Чужаки - Вафин Владимир Александрович - Страница 56

— Без тебя разберемся, заступник, — раздраженно ответила она.

— Правда, Любовь Денисовна, чего она его палкой-то, — вступилась за мальчишку дезинфектор Надежда Антоновна.

— Ну что, поехали? — застегивая куртку, — спросил Влад у подошедшего Саньки.

В аэропорту, как всегда, было многолюдно. Рейс на Тулу откладывался. Чтобы как-то скоротать время до вылета, Влад с Санькой бесцельно слонялись по залу, останавливаясь у каждого киоска.

Вдруг сквозь толпу к старшине протиснулся парень в кожаной куртке.

— Влад Алексеевич, здравствуйте. Не узнаете? — приветливо улыбнулся он.

Вглядываясь в лицо парня, Влад пытался вспомнить, где он мог видеть этого блондина с волосами, подстриженными ежиком, и выразительными голубыми глазами.

— Не припомню, — как бы сдаваясь, он покачал головой.

— Мы с вами в «спецуху» летели, в Халтурин, не помните? Да Женька Русаков.

— А, Женька, — улыбнулся Влад, — вспомнил. Ты шикарно выглядишь. На тебе, насколько я могу судить, шмоток на несколько кусков. Где ты сейчас?

— Я? Ну как вам сказать? Короче, помогаю тем, кто в беду попал, — неопределенно ответил Женька, отведя взгляд в сторону.

— Что-то не понял, — удивился Влад.

— Ну это сразу не объяснишь, — замялся Евгений. — А вы все с пацанами? Все помочь им хотите? Получается хоть?

— Не знаю, это мне у тебя спрашивать надо. Я как будто тебе тоже помогал? — Влад пристально посмотрел на Женьку.

— А я этого не забыл, только кто поймет, а кто... Вот вы нам внушали, чтобы мы были нормальными пацанами, а потом на зонах, спецухах нам говорили, что мы — дерьмо, что наше место только на нарах... Ваш брат, козлик-мозлик.

— Ну, тут ты ошибаешься, Женька!

— Я? Да я все прошел, всю эту исправительную библию выучил. Вы знаете, где я служил? Во внутренних войсках, на вышке стоял. Я там такого насмотрелся! И понял, что это выгодно, чтобы были приемники для малолеток, спецухи, зоны...

— Кому выгодно?

— Я не знаю. Наверное, Системе всей нашей и советской власти.

— Ну, зачихнул, Жень, — присвистнул Влад.

— Да нет, точно. Вот вы сколько лет в органах?

— Прилично.

— И что, до сих пор ничего не поняли? Эх вы, слепец!

Их разговор прервало сообщение:

— Рейс номер 876, вылетающий на Тулу, задерживается до 12 часов московского времени.

— Так, интересное кино, — протянул Влад, — пойдем покурим, что ли? — позвал он Женьку с Сашкой.

— Да я уже поехал а, впрочем, ладно пошли, — согласился Женька.

Они вышли на крыльцо. Влад достал пачку сигарет.

— На, кури, Санек, — сказал он, — нам еще целых два часа кантоваться.

Тяжело вздохнув, парень затянулся.

— Обидно, будем ждать целых два часа, а я так с матерью и не попрощался. Может успеем до рейса? — и он с надеждой посмотрел на Влада.

— Ты че такой трудный? Сказал же, можем опоздать.

— Эх, невезуха! — упавшим голосом произнес Санек.

Влад задумчиво докурил сигарету, потом взглянул на вконец расстроившегося парня. Неожиданно ему вспомнилось, как однажды знакомый парень просидел у приоткрытой двери реанимации семь часов. Ему хотелось попрощаться с умирающей матерью. Дежурный врач — молодая женщина, которую звали Ольга Анатольевна (это имя он запомнил на всю жизнь) — так и не позволила ему перешагнуть за стеклянную дверь. И как ни умолял он бригаду, дежурившую в ту трагическую ночь, все было напрасно. Медработники с окаменевшими сердцами были непреклонны и не позволили сказать самому дорогому человеку: «Прости меня, мама». И сейчас, взглянув на Саньку, Влад понял, что хоть он и рискует, но он должен поступить по-людски: дать попрощаться парню с матерью.

— Слушай, Жень, а ты на колесах?

— Вообще-то да, а в чем дело?

— Можешь подбросить до Ленинского?

— Если только туда, а обратно не смогу.

— Ладно, поехали, — и они быстро пошли к синим «Жигулям».

— Костян, надо в Ленинский, — открывая дверь, скомандовал Женька.

— Сделаем, поручик.

Санька с Владом опустились на заднее сиденье, и машина, развернувшись, выкатила на шоссе и рванула в сторону города. До Санькиного дома домчались быстро.

...Удобно устроившись в мягком кресле, Влад наблюдал, как Санька играет с трехлетним братишкой.

— А ты сколо плиедес? — спросил тот Саньку.

— Вот ты пойдешь в садик, тогда и приеду.

— Так долго... А ты ласопед пливезес?

— Ну, где же твоя мать? — поднимаясь с кресла, спросил Влад. — Время! — постучал он по стеклу часов.

— Она сейчас придет... мы опаздываем? — занервничал Санек.

— Все, одевайся, — сказал Влад решительно.

Санька стал нехотя одеваться. Натянув шапочку на стриженую голову, он было направился к двери, но в этот момент она распахнулась, и в комнату вбежала запыхавшаяся женщина со сбившимся набок платком. Следом за ней вошел парень лет восемнадцати.

— Сашенька! — бросилась она к сыну. — Почему ты не позвонил? Я бы пришла в приемник.

— Нам не разрешают, мам.

— Что же вы в дверях-то стоите? Проходите в комнату, — обратилась она к Владу.

— Нам нужно ехать, — опустив голову тихо произнес Санька.

— Как? Уже? — ее глаза заметались от старшины к сыну.

— Да, мама.

— Да что же это, Господи! — воскликнула мать. — В дорогу-то ему можно что-нибудь дать?

— Можно, — ответил Влад.

Женщина вышла на кухню.

— А деньги разрешите? — спросил брат у Влада.

Влад кивнул головой.

Брат протянул Саньке десятку. Мать вернулась с кухни с пакетом в руках и прижалась к сыну.

— Ты хоть пиши, Саша, — смахивая слезы, сказала она.

— Ма, ну не надо... — успокаивал он ее.

— Все, пошли, — Влад направился к двери. Санька, поцеловав мать и малыша, пожав руку старшему брату, последовал за ним.

Влад начал психовать, безуспешно пытаясь остановить такси.

Санька смотрел на мечущегося по шоссе старшину, и мысль о побеге, появившаяся еще в аэропорту, стала усиленно биться в его сознании.

«Что же ты, падла, делаешь? — вдруг заговорила в нем совесть. — Дернуть хочешь? А этот мент тебе поверил, дал возможность по-человечески попрощаться с матерью и братовьями».

«Ага, сейчас тот мент отвезет меня на полтора-два года, — мысленно возражал ей Санька, — и неизвестно, вернусь я сюда или нет».

«Ну и дернешь ты сейчас, — не унималась совесть, — тебя все равно поймают и еще накрутят. Тогда уже будет не два, а три года. А каково ему придется из-за тебя? Могут из ментовки выгнать. А он тебе добро сделал! Так не будь же поганью...»

Санька поднял голову и увидел, как Влад, махая рукой, звал его к такси. По дороге старшина нервничал, непрерывно повторял:

— Ну все, опоздали, опоздали!

Таксист гнал машину на предельно возможной скорости и, поддавшись уговорам, пролетал под запрещающие сигналы светофоров. Через пятнадцать минут такси резко затормозило у здания аэропорта. Вбежав в фойе, они услышали объявление:

— Опаздывающих на рейс номер 876, вылетающих на Тулу, просим пройти к выходу номер один.

— Успели, — облегченно вздохнул Влад.

После досмотра они прошли в «накопитель».

— Ну что, со всеми попрощался? — спросил он Саньку.

— Да, только вот с дедом... Но он далеко, на кордоне живет, у озера, недалеко от Миасса.

Слабость, которую Влад почувствовал еще в дороге, еще больше усилилась. Его клонило ко сну.

— Слушай, Санек, чего-то худо мне. Вареный я какой-то, — вяло произнес он.

Санька подозрительно посмотрел на него. Влад встряхнул головой и протер глаза.

— Не надо было вам кофе пить, — проговорил Санька.

— Это почему же? Наоборот, кофеек сон отгоняет. Или ты что-то знаешь? — пристально взглянув на Саньку, спросил Влад.

— Понимаете... — Санька замялся. — Я... ну, в общем, в приемнике одна дежурная пообещала, что поможет мне сбежать, если я с ней... Ну, короче пересплю.

— Ну, бля... лахудра... — Влад злобно и грязно выругался. — А чего ты не сбежал-то? — резко спросил он.