

В этот день было холодно, пожалуй, даже слишком холодно. Иней, покрывавший все вокруг, растаял, и воздух был пропитан холодной влагой, отчего одежда моментально отсыревала; это была настоящая лионская зима, совершенно непохожая на зиму в Провансе.

Около пяти часов, когда густые сумерки окутали улицы, мы покинули нашу «пещеру» возле лестницы Пиратов. На всякий случай я сунул в карман четырехпалую перчатку, найденную Кафи.

Когда мы добрались до улицы Алуэтт, уже зажглись уличные фонари. Мы не собирались задерживаться в подвале, мы просто хотели посмотреть, не побывал ли там кто-нибудь со времени нашего последнего посещения. Гий снова вызвался покараулить. Из-за холода он не стал, как в прошлый раз, сидеть на ступеньках, а принялся расхаживать взад и вперед возле окна.

Мы влезли в подвал. Там ничего не изменилось. Гора ящиков высилась на прежнем месте. Дверь во второй комнате была по-прежнему заперта на ключ. По углам ее пауки успели сплести паутину — свидетельство того, что после нашего прихода ее никто не открывал.

Когда мы выбрались на улицу, Гий, высоко подняв воротник пальто, вприпрыжку прогуливался перед подвалом. В этот раз он не видел никаких мальчишек, только какая-то старушка любезно спросила его, не ищет ли он кого-нибудь и не требуется ли ему помощь.

Пора возвращаться, тем более что по дороге надо еще зайти к Сапожнику. Тут Бифштекс указал нам магазинчик, расположенный на углу улицы Алуэтт и соседней с ней, названия которой мы не знали. Там продавали газеты, журналы, сигареты, почтовые марки и прочую полезную мелочь.

— Сапожнику нечего читать, может, купим ему какой-нибудь журнал?

В крошечном магазинчике под вывеской «Газеты — сигареты» было все, чего только можно пожелать в подобного рода торговом заведении. В витрине за стеклом блестели обложки иллюстрированных журналов.

На улице было очень холодно, и мы вошли все вместе. Сидевший за прилавком хозяин смерил нас недоверчивым взглядом. Вторжение сразу пятерых мальчишек ему явно не понравилось.

— Закрывайте дверь! — прикрикнул он. — Что вы хотите?

Корже указал пальцем на комиксы и журналы для детей.

— Смотрите побыстрей и не трогайте другие журналы.

Выбирать было трудно, так как журналов с картинками для детей было очень много.

— Вот это понравилось бы Сапожнику, — сказал Гий, указывая на обложку журнала про животных, — он любит зверей, но, это, наверное, дорого.

Все начали лихорадочно рыться в карманах. Доставая из кармана пальто монетку, я нечаянно зацепил найденную Кафи перчатку, и она упала прямо под нос псу, протиснувшемуся внутрь вместе с нами. Решив, что я предлагаю ему поиграть, Кафи схватил перчатку и, высоко подняв голову, закружил по магазинчику. Я попытался остановить его, но Кафи не слушался. Разъяренный хозяин выскочил из-за прилавка, явно намереваясь выгнать нас вон, но внезапно выражение его лица изменилось.

— О! — воскликнул он, — что это? Перчатка?

Корже, не потерявший присутствия духа, ответил вместо меня:

— Старая тряпка, кто-то выбросил ее, а собака откопала в какой-то мусорной куче.

— Какая умная собачка! — воскликнул хозяин. — Ваша?

Затем, нагнувшись, он протянул руку к Кафи:

— Покажи-ка мне твою находку, умная собачка, покажи!

Кафи недоверчиво прижал уши к голове и глухо заворчал.

— Ну, давай же, хорошая собачка, — настаивал хозяин, — я не заберу твою игрушку, мне просто хочется посмотреть… На прошлой неделе я как раз потерял перчатку…

— Но эта, разумеется, не ваша, — неожиданно выскочил Бифштекс, — эта вообще никому не подходит, у нее не хватает…

Ну вот, осталось только добавить: «…у нее не хватает пальца», однако наш друг вовремя спохватился.

— Она очень грязная, — неуверенно завершил он.

— Пустяки! Грязная — можно постирать, — заметил хозяин, стараясь подойти поближе к Кафи, рычавшему все более угрожающе.

Мне пришлось вмешаться.

— Не подходите к собаке, она может вас укусить.

Хозяин отдернул руку. Впрочем, боясь, что у него отберут его игрушку, Кафи метнулся ко мне, проскользнул у меня между ног и забился под журнальную стойку. Тогда хозяин вернулся к себе за прилавок, Гий протянул ему собранные нами деньги. Хозяин сосчитал их и вернул ему сдачу.

— Вы ошиблись, — произнес Гий, — дали мне лишнее.

— Ах да, — всплеснул руками хозяин, — и где только была моя голова? К счастью, я имею дело с честными мальчиками.

Громко расхохотавшись, он раскурил трубку (потратив на это три спички), затем спросил нас, как мы учимся и где живем.

Его интерес к старой перчатке показался нам подозрительным. Мы поспешили покинуть магазинчик.

Когда мы уже порядочно отошли от магазинчика, я обернулся и увидел, что дверь в нем открыта и хозяин, не обращая внимания на холод, стоит на пороге и пристально смотрит нам вслед.

За первым же поворотом мы остановились обсудить случившееся.

— Что вы думаете об этом типе? — спросил Стриженый.

— Пустяки! — махнул рукой Корже. — Когда мы все к нему ввалились, он, конечно, не обрадовался, но мы оказались настоящими покупателями, поэтому он снова стал любезным; все торговцы такие.

— Мне наплевать на его любезность, я не могу понять, почему он так заинтересовался перчаткой, — возразил Стриженый. — Он даже вышел из-за прилавка, чтобы взглянуть на игрушку Кафи. Разве это не странно? И с чего бы он так возбудился, узнав, что это всего-навсего старая перчатка?

— Ясно одно, — завершил Корже, — перчатка эта не его. У него на руках все пальцы… вдобавок такие толстые и огромные, что они ни за что не влезут в эту перчатку.

— Да, конечно, — согласился Стриженый. — Кстати, он успел рассмотреть, что у перчатки не хватает одного пальца. Кафи держал ее за кончик, и пальцы торчали во все стороны. Мне кажется, этот тип знает, кому она принадлежит. Неужели вы считаете, что он вылез из-за прилавка только ради того, чтобы полюбоваться на старую перчатку, пусть даже свою собственную?

— Ты прав, — поддержал его Бифштекс, — он слишком суетился. Мне даже показалось, что он готов стерпеть укус Кафи, лишь бы только заполучить перчатку.

Затем он повернулся ко мне:

— А ты, Тиду, что скажешь?

— Не знаю, узнал ли этот тип перчатку, но он ошибся, отдавая сдачу, мне это показалось крайне странным. Видимо, он и в самом деле был взволнован, тем более что когда ему указали на его ошибку, он рассмеялся несколько громче, чем бывает в таких случаях… Кстати, заметили, сколько он нам задал вопросов? Просто уйму! И зачем ему знать, где мы живем? А помните, когда мы вышли из магазина, я обернулся и увидел, что он стоит на пороге и смотрит нам вслед, словно хочет запомнить, в какую сторону мы идем…

Стоя посреди улицы, мы оживленно обменивались наблюдениями; внезапно Гий толкнул меня локтем, призывая к молчанию. Кивком головы он указал нам мальчишку, который, насвистывая, шел по противоположной стороне тротуара. Когда мальчишка прошел мимо, Гий прошептал:

— Тот самый парень, который крутился на улице Алуэтт, когда я караулил. Похоже, он нас узнал.

— Может быть, он просто живет здесь поблизости, — заметил Корже. — Ничего удивительного, что мы снова его встретили.

Однако Гий энергично возразил:

— Готов руку дать на отсечение, он появился тут неслучайно; наверняка он хочет вызнать, что мы тут делаем. Пока мы спорили, я краем глаза наблюдал за ним. Заметив нас, он мгновенно остановился, постоял немного и только потом потел дальше. Интересно, почему он не повернул обратно? Значит, решил следить за нами.

— Это легко проверить, — сказал Бифштекс. — Давайте спрячемся где-нибудь и посмотрим, что он будет делать.

Неподалеку от нас проходил один из тех знаменитых лионских проходов между домами, которые называют трабулями. Старые кварталы города буквально пронизаны такими ходами. В эти своеобразные узкие коридоры едва проникает свет.