Калигула - Камю Альбер - Страница 11

11

Калигула. Тогда надо верить в какие-то высшие идеи.

Керея. Я верю, что можно поступать лучше и хуже.

Калигула. Я думаю, что все равны.

Керея. Я это знаю, Кай. Именно поэтому у меня нет к тебе ненависти. Но ты всем мешаешь, и нужно, чтобы ты исчез.

Калигула. Это вполне справедливо. Но почему ты объявляешь это мне и рискуешь своей жизнью?

Керея. Потому что другие встанут на мое место, и потому что я не люблю лгать.

Молчание.

Калигула. Керея!

Керея. Да, Кай.

Калигула. Веришь ли ты, что два человека, равные между собою гордостью и душой, могут хотя бы раз в своей жизни поговорить от всего сердца?

Керея. Я думаю, что мы сейчас этим и занимаемся.

Калигула. Да, Керея. Однако тебе казалось, что я на это не способен.

Керея. Я ошибался, Кай. Теперь я понял это и благодарю тебя. Я жду твоего приговора.

Калигула (рассеянно). Моего приговора?. . А, ты хочешь сказать… (Достает табличку из своего плаща. ) Узнаешь, Керея?

Керея. Да. Я знал, что она у тебя.

Калигула (возбужденно). Верно, Керея, и сама твоя откровенность была притворной. Два человека не могут говорить от всего сердца. Впрочем, это не важно. Сейчас мы продолжим игру в откровенность и попробуем еще раз, вернувшись к тому, с чего начали. Нужно, чтобы ты попытался понять то, что я тебе скажу, нужно, чтобы ты перенес мои оскорбления и мой дурной нрав. Слушай, Керея. Эта табличка – единственная улика против тебя.

Керея. Я ухожу, Кай. Я устал от этого кривляния. Я слишком хорошо его знаю и не хочу больше видеть.

Калигула (прежним тоном). Останься еще. Это улика, так?

Керея. Мне кажется, тебе не нужно улик, чтобы убить человека.

Калигула. Ты прав. Но один раз я могу себе позволить противоречие. Это никому не помешает. Приятно противоречить себе время от времени. Противореча себе отдыхаешь. А мне нужен отдых, Керея.

Керея. Я не понимаю и не люблю эти сложности.

Калигула. Конечно, Керея. Ты здоровый человек. Ты не хочешь ничего необычного. (С хохотом. ) Ты хочешь жить и быть счастливым! Только это!

Керея. Мне кажется, нам пора остановиться.

Калигула. Еще нет. Немножко терпения. Вот смотри: у меня есть улика. И мне хочется считать, что без нее я не могу вас убить. В этом моя идея и мой отдых. Ладно. Смотри теперь, чем становится улика в руках императора.

Подносит табличку к огню факела. Керея приближается к Калигуле. Факел меж ними. Табличка плавится.

Смотри, конспиратор, она плавится! И по мере того, как уходит она в небытие, на лице твоем разгорается утро невинности! Какой у тебя восхитительно чистый лоб, Керея! Как это прекрасно – невинность! Как прекрасно! Восхищайся моим могуществом! Сами боги не могут вернуть человеку невинность, вначале не наказав. А твоему императору нужен только огонь, чтобы отпустить тебе грехи и воодушевить тебя! Продолжай, Керея, доведи да конца свое прекрасное рассуждение, которое ты мне тут излагал. Твой император жаждет отдыха. Это в его духе – жить и быть счастливым!

Керея в оцепенении смотрит на него. Потом делает едва уловимый жест, показывающий, что он – понял, открывает рот и быстро выходит. Калигула держит табличку в огне и, улыбаясь, провожает его взглядом.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Сцена первая

Сцена погружена в полумрак. Входят Керея и Сципион.Керея проходит вначале направо, потом налево, потом возвращается к Сципион у.

Сципион (с неприступным видом). Чего ты от меня хочешь?

Керея. Время не ждет. Мы должны быть тверды в нашем деле.

Сципион. С чего ты взял, что я колеблюсь?

Керея. Вчера ты не пришел на наше собрание.

Сципион (оборачиваясь). Верно, Керея.

Керея. Сципион, я старше тебя и не привык просить о помощи. Но ты мне нужен. Это убийство требует поддержки авторитетных лиц. Только мы с тобой сохранили еще разум среди этого низкого страха и уязвленного тщеславия. Я знаю, если ты нас оставишь, ты никого не предашь. Но дело не в этом. Я хочу, чтобы ты был с нами.

Сципион. Я понимаю тебя; но – клянусь – я не способен на это.

Керея. Значит, ты с ним?

Сципион. Нет. Но я не могу быть против него. (После паузы, глухо. ) Даже если бы я убил его, мое сердце осталось бы с ним.

Керея. Но ведь он казнил твоего отца.

Сципион. Да, и с этого все началось. И этим же все окончилось.

Керея. Он отрицает то, что ты признаешь. Он глумится над тем, что ты боготворишь.

Сципион. Это так, Керея. Но у меня с ним есть нечто общее. Один огонь сжигает нам сердце.

Керея. У нас остается всего несколько часов, чтобы выбрать. И все, что есть у меня с ним общего, я заглушил в себе.

Сципион. Я не могу выбирать. Ибо я страдаю. И больше всего я страдаю из-за того, что страдает он. Моя беда в том, что я все понимаю.

Керея. Значит, ты сделал выбор. Ты признаёшь его правоту.

Сципион (кричит). О! Клянусь тебе, Керея! ничью правоту не признаю я больше – ничью и никогда!

Пауза. Смотрят друг на друга.

Керея (с чувством, приближаясь к Сципиону). Знаешь, я ненавижу его еще больше за то, что он сделал с тобой.

Сципион. Он научил меня быть требовательным.

Керея. Нет, Сципион, он вверг тебя в безысходность. А ввергнуть в безысходность молодую душу – преступление, которое страшней всех прежних его преступлений. Клянусь, за одно это я с наслаждением убил бы его.

Направляется к выходу. Входит Геликон.

Сцена вторая

Геликон. Я искал тебя, Керея. Калигула устраивает здесь небольшую дружескую встречу. Дождись его. (Поворачивается к Сципиону. ) А ты, голубчик, тут не нужен. Можешь идти.

Сципион (выходя, Керее). Керея!

Керея (очень тихо). Да, Сципион.

Сципион. Постарайся понять.

Керея (очень тихо). Нет, Сципион.

Сципион и Геликон выходят.

Сцена третья

За кулисами слышно бряцание оружия. Справа появляются два Страж а, сопровождающие старого патриция и первого патриция. Те явно напуганы.

Первый патриций (стражу, пытаясь придать голосу твердость). В конце концов, чего от нас хотят среди ночи?

Страж. Сядь здесь. (Указывает на сиденье справа. )

Первый патриций. Если нас хотят убить, как убивали других, к чему столько возни?

Страж. Сядь здесь, старый осел.

Старый патриций. Сядем. Этот человек ничего не знает. Это видно.

Страж. Да, моя радость, это видно.

Выходит.

Первый патриций. Я говорил, надо было действовать быстро. А теперь нам не миновать пытки.

Сцена четвертая

Керея (не поднимаясь с сиденья, спокойно). Что случилось?

Первый патриций и Старый патриций (вместе). Заговор раскрыт!

Керея. Ну и что теперь?

Старый патриций (трясясь). Теперь – пытка.

Керея (бесстрастно). Мне помнится, Калигула дал некоему ворюге-рабу восемьдесят одну тысячу сестерциев за то, что тот не сознался под пыткой.

Первый патриций. Нам-то что от этого?

Керея. Ничего, но это доказывает, что он любит смелость. Вы должны это учесть. (Старому патрицию. ) Не мог бы ты перестать стучать зубами? А то у меня от этого стука мурашки по коже.