Муж объелся груш - Веденская Татьяна - Страница 28

– В одно место, – тихо ответил он. – Ты можешь еще подремать.

– Я не сплю, – помотала головой я, но послушно замолчала и прикрыла глаза. Я никогда не думала, что у меня есть сила воли. Может быть, просто ее раньше не было? Возможно такое? Нет, подумала я, наверное, просто раньше не существовало ничего, что бы я хотела с такой силой. И дело в том, что я вообще в жизни мало чего хотела. Разве что чтобы меня любили. Чтобы… чтобы я была кому-то нужна, такая жалкая и бессмысленная. Это какой-то замкнутый круг. Если у меня есть сила воли, значит, никакая я не жалкая и не бессмысленная. У меня есть что-то, о чем я понятия не имела. Оно было, а я о нем и не подозревала. Может, я не такая уж уродина? Не такая, какой видит меня Нинэль. Не такая, какой я вижу себя сама, когда смотрю в зеркало.

– Мы приехали, – тихо сказал Феерабль. Я вздрогнула и приподнялась на сиденье.

– Куда? На работу? – Но за окном не было ничего, отдаленно напоминающего автосалон.

– Не на работу. Далась тебе эта работа, – отмахнулся он, вылезая из машины.

– Что это? – удивилась я, когда он помог мне выйти. Мы стояли на проспекте, перед каким-то красивым невысоким особняком с надписью «Тоскана».

– Это? Ну, скажем, это то, что доктор прописал, – усмехнулся он и открыл передо мной тяжелые дубовые двери.

Я прошла внутрь, пребывая в полнейшем недоумении. Мысли все еще судорожно метались по моему собственному внутреннему миру, в котором теперь была полнейшая путаница, и я с трудом воспринимала реальность. Кто я? Где я и почему? Мы вошли в зал с кучей столиков, накрытых сияющими от синьки и крахмала скатертями. Гомон и шум окружили и окутали нас, я растерянно посмотрела на начальника, который деловито тащил меня куда-то в глубь зала.

– Мы тут зачем? – попыталась выяснить я, но Феерабль только пожал плечами.

– Кажется, это очевидно. Будем тебя кормить.

– Что? – вытаращилась на него я. – Я не… зачем это? Нет, я не буду.

– Считай это условием получения работы. Поужинай со мной, или я завтра же тебя уволю!

– На каком основании? – возмутилась я.

– На основании физической непригодности.

– Не имеете права. И вообще, вы мне обещали, – у меня задрожали губы, отчего он сразу же задергался и сунул мне салфетку.

– Слушай, хватит дурью маяться. Оставь ты в покое работу, пойми – ты упала в обморок. Нельзя так с собой. Зачем ты это делаешь? Если уж ты хочешь работать у меня в отделе, ты должна… – Он замолчал, подбирая слова. – Я вообще не понимаю, как это можно – не есть. Мы не в блокадном Ленинграде. Как это возможно? И как давно ты это… ну, худеешь?

– Послушайте, Федор Иванович. Согласитесь, это мое личное дело. И я ничего не хочу. Не с вами, по крайней мере, уж точно. Почему вы меня сюда привезли? Мы должны были вернуться на работу, – дезориентированно озиралась я. Тут, в этой накрахмаленной «Тоскане», я чувствовала себя в высшей степени странно. К тому же мне надо было остаться одной и подумать о… о себе.

– Это могло быть вашим личным делом, если бы вы упали под ноги кому-то другому. И вообще, я ваш руководитель, вы должны меня слушаться. Я закажу вам мяса и вина. И салат. И вы все съедите, – заявил он уверенным, не терпящим возражений тоном.

– Ни за что, – уперлась я. – Я имею полное право падать в обмороки там, где мне захочется.

– Но послушайте, Машенька, это же просто смешно. Я не смогу жить, зная, что вы так и остались голодной. Хотите худеть – пожалуйста, хоть я и не понимаю, к чему вам это. Но не такими же средствами.

– Да? А какими? И при чем тут вы? – возмутилась я. – Еще полдня назад вы собирались меня уволить, а теперь требуете, чтобы я ела? Что случилось?

– Не знаю, – потупился он. – Я просто… прошу вас. Давайте поедим. Я тоже проголодался, а вам ведь доктор велел. Ну, выберите сами, что вы хотите. Я не буду настаивать. Прошу вас!

– Не знаю, – вздохнула я, переведя глаза на меню. От одного вида нарисованных там блюд мне стало как-то не по себе. Я судорожно сглотнула и поняла, что сила воли – дело хорошее, но съесть что-то и вправду надо. А то доктор окажется прав, и я столкнусь с проблемой куда большей, чем лишний вес.

– Так что? – с надеждой спросил Феерабль. – Что ты будешь?

– Может, салатик? – неуверенно пробормотала я, испытав панику от мысли, что сейчас я наемся и потолстею обратно.

– Отлично! – обрадовался он. Щелчком пальцев он подозвал официанта и что-то ему сказал. Я не была уверена, что он ограничился только салатом, но решила не обращать на это внимания. Мало ли, может, он заказывает себе. Но через несколько минут на нашем столике появилась бутылка красного вина, тарелка с хлебом, от одного запаха которого мне стало совсем нехорошо, и пара искрящихся стеклянных бокалов. Надо было признать, что ресторан, в котором я так неожиданно оказалась, был очень недурен. По правде сказать, я никогда в жизни еще не бывала в подобных местах. Нет, это не значит, что Денис во времена нашего, так сказать, романа меня никуда не водил. Мы ходили с ним в кино пару раз, целовались на последнем ряду, рассыпая попкорн. Мы однажды сидели в японском суши-баре, Денис учил меня есть палочками, но, поскольку у меня руки-крюки, затея эта провалилась, и он сказал под конец, что в суши-бары он, пожалуй, теперь будет ходить без меня. Мне было ужасно стыдно. Ну, а «Макдоналдс» не считается, верно? Ресторан «Тоскана» не был похож ни на что виденное мной раньше. Здесь даже официанты выглядели так, как я могла только мечтать.

– За что выпьем? – спросил Феерабль, разлив красное вино в бокалы.

– За что хотите, – пожала плечами я. – Это вам доктор сказал, чтобы меня красным вином поить?

– Да, конечно, – кивнул он. – Давай выпьем за твое здоровье, чтобы ты больше не падала в обмороки.

– Отлично, – кивнула я и выпила. – Обещаю, что больше не создам вам проблем. Только… и вы уж, если можно, не посылайте меня на тест-драйв. По крайней мере, пока. Я обещаю, я научусь. Я смогу.

– Я уверен, что ты сможешь все, чего пожелаешь, – улыбаясь, кивнул Феерабль. – И я тоже обещаю – никаких тест-драйвов.

– Отлично, – обрадовалась я. А он не такой уж злой бука, каким кажется. Или это просто потому, что он перепугался? Все-таки он мой начальник, ему за меня отвечать. Так ведь? Или есть еще какие-то причины, почему бы он вдруг стал такой заботливый?

– О, смотри, какой салат. Тут прекрасно готовят салаты, – сказал он, подталкивая ко мне огромное блюдо, где на зеленой подложке из какой-то ароматной травы возлежали креветки, тертый сыр, помидоры-черри и белый сыр «моцарелла», который очень любит мой папа.

– Красиво! – восхищенно ахнула я. – Даже не хочется есть такую красоту.

– Даже не думай, – испугался Феерабль.

Я посмотрела на его взволнованное лицо и подумала, что не стоит все же его так расстраивать. И что от одного салата мне все-таки ничего не будет. Я нанизала креветку на вилку и осторожно отрезала кусочек.

– Маша, а давай выпьем за то, чтобы если ты впредь соберешься падать, чтобы я успел поймать тебя, – предложил он, подливая мне вина, которое, надо сказать, было просто великолепным. Вообще-то я совсем не пью, только если Люська не наливает. С ней я иногда умудряюсь прилично набраться, так что потом мама долго ворчит и говорит, что Люська меня снова портит. А скажите, можно ли испортить женщину в моем возрасте больше, чем она уже испорчена? А я испорчена достаточно, чтобы больше не слушать никого. Я улыбнулась своим мыслям, мне понравилось, что я могу теперь думать о себе в таком интересном ключе.

– Странный какой-то тост.

– А ты просто не представляешь, как я испугался, когда увидел тебя, лежащую на асфальте. Я бы предпочел, чтобы ты упала мне в руки, – двусмысленно сказал он.

– Ну, давайте выпьем за это, хотя я не собираюсь падать вам в руки, – согласилась я и осушила бокал. Приятное тепло разлилось по телу, я подцепила на вилку еще одну креветку, присовокупив к ней салатный лист. Салат был удивительно вкусным, интересно было бы узнать рецепт. Мы сидели и ели, а Феерабль подливал мне вина, и надо признаться, вечер оказался бы великолепен, если бы получилось забыть о том, как и почему он начался.