Битва за небеса - Калашников Максим - Страница 23

Окрашенные в светло-бежевый «пустынный» цвет, хищно вытянутые машины неслись над песками. Своим силуэтом каждый «торнадо» похож на остромордую акулу с толстым и сильным туловищем, и длинный скошенный киль смахивает на хвостовой плавник рыбы-убийцы. Бояться было нечего: истребители арабов выбиты, противовоздушная оборона перестала существовать как единое целое. Земля сотрясалась от гулкой ударной волны, катившейся вслед за этими сгустками европейской супертехнологин. На всякий случай под стреловидными крыльями были подвешены ракеты HARM – быстрые дьяволы, летящие на излучение радаров зенитных систем. Так, чтобы метнуть их во всякого, кто дерзнет хотя бы поймать в прицел мчащихся англичан. В одном строю с бомбардировщиками шли самолеты РЭБ – радиоэлектронной борьбы, готовые включить мощные станции помех и ослепить головки самонаведения иракских ракет, «забить» работу чужих радаров.

В атаку на Аль Таккадум они вышли, как на полигоне. «Торнадо» приготовились полого пикировать с высоты 7300 метров. Пилоты сжимали ручки управления, а штурманы-операторы в задних кабинах припали к прицелам, готовясь к метанию лазеро-наводимых бетонобойных бомб. Самолеты уже легли на боевой курс, когда в кабинах летчиков истерично зазвучали системы предупреждения о радиолокационном облучении. Кто-то брал их на прицел! Лихорадочно завертелись головы пилотов в тяжелых шлемах, и темные стекла их скрыли искаженные внезапным страхом лица. С земли вырастали дымные заостренные столбы дыма от пущенных ракет, которые быстро и неотвратимо вытягивались в сторону «торнадо».

«Гайдлайны!» – крикнул кто-то в эфир, и страшное слово, знакомое всем с курсантских лет, электрическим разрядом пронзило струны натянутых нервов.

Самолеты РЭБ даже не успели включить свои «глушилки». «Торнадо» бросились врассыпную, поспешно освобождаясь от безумно дорогих лазерных бомб, бросая самолеты в спасительное пикирование. В воздух выстреливались тучи фольги и десятки горящих ложных целей. «Всех охватила ужасная паника. Ракеты мчались к нам с двух сторон, а мы не знали, сколько их. Я тут же освободился от пары управляемых авиабомб и бросил самолет на крыло…» – вспоминает выживший в том бою лейтенант Руперт Кларк («Авиамастер», ј1, 1997 г.).

Первая ракета разорвалась под хвостом его «торнадо». Самолет потряс страшный удар. Вдребезги разлетелось бронестекло кабины, раскрошило дисплеи и циферблаты на приборной доске. Оба двигателя «турбо юнион» судорожно поперхнулись и заскрежетали, но все же продолжали вращать турбинами, и ослепший самолет с полуоглушенным пилотом еще тянул. Взрыв ракеты превратил корму машины в уродливые металлические лохмотья. Штурман позади не отвечал. Он лежал без сознания, уткнувшись контуженной головой в электронный прицел, и хлынувшая изо рта и ушей кровь заливала шлем. Кларк, теряя высоту, пытался уйти прочь от Аль Таккадума, но тут в самолет ударила вторая ракета. Тридцатитонный «торнадо» разнесло в тучу пылающих обломков. В последний момент Кларку удалось рвануть рукоять спасительного катапультирования. Своего штурмана-оператора он больше никогда не увидит…

Иракцы тогда применили давно испытанный русскими прием – ракетную засаду. Более того, они стреляли старыми нашими ракетами С-75, детищами 1950-х годов. Впервые сбившими вражескую машину еще в 1960. И оружие-ветеран не подвело. Даже в столкновении с техникой, которая была и на тридцать лет моложе, и несравненно более компьютеризированной. Огнехвостое детище эпохи громоздких радиоламп и первобытно-грубых транзисторных схем, ровесник первых рок-н-роллов Элвиса Пресли, фильма про Максима Перепелицу и архаичных автомобилей с закругленными обводами, оно сразило крылатое чудо времен пейджеров, сотовой связи и виртуальной реальности!

То было в конце зимы 1991. Некогда сильная Красная Империя, великий Советский Союз, уже бился в конвульсиях. Садисты в хороших костюмах воткнули в его тело электроды, дав в них пыточные разряды. Они уже заложили в его суставы взрывчатку и вонзили стрекала в нервные центры. Огромная страна, спотыкаясь от судорог, уже послушно подчинялась командам западных «укротителей».

Но тогда случилось чудо. Утраченная воля, замолкшая боевая слава вдруг воплотились в этой старой ракете, взмывшей навстречу торжествующему врагу. Казалось, в тот миг прорвалась пелена позорных времен, и в небе блеснуло оружие совсем другой эпохи – стальной, огнедышащей эпохи. Эпохи имперской силы. Еще та, старая Империя, в последний раз наносила удар, сразив технотронного западного налетчика двумя сгустками воющего пламени.

Пусть нам доказывают: Империя-СССР задохнулась в гонке вооружений с компьютеризированным Западом. Пусть нам врут о том, что русским пришлось сдаться перед лицом авиационных армад Запада, способных задавить нашу ПВО станциями помех и прорывами роботизированных машин на высоте деревьев. Чушь! Русские со своей уникальной техно-цивилизацией породили сильнейшую систему защиты Империи от атак с неба, накрыв исполинскую страну «хрустальным куполом», опоясав ее рубежи невидимыми стенами высокотехнологической крепости. В холодной войне на этом фронте мы побеждали. Более того, выиграли у Америки и всего НАТО настоящую битву в конце 1950-х, предотвратив воздушно-ядерное нападение на наши города. И битва сия была лишь отчасти холодной. Тогда, почти за сорок лет до наших дней, русский народ попал в опаснейший кризис.

Это при Горбачеве нас пугали американскими звездными войнами. (Если вы читали нашу предыдущую книгу, «Сломанный меч Империи», то знаете о том, как советская верхушка, решив сдать и развалить Империю, заранее искала себе оправдания.) Но тогда, в 1980-х, заморские космические крейсеры и орбитальные роботы-убийцы были всего лишь рисунками на бумаге, игрушками в фильмах со спецэффектами, чертежами. А в 1950-х нам грозили вполне реальные машины Апокалипсиса – во «плоти» из стали и дюраля. Тогда наши отцы и деды подали нам пример того, как можно повергнуть во прах планы гораздо более сильного и богатого врага.

– Не нервничайте, комэск! – похожий на сердитую птицу генерал смотрел на капитана, не мигая, и летчик поневоле судорожно сглотнул слюну. Уж больно пронзительны глаза этого небольшого лысоватого человека. Думал ли он еще тогда, в училище, что окажется вот в таком положении перед самим Савицким, асом из асов? Господи, да он тогда бредил этим героем с позывными «Я Дракон!», этим полубогом, вогнавшим в землю три десятка гитлеровских стервятников!

Савицкий вскочил и, худощавый, подтянутый, пружинисто заходил по комнате, еще больше напоминая рассерженного орла. Полуденные отблески узбекского зимнего солнца поигрывали на двух золотых звездах Героя. То, что он услышал, не укладывалось в его голове…

Шел 1959 год. В один из февральских дней локаторы Туркестанского округа ПВО засекли высотную цель, пересекшую имперский рубеж. По тревоге в воздух поднялся МиГ-19 Девятого гвардейского авиаполка в Андижане. Серебристая стрела перехватчика взмыла до предельного потолка в 17 тысяч метров. И оттуда глазам пилота представился крестообразный силуэт неведомого самолета. На фоне ослепительной голубизны стратосферы отчетливо виделись прямые длинные крылья. Но чужак шел на высоте почти 21 километр, и наш оказался бессилен достать его огнем бортового оружия. Самолет неизвестной национальности безнаказанно растворился в необъятной шири, словно какой-нибудь «летучий голландец».

Савицкий не поверил летчику-перехватчику. Не может быть у наших врагов машин такой высотности! В этом клялась и военная разведка. Да что она – наши авиаконструкторы были уверены: ни один самолет мира не может держаться на высоте двадцати верст многие часы. Решили, что пилоту самолет-нарушитель просто примерещился, и летчика перевели служить в другую часть. Однако в апреле 1960 радары туркестанцев вновь засекли нарушителя рубежа, и снова из Андижана стартовали четыре МиГ-19 9-го ГИАП. Пилоты поднялись на 16 верст, но так и не увидели врага.