Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка - Верещагин Олег Николаевич - Страница 45

45

Артур, кивая песне, оттачивал меч у кого-то одолженным бруском. Тимка с Олькой-младшей спали неподалёку, накрытые одеялами — торчали только макушки. Сидели рядом, приобнявшись, Саша и старшая Ольга. Борька, подбрасывая ветки в огонь, что-то объяснял мальчишке своих лет — белокожему, с длинной медной гривой, одетому в ребристый переливчатый комбинезон. Усатый воин весело взмахивал рогом с вином в такт песне Олега:

— А чтобы душою не маяться —Надо порой лишь проветриться!Ветер — он тоже меняется!Шарик-то крутится-вертится!И вот эта улочка пыльная,Домик наш с крышей покатою...А я не узнал тебя, милая —Стало быть, будешь богатою!...[16]

...Встретили их руганью — Борька даже сбился на мат. Оказывается, они ушли четыре (а не два) дня назад, и всё это время оставшиеся не знали, что и подумать. Но ругань быстро утихла, даже Сашка простила Артура, когда Олег быстро, но подробно рассказал о том, что они видели и что с ними было. А вечером как-то сама собой вдруг собралась вся эта компания.

Но в какой-то момент Олег устал от шума, от пламени костра — ото всего. Он поднялся (благо, Кирилл уже аккомпанировал одному из первобытных товарищей, певшему нечто, звучавшее в «автоматическом переводе» как не очень приличная песенка о проделках дикого кролика) и пошёл в темноту.

Ну как — в темноту? Она быстро превратилась в серебристую ночь, и Олег не удивился, когда вышел на берег знакомой реки.

Далеко внизу, на берегу, тоже горел костёр, двигались тени, и Олег хотел было туда спуститься, но обнаружил, что берег обрывистый — и просто остался стоять над откосом, скрестив на груди руки и глядя за реку. Позади катился в ковылях тёплый, упругий ночной ветер. Почему-то вспомнился Женька. Как он там, сделал ли то, на что надеялись его друзья? И ещё — а ведь этот Женька был кадетом авиационки…

— Артур, — окликнул Олег. И не удивился, когда Артур возник рядом, хотя позвал-то он негромко. — Ты случайно не знал такого у вас в авиационке — Женьку Баруздина?

— Баруздина? — Артур удивился. — Знал. Вернее, почему знал, знаю. Хороший парень, упёртый. Но он старше меня. Три года назад спасал мальчишку маленького, чуть сам не погиб, и учиться у нас ему врачи запретили. Из-за травмы — что-то там с давлением у него стало… А прошлый год явился и потребовал восстановить. Его так-сяк покрутили — и руками развели. Ремиссия, абсолютно здоров. Необъяснимо, но факт… А что это ты?

— Да так, — Олег засмеялся. — Так просто. Всё правильно.

Тут тоже был какой-то временной закидон. Однозначно. Но главным было другое — у Женьки получилось.

— Возьмёшь меня дальше? — Артур положил руку на плечо Олегу. Олег медленно повернул голову.

— Опять рисковать? — спросил он. Артур шевельнул бровями неопределённо: — Ну зачем?

— Слушай, — в голосе кадета не было ни сердитости, ни недовольства, — если бы я гонялся за адреналином, ты бы мог спросить: «Ну зачем?» Но я не гоняюсь за ним. Уверяю тебя. Ты ошейник на Тимке помнишь?

Олег кивнул. Ошейник с мальчишки снял один из подошедших к костру офицеров начала ХХ века — покрутил, пощёлкал, потом сунул в замок проволочку, повертел — и, брезгливо отбросив туго щёлкнувшую металлическую полоску в ковыль, потрепал мальчишку по голове. И Тимку тут же как будто «отпустило» — до этого натянутый, словно струна, он обмяк и почти сразу завалился спать.

Олег вспомнил всё это и сказал:

— Возьму. На этот раз не обману.

— А помнишь, как Тимка пропал? — неожиданно спросил Артур.

Олег опять кивнул. Тимку похитили не «неожиданно» — его классически запихнули в машину под аркой собственного двора, увезли куда-то на окраину и там втолкнули во двор заброшенного дома… И всё.

— Он говорит, что одного похитителя точно запомнил, — задумчиво продолжал Артур. — Вот если бы его там, у нас найти и…

— Давай сначала здесь закончим, — предложил Олег. — Смотри, Саша идёт.

Девчонка появилась рядом, выйдя из ковыля, как серебристая тень. Посмотрела на одного мальчишку. На другого. И приоткрыла губы, чтобы попросить — Олег даже знал, о чём. Но Артур опередил её:

— Пошли, — он взял Сашу за руку. — Пошли пройдёмся.

И увёл её — так и не сказавшую ни слова — за собой.

Олег посмотрел им вслед. Присел в траву. Около костра на речном берегу громко засмеялись, послышался плеск. А ещё — музыка, музыка не с берега, а из воздуха. Олег узнал её — «Hotel California» Вентуры. И, прикрыв глаза, стал слушать. Слушал, пока рядом не зашуршали шаги и не засопел присевший рядом человек.

— Борь, — не открывая глаз, спросил Олег, — тебе какая музыка нравится?

— Да так вообще никакая, — немного удивлённо отозвался Борька. — А откуда ты узнал, что это я?

— У рыжих особый запах, — Олег со вздохом открыл глаза и повернулся. Борька сидел рядом, обняв поднятые колени. Смотрел печально. Потом спросил:

— Не возьмёшь?

Олег покачал головой.

— Не возьму.

И ничего не стал объяснять. А Борька больше не стал ничего спрашивать. Помолчал и добавил:

— Я своё ружьё Кирке дам.

— Зачем? — удивился Олег. Борька удивился тоже:

— А как же? Он с тобой идёт.

Олег усмехнулся:

— Вот так?

— Ты его возьми, — серьёзно сказал Борька. — Вдвоём — это мало. А там кто его знает, как. Ты же не знаешь, куда попадёшь… Лучше втроём. И с ружьями.

— И ещё два меча, револьвер и нож, — добавил Олег. — Возьму. Ладно. А ты больше не матерись, когда мы вернёмся.

— Не, я случайно… А кто на берегу? — он вытянул шею. Олег пожал плечами:

— Не знаю. Люди.

— Какие?

— Хорошие, — Олег встал. — Тут не бывает плохих людей… Пошли?

— Не, я ещё посижу… — Борька поставил подбородок на колени…

...Около костра остались только Кирилл с Генкой. Старшая Ольга спала, Артур с Сашей ещё не вернулись, «гости» разошлись, оставив какую-то одежду (Кирилл уже был переодет в грубую балахонистую куртку с капюшоном, плотные штаны и тяжёлые ботинки на ремнях) и что-то из еды. Да ещё неподалёку сидел на седле и перебирал струны всё той же гитары молодой рыцарь в вытертой коже — не смотрел по сторонам, напевал для себя о белой ночи и серебряной воде. Тихо, как будто опять пел воздух…

— Пойдёшь со мной? — кивнул Олег, садясь к огню. Кирилл вскинул голову — пряди волос отлетели с глаз:

— Возьмёшь?!

— Возьму.

Кирилл отчётливо-судорожно вздохнул. Но совладал с собой и почти равнодушно ответил:

— Пойду.

— Ружьё тебе Борька даст, — Олег хотел опять прикрыть глаза. Но услышал голос Генки — еле-еле слышный:

— А меня… возьмёшь?

Олег смерил Жукова взглядом. Губы у того дрожали, руки он прятал между колен. А глаза блестели нехорошим блеском. Сказать «нет» — всё равно что толкнуть человека, балансирующего на краю пропасти, протянувшего руку за спасением…

— Попроси ружьё у Ольги, — сказал Олег. — Лучше четыре ствола, чем три.

Сказал — и ощутил какой-то то толчок изнутри. Как будто потянуло за душу.

Но лишь на секунду.

* * *

Разбудила всех Ольга. Старшая.

Олег не сразу понял, что к чему. Но потом ощутил запах кофе и увидел, что уже утро. Никакой усталости не было, он чувствовал себя совершенно отдохнувшим.

Мальчишки собирали вещи — припасы, оружие, нехитрое снаряжение. Ольга, сидя у огня, разливала кофе в кружки. Младшие спали под одеялами. Саша готовила бутерброды с сардинами

— Кофе откуда? Сардины? — Олег потянулся, кивнул Артуру: — Слей…

— А эти оставили, ночью, — откликнулась девчонка. Посмотрела на Олега больными глазами, шевельнула губами. Олег покачал головой, и она со вздохом промолчала.

вернуться

16

Стихи В. Третьякова