Красные следопыты (Повести и рассказы) - Голышкин Василий Семенович - Страница 40

— Для отряда, — сказал Борька. — У нас Мамед председатель.

— А Борька комендант, — подчеркнул Мамед. Он, видимо, все, в том числе и славу, привык делить пополам.

— По машинам! — нетерпеливо крикнул Гриша.

— По машинам! — превращаясь из строгого коменданта в веселого мальчишку, крикнул Борька и, первым вскарабкавшись в кузов, протянул руку неловкому Мамеду.

Машина тронулась. Степь, как занавес, распахнулась на обе стороны, и нашим взорам открылся совхоз, где жил и учился жить для других мой приятель Борька, комендант Спотыкач-моста.

ЦАРЬ ЗВЕРЕЙ

В совхозе не было дома для приезжих, и я поселился у Евстигнеевых. Спали мы с Борькой в одной комнате и перед сном разговаривали о всякой всячине.

— Ты льва видел? — спросил раз Борька.

— Как тебя, — ответил я.

— А слона?

— И слона, — ответил я.

— Убивал?

Мой авторитет повис на волоске. За всю свою жизнь я не подстрелил даже куропатки.

— Слоны и львы — редкие животные, — нашелся я, — их убивать нельзя.

Вообще, я был прав. Почти везде, где водятся слоны и львы, охота на них запрещена. Это было мне только на руку. Борька, узнав о причине, помешавшей мне стать бесстрашным истребителем львов и слонов, проникся ко мне еще большим уважением. Вот, мол, человек, мог настрелять сколько угодно, а не настрелял. Потому что бережет редких животных.

Сам Борька никогда не видел ни львов, ни слонов. Разве что на картинках. Но портретного сходства ему было мало. Борьке хотелось слышать, как они разговаривают.

Я видел слона и льва. Я мог слышать их речь. А раз так... Одним словом, чего не сделаешь для друга? Я показал Борьке, как рычит лев. Я показал ему, как трубит слон. И все это на свою голову, потому что вскоре стены домика, где жили Евстигнеевы, задрожали как в лихорадке, и в дверях комнаты, где жили мы с Борькой, появились встревоженные физиономии Борькиных родителей.

— Что здесь происходит? — строго спросил Борькин папа.

Надо было выручать приятеля.

— Мы разучиваем арии слона и льва из детской оперы «Вышел зайчик погулять», — сказал я.

— Понимаю, — сказал папа. — Когда я был маленьким, эта опера называлась по-другому: «Кто в лес, кто по дрова». Только разучивали ее не в комнате, на ночь глядя, а днем, в поле, подальше от слушателей.

Мы поняли намек и легли спать.

Рано утром меня разбудил львиный рык. Я спустил ноги с кровати и уставился на спящего Борьку. Нет, мой приятель был слишком мал, чтобы произвести столько шума. Может быть, львиный рык мне просто-напросто приснился после вчерашних разговоров? Так ведь часто бывает: о чем думаешь на ночь, то и снится.

Лев зарычал снова. На этот раз ему удалось разбудить Борьку. Мой приятель вскочил с кровати и с усмешкой уставился на меня: «Рычи не рычи, все равно не испугаешь».

— Это ты? — спросил Борька.

— Нет, — сказал я. — Это не я.

— А кто же? Львы на целине не водятся.

— Раньше мне тоже так казалось, — смущенно заметил я.

— Все равно не обманешь, — сказал Борька. — Р-р-р-ры-ы-ы!

Лучше бы он не возобновлял вчерашней игры. Стоило ему рыкнуть, как тот, настоящий, лев тоже подал голос, и страшное, как гром, рычание заставило Борьку мигом забиться под одеяло.

Впрочем, голова его тут же выдернулась, как морковка, и любопытные Борькины глаза спросили: «Где он, а?»

На этот молчаливый вопрос ответил Борькин папа. Он вошел в комнату и сказал:

— Цирк приехал!

Борьку будто сквозняком выдуло из комнаты. Когда только он успел натянуть штаны и рубашку! Во всяком случае, увидев его возле клетки со львом вполне одетым, я очень удивился.

Лев был голоден. Иначе трудно объяснить, почему он с таким интересом рассматривал стоящего перед ним Борьку. Может быть, пытался припомнить, где и при каких обстоятельствах видел моего приятеля? Нет, нет, первое было вернее. Ведь Борька до сих пор никогда не встречался со львами.

Царь зверей разинул пасть. Борька затрепетал, как флажок в непогоду, но не сдвинулся с места и не отвел от зверя гипнотизирующего взгляда.

Лев сладко зевнул и улегся в углу клетки. Возможно, у него пропал аппетит. Возможно, помешала клетка. Так или иначе, но Борька остался в живых и нашел ответ на вопрос, которым его, как всякого мальчишку, донимали взрослые. Теперь, если у него спросят, кем он будет, Борька не задумываясь ответит: «Укротителем!» Ведь это он, а никто иной, загнал грозного царя зверей в угол железной клетки. И чем? Единственно, силой своей воли.

Надо ли говорить, что с этого дня я лишился общества своего приятеля... Его режим выглядел теперь так: «Подъем... Лев... Физкультурная зарядка... Лев... Завтрак... Лев... Школа... Лев... Обед... Лев... Домашние задания... Лев... Ужин... Лев... Сон... »

Во сне, наверное, тоже был лев, потому что, проснувшись однажды, я услышал, как Борька, причмокивая, манил какого-то Пончика. Утром я узнал, что это несерьезное имя было присвоено приезжему льву.

Царь зверей гостил в совхозе три дня. За это время он опустошил в семье Евстигнеевых все сахарницы, сожрал все печенье, а от фруктовых запасов не оставил даже яблочного огрызка.

Не надо думать, что всем этим лев лакомился, разгуливая на свободе. Зачем, когда в совхозе он обзавелся своим собственным укротителем — Борькой. А укротители, как известно, для того и существуют, чтобы скармливать львам, тиграм, антилопам, страусам и медведям всякие вкусные вещи.

На четвертый день лев исчез. Одновременно с ним из кассы рабочего кооператива исчезло несколько сот рублей.

Пропажу льва первым обнаружил Борька. Пропажу денег — заведующий магазином, шумный, как ручей, Семен Семенович.

Жулик, похитивший деньги, оставил в кассе записку: «Ищи-свищи ветра в поле. Мишка-царь».

Борька сейчас же пристал ко мне.

— Кто этот Мишка?

— Жулик.

— А над кем он царь?

— Видишь ли, раньше цари были над людьми...

— А теперь?

— Теперь царей почти не осталось. Разве у птиц и зверей...

— Значит, Мишка — царь над зверями?

— Да, так иногда называют людей вроде него.

...Однако послушайте, что было дальше.

В случае беды принято хвататься за голову.

Узнав о случившемся, директор передвижного цирка, веселый толстяк Всеволод Михайлович, схватился за голову и сейчас же сообразил, что надо делать.

— Надо немедленно ловить льва, — сказал он.

Но одновременно с ним фокус с головой проделал заведующий магазином Семен Семенович, и голова подсказала ему другое.

— Надо немедленно искать деньги, — сказал он.

— Нет, льва, — спокойно возразил директор цирка, — пока он не пожрал у вас всех коров и детей.

Угроза подействовала. Мамы, как наседки, завидевшие коршуна, набросились на детей и загнали их в дома. Папы вооружились кто чем и разъехались на машинах по степи. Улицы поселка опустели. Охота на царя зверей началась.

Летописцы боевых событий редко принимают участие в сражениях. Я был летописцем и, справедливо рассудив, что в данном случае мое место за письменным столом, отправился к Евстигнеевым.

— Борька дома? — спросил я.

Борькина мама побледнела и схватилась за сердце. Так и есть, она думала, что Борька со мной.

К черту обязанности летописца! Я сломя голову выскочил из дому и бросился в степь.

— Борька-а-а!

Даже обманщик-эхо не отозвалось на мой призыв. Среди новоселов целинной степи оно пока не числится.

И вдруг я услышал нежное, детское:

— Пончик, Пончик, Пончик...

И грубое, львиное:

— Р-ры-ы-ы!

«Борька и лев! — ужаснулся я. — Сейчас он его... Об этом было даже страшно подумать. Я кинулся вперед, на голос льва, и в зарослях ивняка нос к носу столкнулся с Борькой.

— Тс! — сказал Борька. — Там лев. Это я его нашел.

— Знаю, — сказал я. — А он тебя...

Впрочем, спрашивать об этом было бессмысленно. Борька стоял передо мной до того живой и невредимый, что подозревать льва в покушении на его особу не приходилось.