Разбитая Сфера - Аллен Роджер Макбрайд - Страница 73

Жанна непроизвольно поежилась. Уолли воодушевился, увлеченный своим поиском, — для него это была просто новая абстрактная задача. Но рядом-то, за иллюминатором, висела мертвая Сфера, а ее убийца, похоже, нацелился на Мультисистему. А там — Земля…

— Кто разгромил эту систему? — спросила Жанна. — У тебя есть гипотеза?

— Нет. — Уолли сокрушенно вздохнул. — Чтобы ответить на этот вопрос, следует скорее всего зацепиться за тот факт, что орбитальная система Колец более или менее сохранилась.

— Да-а-а?

— Да. Все опять же очень похоже на покинутую нами Мультисистему. Орбита «Затерянного мира», и на ней, на равном расстоянии друг от друга, Кольца, шестнадцать штук. Два, судя по всему, продолжают функционировать. Это все, что осталось от здешней системы.

— Я вижу только три Кольца. Другие, наверное, загорожены Сферой.

— Разумеется, — кивнул Уолли. — Я нашел их при помощи гравиприемников, сделанных по харонской технологии. Они у нас, правда, никогда толком не работали, но здесь помогли. Без них нам, чтобы сосчитать все Кольца, пришлось бы облететь Сферу.

— Молодчина, Уолли!

— Спасибо. Но главное для нас — два действующих Кольца. Пока они живы, Отшельник способен восстановить необходимые информационные каналы и заняться обычным харонским делом — импортом чужих звезд и планет.

— А если и они выйдут из строя, он погибнет.

— Верно. Этим и объясняется такое множество колец. В принципе для контроля за его орбитой вполне достаточно трех или шести, здесь же их целых шестнадцать. Запас прочности. Впрочем, как видишь, страховались харонцы не зря.

— А где Кольца теперь берут энергию?

— Это другой вопрос, — сказал Уолли, ухмыльнувшись. — Я наконец-то разобрался в одной загадке, которая давно мучила меня. Помнишь, мы никак не могли понять предназначение широтных линий Сферы?

— Да. Так что же?

— Все запасные энергоисточники мертвой Сферы видны, как на ладони. Широтные кольца — это накопители избыточной энергии! И около тридцати процентов этих колец уцелело. Но как долго они еще смогут действовать, я предсказать не берусь. Со временем все разрушается, против времени даже харонцы бессильны.

Жанна слушала, открыв рот.

— Остальное не так интересно, — продолжал Уолли. — В общем-то здесь полно всякого хлама. Астероиды, пылевые облака, мертвые ОРИ и другие харонцы. Все они постепенно падают на поверхность Сферы…

— Да-а, печальная картина, — тихо произнесла Жанна. — Звучит, как старинная поэма, правда? Гибель мира титанов, — закончила она шепотом.

Некоторое время они молчали. «Ничего уже не вернешь, — подумала Жанна. — Но сейчас не до сантиментов». Она резко тряхнула головой, прогоняя грустные мысли.

— Но как же это произошло, Уолли? Как?!

— Хотел бы я знать. У нас есть только запись, перехваченная пять лет назад в Солнечной системе. Нечто вонзается в Сферу, а потом бесследно исчезает. Что это было, я понятия не имею.

Жанна, не отрываясь, глядела на мертвую планету, которой дала имя.

Люди всегда относились к Сфере Мультисистемы и харонцам как к врагам, и до сегодняшнего дня это отношение было единственно верным. До сегодняшнего дня.

Но появился враг, перед которым оказались равны и люди, и харонцы. Их объединила жизнь. Жизнь всегда противостоит энтропии и смерти, внося во Вселенную порядок, создавая условия для появления новой жизни. Жанна медленно осмысливала урок Разбитой Сферы: это случится и с Землей, если человечество не изменит свою позицию. Нравится людям или нет, хочется или не очень, но Мультисистема теперь пристанище Земли и ее защита. Господи, как трудно, как невозможно трудно смириться с этим.

Уолли тем временем быстро расправился с бутербродами и, забыв про Жанну, снова с головой ушел в работу.

Жанна коротко вздохнула и отвернулась от иллюминатора.

А ей чем заняться? Уолли в одиночку решил задачу, порученную обоим, и, как ни тяжело в этом признаваться, Жанна, участвуй она в этой работе, лишь помешала бы ему. И результат скорее всего был бы не столь блестящим.

Мистер Стурджис представлял себе Вселенную в виде отдельных конструкций, кропотливо собранных и потом соединенных в единое целое. После решения очередной головоломки он тут же терял к ней всякий интерес и двигался дальше.

Жанне нравилось думать, что ей лучше других даются свежий взгляд на проблему и нетривиальные решения. Но для Уолли Вселенная была суммой слагаемых, некоей моделью, и Жанна же умела внести в эту модель жизнь и доказать, что перед ними нечто большее, чем просто арифметическая сумма. Чтобы сделать это, ей сначала нужно было подержать модель в руках. Память компьютеров ОбнаПура уже трещала по швам от лавины новых данных. Жанна решила заняться анализом информации — не торопясь, строка за строкой, колонка за колонкой.

И она, собравшись с мыслями, принялась листать распечатку результатов оптических наблюдений. Множество мелких объектов, затерянных в пылевых облаках, снимки отдельных участков Сферы, поверхность Отшельника… Все это хорошие, важные снимки, необходимые для описания системы. Но ничего нового, ничего такого, за что можно было бы зацепиться.

И вдруг мелькнуло нечто необычное. Не объект, а событие, случившееся несколько часов назад. Судя по сопроводительной записке, с этими данными никто еще не работал. Неудивительно — людей, способных хоть на какое-нибудь полезное дело, катастрофически не хватало. Пурпуристы — народ своеобразный, с этим приходилось мириться. Другого-то здесь все равно не было.

Итак, яркая вспышка света, и следом — всплеск излучения на всех частотах. Жанна нахмурилась. Интересно, чем они вызваны? Ядерным взрывом? Какой-нибудь чертовой черной дырой? Чем еще?

И вообще какова мощность взрыва? Каково расстояние до эпицентра? Автотелескоп зарегистрировал только координаты взрыва, прочее не запрограммировано.

Жанна нашла результаты всех радиолокационных наблюдений и сопоставила с данными автотелескопа.

Радарный комплекс ОбнаПура предназначался для наблюдения за грузовыми транспортами на небольшом удалении от поселения. Теперь пурпуристы приспособили его для раннего предупреждения о метеоритной опасности. Это было актуально, поскольку система Разбитой Сферы была просто напичкана космическим мусором. Куда уж Мультисистеме до нее!

Радар периодически посылал в пространство радиоимпульсы. Некоторые, отразившись от целей, возвращались обратно. Зная время прохождения сигнала туда и обратно, компьютер без труда вычислял расстояние до цели. Если цель была небольшой или находилась слишком далеко, радар ОбнаПура ее не замечал, мощность-то была ограничена, ведь слежение за ближайшими окрестностями не требовало большой мощности. Кому могло прийти в голову, что убежище пурпуристов занесет черт знает куда?!

Впрочем, за последние пять лет тутошние умельцы сумели немного усовершенствовать комплекс, и с метеоритной опасностью он справлялся неплохо. Другое дело, что инженерная подготовка умельцев оставляла желать лучшего, не говоря уже о спешке и отсутствии необходимейших технических приспособлений.

Так что ничего особенного Жанна сейчас не ждала. Она не удивилась бы, если бы тяп-ляп-устройство вообще отказалось ответить на заданный вопрос.

Но оно ответило.

Жанна с любопытством взглянула на результат, и у нее перехватило дыхание, волосы на голове встали дыбом.

29. Прибытие

Что означает наша борьба с харонцами? Я могу объяснить это в нескольких словах. Она означает, что, захваченные в плен, мы стремимся вновь обрести свободу. Старо как мир — вспомните любую крупную войну в истории человечества. В двух словах, единственное наше желание — вернуться домой.

Вольф Бернхардт, частное послание командиру «Терра Новы», 2429.

МУЛЬТИСИСТЕМА. Земля. Нью-Йорк. Штаб-квартира Института исследований Мультисистемы

Почти без перехода сумерки сменились кромешной тьмой. Герр доктор Вольф Бернхардт, генеральный директор Управления пространственных исследований, председатель ученого совета Института исследований Мультисистемы, сидел за пустым столом, потерянно уставившись на свои руки. Впервые за последние годы он не знал, что делать. Дневные заботы отступили. Настали часы печальных раздумий. Все, что он делал, он делал впустую, он оказался никчемным руководителем.