Оккультный рейх - Бреннан Джеймс Хэрби - Страница 34

В июле 1942 г. Гиммлер прилетел в Финляндию, чтобы потребовать депортировать финских евреев для «окончательного решения». С Гиммлером, конечно же, был и Керстен, потому что к тому времени первый настолько не мог обойтись без магических прикосновений своего массажиста, что с трудом выносил его отсутствие. В Финляндии Керстен немедленно вошёл в контакт с финским министром иностранных дел и предложил ему план, как саботировать исполнение требований нацистов. Финны согласились. Гиммлеру заявили, что еврейский вопрос настолько важен, что решение по нему может принять только парламент — а он не соберётся до ноября. Гиммлер, убеждённый Керстеном, согласился ждать. К середине декабря рейхсфюрер снова поднял этот вопрос. Керстен заверил его, что военная ситуация в Финляндии настолько сложна, что созыв парламента, тем более с такой противоречивой темой в повестке дня, может представлять угрозу.

Гиммлер снова согласился с керстеновскими доводами, и хотя он, в конце концов, полностью осознал, что всё это было всего лишь попыткой ввести его в заблуждение, он не упоминал об этом случае, за исключением короткого раздражённого замечания, сделанного девять месяцев спустя.

Евреи Финляндии были лишь первыми в ряду тех, кто обязан своей жизнью Керстену. В 1944 г., во время обеда, он неожиданно поднял еврейский вопрос и, по словам одного из очевидцев, «не отставал, пока Гиммлер не согласился сделать фундаментальное изменение во всём, что касалось евреев, в пользу последних». Именно Керстен организовал встречу Гиммлера с д-ром Мюси, а также подал рейхсфюреру план освобождения заключённых концлагерей и их последующей переправки в Швецию.

С середины 1942 г. он настойчиво убеждал Гиммлера попытаться заключить сепаратный мир с западными державами, даже если это потребует смещения Гитлера. Но на этот раз мистический массажист потерпел неудачу. Ибо, хотя он снова и снова ставил рейхсфюрера перед решающим выбором, у того всякий раз сомнения брали верх. В окружении всех сатанинских атрибутов Оккультного рейха даже выдающиеся способности светлого оккультиста были не в силах противостоять пагубному воздействию тёмного посвященного Гитлера, одного взгляда тусклых серых глаз которого было достаточно, чтобы лишить Гиммлера мужества.

Но время доказало действенность керстеновской разновидности магии, точно так же, как со временем тёмный эзотеризм Гитлера привёл к тому, что всё фантастическое здание оккультного рейха обрушилось у фюрера за спиной.

19

Сатанинское жертвоприношение

Апрель 1945-го. Для германских нацистов настали тяжёлые времена. Война в полном смысле слова закончилась. Войска Александера легко и быстро продвигаются через Италию. Паттон в Баварии. Русские взяли Вену и теперь угрожают Дрездену и Берлину. Французы находятся на Дунае. Британцы вступают в Бремен и Гамбург. В руках нацистов остаётся лишь узкий (и постоянно сужающийся) коридор земли. Русские с одной стороны и американцы с другой сжимают его подобно гигантским тискам. Казавшееся нерушимым здание Тысячелетнего рейха, этот впечатляющий памятник новоявленным Владыкам Туле и Повелителям вриля, оказалось сметено солдатами, которые не считали себя сверхчеловеками, но иногда совершали деяния, достойные последних.

Тем не менее, Рейх ещё сопротивляется. Сопротивление сосредоточено в тесном восемнадцатикомнатном бомбоубежище, вырытом на глубине 50 футов под садом имперской канцелярии. Это личный бункер фюрера, который не использовался большую часть войны, но теперь стал штаб-квартирой диктатора и последним обиталищем нацистского двора. С привязанного баллона над ним свисает едва работающий импровизированный радиопередатчик. Ему суждено стать последним средством связи Гитлера с внешним миром.

Но, как мы уже видели, в эти мрачные для Гитлера дни у него был долгий период, когда внешний мир его не интересовал. Он всё ещё верил, что, как много лет назад учили его Хаусхофер и Эккарт, можно изменить действительность усилиями железной воли, направляемыми посредством соответствующих визуализаций. Он знал, что у него ещё оставалась воля, ещё хватало эмоционального топлива для операции, но визуализация — она требовала высочайшего сосредоточения, а оно становилось почти невозможным, в виду постоянных новостей, говорящих, что окружающая действительность не поддаётся влиянию этой древней магии. Он не мог, несмотря на все свои отчаянные попытки, полностью изолировать себя от новостей. Не посвященные в оккультизм советники, считавшие, что исход битв, ведомых Германией, зависит от военных, а не магических факторов, настаивали на том, чтобы держать его в курсе текущих событий.

В какой-то момент, как представляется, Гитлер впал в отчаяние. Когда это случилось, он поступил так, как всегда поступают в подобных ситуациях чёрные маги — попытался заключить договор.

Договор — это очень древняя форма магии, и по самому способу своего осуществления относится к самым тёмным разновидностям этого искусства. В отличие от всего, что Гитлер пытался делать раньше, это не основано ни на каком духовно-психическом упражнении, посредством которого, в конечном итоге, событиями управляет ум самого человека. Договор, скорее, напоминает бартер. Его логическое обоснование — если подобный термин вообще уместен по отношению к такой безумной операции — состоит в том, что: 1) инфернальные иерархии существуют в некоем смежном с нашим измерении; 2) «демоны преисподней» интересуются людскими делами и 3) если маг призовёт эти могущественные сущности, то они готовы, в качестве награды, вмешаться в земные дела на его стороне. Сам по себе договор — это просто соглашение, иногда письменное, иногда нет, между отчаявшимся, жадным или просто сумасшедшим человеком и демоном. Это самый настоящий деловой контракт. От мага требуется служить демону. Как именно — демон может указывать сам. Взамен магу обещается определённая награда.

Историк магии Артур Эдвард Вейт, исследуя grimories той эпохи, когда такого рода сделки, как представляется, были довольно популярны, так высказывается по этому поводу: «Договор призван восполнить недостаток способностей самого человека. В чёрной магии, как и в некоторых других системах, нуждающийся должен быть готов пожертвовать собой, и колдуну, который недостаточно подготовлен, в конце концов, придётся дорого заплатить».

Тут мы находим суть описываемого явления — жертвоприношение. Совершивший сделку должен всегда быть готов к нему, поскольку инфернальные легионы традиционно требуют именно такую цену. Разумеется, чем большего человек хочет, тем более значительная жертва от него требуется. Поскольку мы имеем дело непосредственно с «силами хаоса», она подразумевает разрушение, разорение и, по возможности, человеческую жизнь. «Потери никогда не бывают слишком высокими! — вопил однажды Гитлер фельдмаршалу Вальтеру Рейхенау. — Они залог будущего величия!» Это были слова настоящего мага, убеждённого, что жертвоприношение Сатане, в конечном счёте, восстановит баланс. «В свои последние дни, — отмечает Тревор-Роупер, — в дни радио Вервольф и массового использования смертников, Гитлер напоминает какого-то людоедского божка, резвящегося на развалинах собственных храмов. Его одни из самых последних указов касались убийства: он распорядился уничтожить заключённых в концлагерях, убить своего старого хирурга и даже своего зятя; все изменники должны были быть преданы смерти без дальнейшего разбирательства. Гитлер, как античный герой, хотел войти в могилу вместе с множеством людей, убитых в ритуальном жертвоприношении…» А, как утверждают сатанинские книги, нет более угодного Сатане жертвоприношения, чем то, когда в жертву приносится близкий друг или родственник — как, например, старый хирург или зять…

Гитлер вызвал Альберта Шпеера, своего министра вооружений — человека, который в то время стал, наконец, избавляться от долгого месмерического влияния фюрера. «Если война будет проиграна, — резко сказал Гитлер Шпееру, — то нация тоже погибнет… Не нужно больше думать, как сохранить основу хотя бы для самого примитивного существования. Напротив, лучше разрушить даже её, и сделать это самим…»