Чужаки - Вафин Владимир Александрович - Страница 71

Влад проснулся от требовательного телефонного звонка. «Почему мама не взяла трубку?» — подумал он, снимая трубку.

— Слушаю.

— Влад Алексеевич, здравствуйте, как вам поспалось? — услышал он игривый голос Андрея.

— С вами поспишь, — недовольно буркнул Влад.

— Хватит спать, тебя вызывает начальник. Надо ехать в командировку.

— Но у меня же отгулы, — возразил Влад.

— Это приказ начальника. Какие могут быть отгулы? Некому ехать, — и, понизив голос до шепота, он сообщил: — Мухтарова в вытрезвитель забрали. Бычара рвет и мечет. Ты давай поторопись.

— Ладно, через час буду, — и Влад положил трубку.

Он потихоньку убрал руку обнявшего его Ника и, стараясь не разбудить сына, выбрался из постели и прошел в ванную. Вытираясь, он вдруг услышал голос матери, доносившийся откуда-то снизу. Он подошел к окну и вновь услышал:

— Влад, сынок...

...Мать стояла внизу в коричневом осеннем пальто и в пуховом платке, у нее в руках была неизменная коричневая сумка. Увидев мать, Влад помахал ей рукой. Быстренько надев брюки и накинув куртку, он, перепрыгивая через две ступеньки, спустился вниз.

— Мам, ну чего тебе дома не сидится? Ну что у нас продуктов нет? — мягко укорял ее Влад.

— Да вот, пенсионерам во Дворце давали бесплатный сахар, помощь от немцев, — сказала мать, тяжело дыша.

— Мама, меня на службу вызывают, — сообщил он ей.

— Так у тебя же отгулы.

— Плевать они хотели на мои отгулы, — раздраженно заметил сын, поднимаясь по лестнице. — Ну, мне пора, — и он поспешил наверх.

Мать, задыхаясь от мучавшей ее астмы, вошла в квартиру через несколько минут. Повесив пальто, она направилась в кухню.

Влад собрал все необходимое для командировки и, закинув на плечо сумку, вышел в прихожую.

— Сынок, поешь, — позвала мать Влада.

— Маманька, некогда, — пытался отмахнуться сын.

— Я кашу тебе сварила, вкусная получилась. Давай вместе поедим, а то где ты в дороге поешь, — и мать улыбнулась сыну.

Влад улыбнулся ей в ответ, снял сумку и пошел на кухню. Торопясь, он поел манную кашу и запил ее кофе.

Провожая сына, мама, как всегда, просила его поберечься.

— За Ника не беспокойся, я ему пообещала сходить на «поляну сказок». Ты вечером-то вернешься? Я тебе беляшей приготовлю.

— Постараюсь, мама, — и он по доброй их привычке по-детски помахал пальцами и закрыл дверь.

Приехав в приемник, он сразу же прошел в инспекторскую. Инспектора объяснили, кого ему надо везти.

Опустившись на стул напротив инспектора, он принялся листать дела.

— Нина Георгиевна, тут документов не хватает. Как я повезу Максимку Орликова? — спросил он, вскинув на нее глаза.

— Все договорено с облоно, — не отрываясь от бумаг, ответила инспектор.

— И потом, зачем мне опять Рогачева везти? Его снова мать изобьет, — не унимался Влад.

— Ты что, один такой умный? — съехидничала появившаяся в комнате старший инспектор Любовь Денисовна. — Мы уже сообщили куда надо.

— Конечно, вы сообщите, — съязвил Влад.

— Не хочешь ехать, так и скажи, и нечего тут выпендриваться, — отрезала Нина Георгиевна.

— Как я сразу двоих повезу? — взорвался Влад.

— Как, как? Голой жопой по печи, — усмехнулась Нина Георгиевна. — Тебе приказали, вот и вези.

— А что документов не хватает — не твоего ума дело, — вставила Любовь Денисовна.

— Ага, врач портачит документы, а я вози...

В инспекторскую вошел майор и, услыхав спор, властным тоном распорядился:

— С тобой поедет Леха. Все! Не поедешь — получишь выговор. Вам понятно, старшина?

— Конечно, понятно, у нас закон и порядок, — буркнул Влад.

Выходя из инспекторской, он добавил, хлопнув дверью:

— Дурдом, а не приемник!

— Да его гнать надо из милиции, Сергей Михеевич, — раздраженно сказала Любовь Денисовна.

— Скоро, — успокоил ее майор.

К вышедшему из инспекторской Владу подошел Андрей и протянул ему конверт.

— Держи письмо, только твоего Саньки в «спецухе» нет. Дернул он.

Влад развернул записку и прочитал:

«Влад Алексеевич, здравствуйте! Пишет Вам Рустам.

Не помните? Ну, тот, которому вы торт проспорили.

У меня все нормально. Андрей Ильич спрашивал про Саньку. Он ушел в побег еще в начале лета. Он тут лупанул четверых, одному даже челюсть своротил. Но те заяву не стали писать на него. Где он сейчас, я не знаю. Наверное домой подался. С приветом Рустам».

Влад, задумавшись, стоял над письмом, когда к нему подошел Леха, симпатичный сержант с черными, как вороное крыло, волосами и маленькими аккуратными усиками:

— Ты едешь в Златоуст? — спросил он Влада.

— Еду, — думая о письме, машинально ответил он и, как бы продолжая свои мысли, произнес: — Он, наверное, у деда.

— Чего? — с недоумением глядя на него, переспросил Леха.

— Да нет, ничего, поехали.

В приемник вошел солдатский патруль.

— Мы за дезертиром Кентановым, — сказал сопровождавший курсантов прапорщик.

Они прошли в инспекторскую. Вскоре привели парня, остриженного наголо. У него было приятное лицо с большими черными бровями и выразительными карими глазами. Его полная верхняя губа изгибалась, как лук, но она его не портила, на подбородке была ямочка. Увидев патруль, он сразу сник.

— Собирайся, армия ждет, — сказал ему прапорщик и криво улыбнулся, потом, подтолкнув беглеца к двери, вывел в коридор. — Пятый раз, не многовато ли? Я что, мальчик на побегушках за тобой ездить? — недовольно проворчал он.

— Я, товарищ прапорщик, не могу там больше, — тихо сказал парень, опустив голову.

— Не могу! — язвительно передразнил подростка прапорщик и отвесил ему по шее. — А я могу каждый день по командировкам мотаться? Ты что, сынок, подводишь товарищей, роту свою? Ладно, иди одевайся. Мы с тобой еще в части поговорим. Замполит тебя страшно видеть хочет...

В подвале, где одевались беглецы, Кентанов увидел Влада и подошел к нему:

— Ну вот и все, Влад Алексеевич, увозят.

— Ты, главное, держись, Олег. Или опять сбежишь?

— Сволочи они все там, все офицеры, все... А вам спасибо.

— Мне-то за что? — удивился Влад.

— За то, что я для вас человек, а не дерьмо, как для... — он кивнул головой в сторону прапорщика.

Они попрощались.

Пацаны по дороге вели себя спокойно, и в электричке было все нормально. Но когда начали выходить из вагона, Федька Рогачев вдруг повалился на пол и истошно завопил на одной вибрирующей ноте:

— А-а-а-а!

Люди в вагоне забеспокоились. Кто-то громко проворчал:

— Вот что милиция делает: пацанов избивает, а мимо алкашей и мафии проходит.

Леха взял Федьку за руку, пытаясь поднять его с пола, но он вцепился в ножку сиденья и заорал еще мощнее:

— А-а-а! А-а-а!

Из его рта побежала слюна.

— Не надо, Леха, — остановил Влад сержанта, затем склонился над Рогачевым и что-то шепнул ему на ухо.

Тот в миг прекратил истерику и встал с пола. Влад улыбнулся и повел его к выходу вместе с пацанами. Недоумевающий Леха вышел следом. Выйдя на привокзальную площадь, Влад предложил ему:

— Давай сперва Максима сдадим.

На автобусе до окраины города они доехали за пятнадцать минут. Выйдя из него, они пошли по улице мимо нищего со сломанной ногой, перед которым лежала фуражка с мелочью. Из-за столпотворения у винного магазина им пришлось перейти на другую сторону. Неожиданно Максим показал рукой на выбравшегося из очереди мужчину с помятым лицом и недельной щетиной, который бережно прижимал к груди две бутылки водки.

— Вон дядя Захар! — крикнул малыш.

— Кто это — дядя Захар? — спросил Влад.

— А это тот, который к мамке приходил и они с ней пировали. Мамка говорила, что он мне папой будет, а потом выгнала его.

Вскоре они дошли до детского дома, спрятанного за огненным убором осеннего сада. Детдом встретил их тишиной. Шел тихий час. Идя по коридору, Влад, который не раз бывал здесь, с удовольствием заметил чистоту и уют. Возле кабинета директора их встретила воспитательница: