Эти разные, разные лица (30 историй жизни известных и неизвестных актеров) - Капков Сергей - Страница 75

Александр Птушко хотел и дальше снимать Марию Капнист во всех своих фильмах, но вскоре после премьеры «Руслана и Людмилы» умер. Зато образ ведьмы надолго «прилип» к образу самой актрисы. Как-то, направляясь к своему подъезду мимо лавочки, на которой всегда собирались местные старухи-сплетницы, она услышала вслед: «Ведьма, ведьма...» «Ах вы считаете меня ведьмой, — подумала Мария Ростиславовна. — Ну что ж, сейчас вы ее получите». Дома она связала в одну длинную веревку простыни, скатерти, половики и спустилась по ней из окна со своего третьего этажа. Обойдя дом, она как ни в чем не бывало вновь вошла в подъезд. Старухи оцепенели и еще долго не могли прийти в себя. Сама же Мария Ростиславовна любила называть себя Бабой Ягой. Она так и подписывала открытки и письма своим друзьям и близким: «Баба Яга. Ха-ха-хи».

Многие считали ее женщиной «не от мира сего». За необычную внешность, за странность в поведении, за манеру одеваться. Капнист, действительно, была ни на кого не похожей. Она воспринимала мир по-своему и любила его по-своему. В ее огромной измотанной душе могло найтись место для каждого, однако не все это хотели понять. Кто-то ее боялся, кто-то боготворил. Но мало кто знал, что в далеких и страшных шахтах Караганды она не задумываясь бросилась под вагонетку, чтобы спасти жизнь тридцати восьми каторжникам, а потом два года была прикована к постели. Или другой случай: Мария Ростиславовна, рискуя быть наказанной, пробиралась в мужской лагерь и ухаживала за умирающим товарищем — писателем Даниилом Фибихом. Вернувшись домой, Капнист прежде всего вспомнила, что она женщина. Она страстно следила за модой, ухаживала за своей внешностью. Но что забавно, на рубеже 60—70-х годов она окончательно выбрала себе имидж и не изменяла ему до конца дней: ей по душе пришлась длинная, свободная одежда. Воздушные пестрые юбки и сарафаны, яркие платки и неизменные букетики цветов — этим она еще больше восхищала одних и раздражала других.

Дом Марии Ростиславовны всегда был полон. У нее собирались люди самых разных профессий и возрастов. Человек с богатым чувством юмора, она с удовольствием рассказывала даже о своих злоключениях. Однажды, будучи в киноэкспедиции в Душанбе, она шла по ночному городу и неожиданно почуяла дурманящий аромат местных цветов, доносящийся из-за высокого забора. Актриса полезла на ограду, но не удержалась и сорвалась прямо на середину клумбы. Из глубины двора на нее с лаем кинулась собака. С ней Мария Ростиславовна быстро нашла общий язык, но вот появился и хозяин дома. В саду было темно, поэтому он не мог разглядеть виновницу переполоха. А Капнист тем временем тоненьким голосом школярки оправдывалась: «Вы меня не ругайте! У вас такие чудные цветы, и я не удержалась! Всего-то три веточки сорвала...» Она не играла, у нее действительно до старости оставался молодой голос. «Ничэго-ничэго, — успокаивал ее хозяин. — У вас очэн милый голос, нэ бойтесь, я вас сэйчас провожу к выходу». И, положив руку на тонкую талию актрисы, произнес: «Дэвушка, вы такой хорошая... Дэвушка, будтэ мой седмой жэна!..» Мария Ростиславовна не растерялась и решила получше узнать «своего жениха»: «А как же ваши первые жены?» Он начал рассказывать: «Первая жэна слэдит за порядком, вторая убирается, шьет...» — «Хорошо, а что ж я у вас делать буду?» — спрашивает Капнист. «А вы толка будэте ля-ля, ля-ля...» — и подводит ее под свет фонаря. Развернул сей «падишах» свою «наложницу» к себе лицом и упал в обморок.

А историю про другого «жениха» Марии Ростиславовны любила рассказывать Рада. Это было в Крыму, где они вдвоем проводили отпуск. Как-то раз мама уговорила дочку поплавать в море ночью. Пришли на пляж. Мария Ростиславовна разделась и поплыла, а Рада осталась дожидаться ее на берегу. Вдруг откуда ни возьмись появился паренек, видимо, увидевший издалека, как стройная женщина заходила в воду. Он решил догнать ночную купальщицу. «Девушка, вы так красиво плаваете», — завязал разговор паренек. «Да, я люблю плавать», — ответила «таинственная незнакомка». «Ой, а какой голосок у вас приятный. Я хочу с вами познакомиться поближе!» — не унимался молодой человек. «Да, надо бы поворачивать к берегу, — решила Мария Ростиславовна. — А то еще потонет, познакомившись...» И старая актриса поплыла к берегу, стараясь не попадаться пареньку на глаза в лунной дорожке. А тот не унимался: «Девушка, вы такая прекрасная, давайте встретимся...» Рада на берегу давилась от смеха. Мария Ростиславовна доплыла до песка и повернулась к настырному ухажеру: «Ну, теперь давай знакомиться». Луна осветила ее немолодое лицо, и парень кинулся обратно в воду с криком: «У-у, ведьма-а-а!» Актриса подняла его за шкирку, как котенка, и сказала: «Молодой человек, никогда не назначайте свидания, не заглянув в лицо».

Мария Капнист любила свою профессию фанатично. Когда ей предложили перейти на пенсию, ее возмущению не было предела: «Вы что? Я не могу без своей работы! Она так долго была отнята от меня!» Целых три роли сыграла актриса в ленте «Янки при дворе короля Артура» — Фатум, Рыцаря и Игуменьи. Съемки шли в Исфаре при жаре в 50 градусов, и Капнист была единственной, кто не впадал в отчаяние и неутомимо трудился. В комедии «Шанс» незабываема великосветская дама Милица Федоровна — та самая персидская княжна, которую бросил Стенька Разин «в набежавшую волну». Эту роль она делила с юной красавицей Д. Камбаровой. Под конец восьмидесятых Марию Ростиславовну было практически невозможно застать дома. Она снималась в самых разных уголках страны: «Прощай, шпана Замоскворецкая», «История одной бильярдной команды», «Искусство жить в Одессе», «Ведьма», «Белые одежды»... Был создан даже документальный фильм «Три песни Марии Капнист», посвященный ее жизни и творчеству. Ее обожали земляки. Подходили на улицах, дарили цветы, говорили добрые слова. Она была частой гостьей в своем родовом имении — в Обуховке, где похоронен Василий Васильевич Капнист. Нередко выступала перед инвалидами и ветеранами, опекала бедных и нищих прихожан церквей, в которые постоянно ходила. А главное — она добилась возвращения Украине имени одного из своих славных предков — В. В. Капниста. Было широко отмечено его 230-летие, изданы произведения поэта и даже включены в школьную программу. Правда, памятник ему так и не поставили. Энергии и неугомонности этой немолодой женщины можно было позавидовать.

Не сиделось ей дома и в тот теплый октябрьский вечер 1993 года, когда Мария Ростиславовна зашла в Дом кино и, не обнаружив в программе никакого фильма, отправилась на киностудию. Обойдя все коридоры, поговорив с коллегами и работниками студии, она собрала букет опавших осенних листьев и, напевая под нос песенку, пошла домой. Было уже темно, и Мария Ростиславовна не сразу заметила выскочившую из-за поворота машину...

Когда-то, еще в карагандинском лагере, Марии Капнист приснился сон, будто вышла она на дорогу, на которой лежит мешок с зерном, а вокруг стоят люди и не знают, что с ним делать. Подобрала она мешок, взвалила его на плечи и раздала зерно людям. Подумалось ей тогда, что сон этот вещий, что творить добро — это высшее предназначение на земле. В этом смысл жизни, в этом спасение. Много лет прошло, но сколько людей помнят доброту необыкновенной женщины. «Каждое мгновение прожитой жизни неповторимо, неоценимо. И хотя жизнь дала мне немало трудных испытаний — не жалуюсь на свою судьбу. Давать силу другим — вот наибольшая радость жития. Будьте добрыми. Помните, что наилучшее дело на земле — творить добро». Эти строки принадлежат Марии Ростиславовне Капнист. Наверное, их можно назвать завещанием талантливой актрисы, сильной и мудрой женщины.

Мария Скворцова

Калина красная — ягода счастливая

Известность к Марии Скворцовой пришла до обидного поздно, но зритель ее любит так, что кажется, будто за плечами актрисы многие-многие десятилетия работы в кино и по меньшей мере сотня-другая ролей в хороших (обязательно хороших!) фильмах. На самом деле Скворцова впервые снялась у Василия Шукшина в «Калине красной», и было это в самом начале 70-х годов. До этого Мария Савельевна много лет проработала в театре, где играла преимущественно главные роли. В кино она пришла в шестьдесят лет — и на эпизоды. Но судьба распорядилась так, что именно кино дало ей и славу, и наслаждение, и любовь зрителей. Красная калина оказалась для актрисы «счастливой» ягодой.