Кореллианская трилогия-1: Западня - Аллен Роджер Макбрайд - Страница 3

— Да, — ответила Календа.

Такой ответ Хэна не удовлетворил. У него было чувство, что, сказав «да», Календа не солгала, но и не сказала всей правды.

— Ну хорошо, — произнес он. — Задам вам следующий вопрос как отец, как кореллианин, который считает последним делом впутывать детей в конфликты. Взяв с собой детей, я подвергну их жизнь опасности?

Календа словно обмякла в кресле и вздохнула. Налет уверенности исчез с ее лица, взамен появились сомнение и нерешительность. Казалось, вместо разведчицы появился какой-то другой человек.

— Я не буду ходить вокруг да около, если вы ставите вопрос таким образом. Но, клянусь темными солнцами, лучше бы вы мне его не задавали, — отозвалась Календа. — Скажу вам честно: не знаю. Нам совершенно неизвестно, что именно происходит на этой планете. Потому-то мы и должны любой ценой внедрить туда своих людей. Но ведь в данный момент на Кореллиане находятся дети. И, быть может, им что-то угрожает? Быть может, Кореллиана более опасная планета, чем Корускант? Почти наверняка так оно и есть. Но насколько? Этого я не знаю. И вообще путешествовать опаснее, чем сидеть дома. Возможно, вам совсем не следует куда-то лететь. Если единственная ваша забота — избежать какой бы то ни было опасности, тогда забирайте своих детей, прячьте их в какую-нибудь пещеру. Тогда вы будете спокойны за их жизнь. Но разве же это жизнь?

Хэн посмотрел в глубину этих странных глаз, которые видели то, чего не видел он сам. В прежние времена, когда он был сорвиголовой, он не задумываясь полетел бы хоть в самое пекло. Но, став отцом, Хэн изменился. Мало того, что он не хотел подвергать своих ребятишек опасности, он не хотел без надобности подвергать опасности и самого себя. Смерти, как таковой, он не боялся. Он боялся сделать своих детей сиротами.

Ну, допустим, действительно, спрячет он своих детей куда-нибудь в пещеру и приставит к ним телохранителей, которые станут их охранять день и ночь. А тут — раз! — и оползень. Даже если ему удастся защитить своих чад от любой опасности, что это будет за жизнь? Приживутся ли они в мире, полном тревог и опасностей, когда станут взрослыми, если вырастут в тепличных условиях?

Не находя ответа, Хэн терялся в догадках, одолеваемый сомнениями. Ведь риск — неотъемлемый элемент жизни. Идти на риск — столь же естественно, как пить, есть, дышать. Но ведь существуют такие понятия, как честь и долг. Сейчас у него на родине, возможно, случилась беда, и что он будет за человек, если, имея такую возможность, не поможет своим соотечественникам?

Не следует забывать и еще одно обстоятельство. Ведь Лея — глава государства. Она давно получает доклады разведслужбы относительно положения на Кореллиане. Она должна быть хорошо осведомлена о том, что там происходит. Вполне вероятно, ей известно и об исчезновении агентов, заброшенных на эту планету. И все же, несмотря на это, она намерена взять с собой детей. Эта мысль вывела Хэна из угрюмой задумчивости.

— Спасибо, — наконец отозвался он. — Ценю вашу прямоту. Мы отправляемся на Кореллиану. Сделаю все, что смогу, чтобы навлечь на себя подозрения. Тем более что по своей натуре я такой человек, который не может не вызвать подозрений.

— Как лицо официальное, — ответила Календа, — я рада такому ответу. Но, как лицо частное, я не стала бы вас укорять, если бы вы решили вообще не лететь.

— Мы полетим, — заявил Хэн. — Чему быть, того не миновать.

— Даже так? — удивленно подняла брови Календа. — И не станете вдаваться в подробности? Сведения, которыми располагает наша разведслужба, не слишком обширны, но разве вам неинтересно узнать то, что нам известно?

Чуви издал гортанный звук, что на языке вуки означало хихиканье. Затем что-то прорычал.

— Что тут смешного? — спросила Календа. — Что он хочет этим сказать?

Хэн улыбнулся, хотя именно он вызвал насмешку Чубакки.

— Хочет сказать, что я, не зная броду, лезу в воду. Или что-то вроде этого. По правде говоря, чем меньше буду знать, тем больше у меня будет шансов влипнуть в какую-нибудь дурацкую историю. Если вам нужно, чтобы я был полным идиотом, пусть так оно и будет.

— Приблизительно на такой ответ мы и рассчитывали, — призналась Календа.

— Раз уж вы меня так хорошо изучили, то вас не удивит, если я скажу, что сейчас все нормальные люди ужинают в семейном кругу и нас тоже ждут к столу, — отрезал Хэн.

— Хорошо, — поднялась с кресла Календа. Уставившись на Чуви, который преграждал ей путь, она проговорила: — Не будет ли ваш друг настолько любезен?

Вуки с ворчанием пропустил молодую женщину. После того как она ушла, он взглянул на Хэна.

— Чуви, только давай без занудства, я и так знаю, что ты хочешь сказать, — проворчал Хэн. — Дескать, не моя это забота и не лез бы я на рожон… Но ведь наши агенты исчезают на моей родной планете. Неужели в этом повинны мои земляки? По словам этой женщины, в Кореллианском Секторе, в моих родных местах, творится что-то неладное. Неужели я должен поджать хвост? Скажи мне, как я должен был ей ответить?

Чуви не нашелся что сказать. Что-то буркнув, он пошел в рубку. Хэн последовал за ним, чтобы помочь вуки обесточить бортовые системы.

Но у самого входа в рубку вуки застыл на месте, и Хэн воткнулся лбом в его волосатую спину.

— А, чтоб тебе! — воскликнул он. — Ты что, обалдел?..

Чуви протянул левую руку назад и жестом велел Хэну замолчать, затем подался всем корпусом вперед и выглянул в иллюминатор. Из-за широкой спины вуки ничего не было видно. Но Хэн догадался, что дело нечисто. Чуви что-то заметил. Зонд-дройд или живой шпион — другого объяснения быть не могло.

— Ну, что будем делать с экранами? — делая вид, что ничего не произошло, спросил Хэн.

Чубакка, подыгрывая Хэну, что-то проворчал и плюхнулся в кресло второго пилота. Хэн проследил за взглядом Чуви, склонившегося над панелью управления. Хэн заметил, что глаза Чуви направлены в сторону штабелей упаковочных ящиков, находившихся с краю площадки для стендовых испытаний. Ах вот в чем дело!

Хэн опустился в кресло пилота и стал лихорадочно соображать. Их разговор с Календой кем-то или чем-то прослушивался. И шпик, видимо, продолжал оставаться рядом, рассчитывая узнать что-то еще. Иначе он исчез бы сразу после ухода молодой женщины.

Выходит, единственный способ поймать этого паршивца — или паршивку — состоит в том, чтобы занять его чем-то, пока они с Чубаккой что-нибудь придумают. Лучше всего затеять какую-нибудь работу, которая заинтересует чужака.

— С репульсорами, похоже, все так и есть, — заговорил Хэн. — Но если эта дамочка права, регулирующие устройства не доставят нам особых хлопот.

Чубакка с недоумением посмотрел на Хэна.

— Уж это точно, — продолжал импровизировать пилот. — Если верить ее словам, то на обратном пути нам будет о чем потолковать. Сорвем приличный куш, если сделаем все как надо. — Подобные речи должны были заинтересовать незваных гостей. Хэн жестикулировал, стараясь, чтобы снаружи его рук не было видно. Он указал на себя, затем двумя пальцами изобразил ходьбу, скосил глаза на иллюминатор и нажал на воображаемый курок.

Чуви едва заметно кивнул, ткнул себя пальцем в грудь, затем вниз, потом потрогал кнопки нижней лазерной пушки. Чубакка пробурчал, изображая радость по поводу предстоящего заработка, затем энергично закивал головой, желая убедить в этом наружных наблюдателей.

— Послушай-ка, — сказал Хэн. — Ты пока отключай системы, хорошо? А я пойду взгляну на задние посадочные подушки, может, мы там, не дай бог, своротили что-нибудь…

Чубакка качнул головой. Сунув левую руку под кресло пилота, Хэн достал небольшой бластер. Оружие было не слишком мощное, но зато его можно было спрятать в ладони.

Поднявшись, Хэн направился к люку. Шел он по коридору небрежной, беззаботной походкой.

Во всяком случае так ему казалось. Если он и Чуви сыграли роль удачно, а шпик — малый доверчивый, то он по-прежнему сшивается где-то рядом.

Хэн спустился по трапу, что-то насвистывая невпопад, внизу задержался. Зевнул, лениво потянулся. Затем направился к левому борту корабля, делая вид, будто намерен осмотреть кормовой репульсор.