Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка - Верещагин Олег Николаевич - Страница 84

84

Действительно — пропало всё, кроме клинков Олега, Артура, Кирилла и Макса, с которыми они не расставались и во сне — да олегова револьвера. И вообще — пропали все вещи, лежавшие слишком далеко от хозяев. Хорошо ещё, что одежду и обувь все — уже по привычке — положили рядом. Олег схватился за карман — деньги — остатки прежних и «сталинские червонцы» — оказались на месте. Уже хорошо…

А в следующую секунду он ощутил ещё кое-что.

Да, сюда он никого не переносил. Но с лёгкостью мог прямо сейчас уйти на Дорогу и увести всех с собой. Он видел Дорогу и слышал привычный запах тёплого ковыля.

Вот только…

Не спеши, как будто шепнул ему кто-то. Олег насторожился. Но это не был ЕГО голос, похожий то на льющийся в уши тягучий мёд, то на вливающийся в рот расплавленный свинец. Так мог бы сказать… так мог бы сказать друг. Артур, например. Да и голос был вроде бы мальчишеским, Олег даже расслышал звонкую нотку сдержанного веселья.

Ты кто, подумал Олег. И снова услышал — смех, беззаботный и искренний, но не бездумный. Так смеются люди после того, как свалили тяжёлое дело… и, может быть, уже были слёзы.

Это и был ответ.

— Ребята, — вскинул голову Олег, — вы мне верите?

Ответом ему на этот раз было молчание — недоумённое и возмущённое. Потом Оля-старшая сказала:

— Конечно.

И пожала плечами — мол, а ты сомневался?!

— Ну тогда… — Олег помедлил. — Тогда давайте немного побудем здесь. Я чувствую… я могу опять ходить. Мы уйдём, но сначала — немного побудем, хорошо? Считайте это моей личной просьбой.

— Ну ладно… — немного растерянно ответил Артур. — Только зачем? И куда мы пойдём? Тут, что ли, будем сидеть?

— А вон тропинка, — сказал подобравшийся к краю площадки Борька. — Прямо внизу.

* * *

Это был пляж. Олег не любил таких — многолюдных пляжей на морских побережьях с их солёной, как рассол, неприятно-выталкивающей и не освежающей водой, со сплошным слоем отдыхающих, лежащих, словно кильки в банке или поросята на откорме. Да и вообще — он предпочёл бы больше никогда не видеть моря.

А море было. Огромное, до горизонта, вовсе не пустынное, расчерченное там и тут самыми разными «плавсредствами». Ближе к берегу, но подальше от купающихся, болтались водные велосипеды и ещё какая-то чушпень того же типа. Подальше — разноцветно маячили паруса яхточек и яхт. Вдали — у длинного, подёрнутого дымкой серого мыса — Олег различил строгие тени военных кораблей, стоявших в длинный ряд и отсюда детально неразличимых. Когда он скользил взглядом вдоль этих теней, то увидел, что от серого мыса — прямо в море, чудовищной аркой, тающей где-то вдали — тянется мост. Такого Олег совершенно не помнил в своём мире, мост был больше, чем тот, который любят показывать в штатовских фильмах, его опоры, уходившие в воду, ошеломляли; военные корабли были им до пятой части высоты, не больше. Что там, на мосту, Олег не различил, но зато неожиданно увидел гигантский парусник. Корабль — пятимачтовый, с абсолютно ровными и прямыми парусами на пяти мачтах — шёл далеко в море. Сравнивать его было не с чем, но становилось ясно, что это такая же громадина среди кораблей, как мост — среди мостов.

Левее — над скалами — кипела зелень, из которой тут и там поднимались красные крыши домов. А за этой зелёной каймой вздымались сверкающие шпили высотных зданий. Над ними тут и там мельтешили какие-то точки — некоторые относительно хаотично, другие — неслись по ровной линии, как будто по рельсам. На переходах, соединявших шпили, тоже буйствовала зелень.

Над пляжем стоял гул голосов и звуков, из которого нельзя было вычленить ничего «отдельного» — кроме гремящей откуда-то задорной песни, которую лихо и очень красиво выкрикивал мужской голос:

— По переулкам бродит лето,Солнце льётся прямо с крыш!В потоках солнечного светаУ киоска ты стоишь…

— Ой! — охнул кто-то, и Олег вскинул голову.

Метрах в пяти над землёй недалеко от них довольно быстро скользнула… площадка. Именно так это можно было определить, точнее просто не скажешь — блин метра три в поперечнике и полметра толщиной, летевший сам по себе. Непонятно было, что поддерживает площадку в воздухе — она просто летела, и двое мальчишек в плавках с хохотом и воплями замахали руками очумело задравшим головы пришельцам. На площадке были и взрослые — две женщины сидели на какой-то лавочке и беседовали, совершенно не опасаясь за скачущих возле самого края пацанов.

— Смотри, он тут такая не одна, — сказал Артур и показал рукой.

— Слушайте… — Кирилл перебирал в руках два круглых камешка. — А ведь это Крым. Как хотите, а это Крым…

— Стукнись, — ответил Макс. — Нет в Крыму ничего такого.

Данилка закивал.

— В нашем Крыму — нет, — сказала Оля-старшая. И вдруг добавила: — А пошли искупаемся?

Несколько секунд все смотрели друг на друга. Потом засмеялся Артур — первым. А за ним захохотали все.

— Но мы же… — Саша оттянула подол френча.

Только теперь Олег сообразил, что вид у них — только в бомжатник. Разношёрстная форма, военная и полувоенная одежда носили на себе следы разнообразнейших испытаний. Отросшие волосы торчали, как иглы у ежей. Все похудели, как спички и были похожи на малолетних узников (недавних, правда) базы Гуантанамо.

— Тут же пляж, — напомнил Борька, уже стаскивавший с ног кавалерийские сапоги из Оранжевых Песков.

Это послужило общим сигналом. Мальчишки стали раздеваться; через полминуты к ним присоединились девчонки. А ещё через минуту компания, мало чем отличающаяся от обычных обитателей пляжа, уже спускалась по тропинке к морю.

* * *

— Мороженого хочется.

Олег лениво приподнял голову. Открыл один глаз. Борька — мокрый, трясущийся — сидел рядом на гальке и делал вид, что эти слова произнёс не он.

Они купались уже больше четырёх часов. Выбрали свободный пятачок на пляже и, прямо скажем, балдели. Вода была тёплой, народ вокруг — дружелюбным, все то и дело оставляли свою одежду без присмотра и вообще царил дух всеобщего отдыха. То и дело мелькали «летающие блюдца», а один раз Олег буквально подскочил, увидев в небе дирижабль. И спросил, провожая аппарат взглядом, у своего соседа — пожилого мужчины, который в воду не ходил и упорно жарился, то и дело принимаясь за газету с названием:

— РЕЧЬ —

— П-простите, это что?

— Это? — мужчина посмотрел в небо. — Это, молодой человек, экскурсионный четырнадцать сорок. Крым-Кубань.

И, видя, что Олег не собирается больше ни о чём расспрашивать, вернулся к своей газете.

Кирилл убежал играть в волейбол с какой-то компанией. Девчонки тоже предпочитали загорать, лишь Маша устроилась неподалёку возле какого-то мужика, который играл на гитаре, напевал что-то, величественно кивал тем, кто кидал в его серую потрёпанную шляпу монетки — и прихлёбывал из плоской бутылки. Сперва Олег косился в ту сторону, но потом убедился, что мужик не таит никаких сюрпризов — и перестал обращать внимание.

Тимка с Данилой переползли к ещё одной компании — помельче. И теперь рыли в галечном берегу канал, вполне способный осушить Черноморье до дна. Рыли с непонятными целями, но увлечённо. Юрка, Макс и Борька практически не вылезали из воды. Плавал и Генка, причём Олег заметил, что он то и дело забывался… или наоборот — приходил в себя и вёл себя так, как должен вести в воде четырнадцатилетний парень. Димка и Артур больше загорали, только иногда окунались.

И вот теперь — Борька.

— Вон там мороженое, — указал Борька подбородком, заметив, что Олег открыл глаз.