Любовница греческого магната - Грэхем Линн - Страница 18

— Почему ты поняла, что беременна, так поздно? — задал он вопрос.

— Я была слишком поглощена своими проблемами и ни на что не обращала внимания.

— Теперь все это уже в прошлом, — объявил Андреас, пристально глядя на нее.

В его карих глазах вспыхнули золотистые искорки, и Хоуп ощутила хорошо знакомый трепет. Ей так не хватало Андреаса! Соски под махровой тканью мгновенно отвердели и напряглись, а все внутри задрожало в ожидании ласки. Хоуп залилась краской, смутившись.

— Мне нравится видеть, как мое присутствие действует на тебя, — хрипло признался Андреас. — Ты действуешь на меня точно так же.

— Неужели? — Отдавшись во власть безотчетного порыва, молодая женщина осторожно погладила его щеку, коснулась пряди блестящих темных волос. Хорошо знакомый аромат мужского тела пьянил ее, и ноги подгибались от слабости.

— Ты не веришь? — Андреас наклонил голову, и его горячий язык раздвинул ее пухлые губы, проникая внутрь. Стон наслаждения вырвался у Хоуп. Она потянулась к нему, отвечая на поцелуй со всем пылом страсти. Андреас поднял ее на руки и двинулся вверх по лестнице, перешагивая сразу через две ступеньки.

Хоуп запустила пальцы в его темные густые волосы. Радость нахлынула могучей волной, закружив в безумном вихре. Войдя в спальню, Андреас опустил ее на кровать. Каждой клеточкой своего тела Хоуп жаждала близости с ним. Он торопливо снял пиджак и галстук, сбросил туфли и рывком освободился от рубашки. Его нетерпение еще больше подогрело Хоуп, усилив предвкушение удовольствия.

— Я сейчас сгорю от желания, — словно голодный тигр, прорычал Андреас.

Хоуп раскинула руки, и он резким движением сдернул полотенце. Вспомнив, что ее тело чрезмерно округлилось, и испугавшись, что это может оттолкнуть возлюбленного, она попыталась прикрыться.

— Я умираю и отправляюсь в рай… — простонал Андреас, любуясь пышными формами ее сливочно-кремовой груди.

Он развел руки Хоуп в стороны, безжалостно обнажая тело и пристально его рассматривая.

— Закрой глаза, — умоляла она. — Я так располнела!

— Ты прекрасна, — объявил Андреас. Его золотисто-карие глаза светились восхищением. — Ты похожа на античную богиню… и невыразимо сексуальна…

Хоуп выгнула спину. Большие пальцы Андреаса принялись поглаживать ее соски, а следом его опытный рот подверг их сладостной пытке. Женщина задрожала, и бедра ее сами собой пришли в движение.

— Я не подумал спросить… — Андреас отстранился, тревожно глядя на Хоуп. — Это не повредит тебе в твоем положении?

— Нет… не повредит… о, я так хочу тебя… — пробормотала она в ответ.

Его язык начал ласкать самую чувствительную точку ее жаждущей наслаждения плоти. Хоуп стонала и извивалась, таяла, словно мед на огне. Андреас был фантастическим любовником, он не оставил без внимания ни одного дюйма ее предельно наэлектризованного тела, и Хоуп казалось, что она вот-вот умрет от столь сильных ощущений.

— Пожалуйста… пожалуйста… — рыдала она. Заключив ее лицо в ладони, Андреас прошептал по-гречески, как сильно он желает ее.

— Я буду очень нежен, — с торжественной серьезностью пообещал он, а затем медленно и осторожно проник в ее накалившуюся от страсти плоть. Сжимая Хоуп в объятиях, он двигался плавно и неспешно, словно смакуя удовольствие. Она трепетала, отдаваясь Андреасу и одновременно растворяясь в нем, в то время как они вместе поднимались к пику наслаждения. У Хоуп вырвался всхлип, когда волна экстаза накрыла ее, заставляя обессиленное тело некоторое время содрогаться. Глаза наполнились слезами радости — она вновь была вместе с Андреасом. Все еще окончательно не веря в свершившееся чудо, Хоуп принялась покрывать нежными легкими поцелуями его смуглую, влажную от пота кожу.

Рассмеявшись, Андреас обнял ее обеими руками, крепко прижав ее к себе и вдыхая свежий травяной аромат шелковистых волос. Давно утраченное ощущение гармонии и умиротворения вернулось к нему. Он поборол искушение погладить живот Хоуп из опасения обидеть ее и ограничился поцелуем в макушку. В следующую секунду видение мужского пиджака, небрежно брошенного на кресло, молнией пронзило его.

Неужели Хруп занималась любовью с Кэмпбеллом в этой самой постели? Что случилось с тобой, Андреас? — с циничной ухмылкой спросил внутренний голос. Ты решил вступить на правах совладельца в общее пользование собственностью? Его мускулистое тело мгновенно напряглось как струна. Вал сомнений обрушился на Андреаса. Как мог он вновь поверить Хоуп? Он не первый мужчина, которому женщина предъявляет иск о признании отцовства. А потом, когда анализ на ДНК подтвердит, что ребенок не его, она с наивным выражением лица примется извиняться за ошибку? И вообще, откуда у Хоуп твердая уверенность, что отцом является именно он? Она всего лишь надеется на это, одновременно стараясь убедить и его.

За каких-то несколько мгновений Андреас, паривший в заоблачных высотах, вернулся к суровой реальности. Неужели он когда-либо сможет простить ей измену? Многие его знакомые поступили так. Но то были слабые, безвольные мужчины, оказавшиеся во власти лживых хитрых женщин и позволившие им манипулировать собой. Но Андреас Николаидис не из их числа. К Хоуп его влекло лишь одно — сладострастие. Их связывал секс, и ничего, кроме секса. И простить ее было бы крайне опрометчиво.

— Если ты соберешь вещи прямо сейчас, я отвезу тебя в Лондон, — бесстрастно произнес он, осторожным движением отстраняя Хоуп и откидываясь на подушки. — Квартира уже продана. Я должен найти тебе другое жилье.

Хоуп, услышав холодный, отчужденный тон Андреаса, почувствовала себя так, словно ее окатили ведром ледяной воды. Куда исчезли взаимные тепло и нежность, которые они только что дарили друг другу? Страх, обуявший ее, сменился чувством потери. Как могла она поверить, что их отношения вновь стали прежними? Неужели сейчас, уже избавившись от иллюзий и понимая, насколько далека связь с Андреасом от воображаемого счастливого романа, она пала столь низко и вновь согласилась на роль его любовницы?

— Мне не нужны от тебя ни квартира, ни бриллианты, — решительным тоном ответила Хоуп.

Андреас сердито нахмурился.

— Повтори, что ты сказала?

Во взгляде голубых глаз отразилась боль.

— Любовнице полагается дарить бриллианты, но мне они не нужны. Мне вообще ничего не нужно от тебя.

Задыхаясь от обиды, Хоуп схватила ночную рубашку, соскочила с кровати и стремглав выбежала в смежную со спальней комнату.

Раздался щелчок замка. Андреас со вздохом посмотрел вверх, словно надеясь на чудотворное вмешательство некоего божества. Только что Хоуп казалась совершенно счастливой, но теперь он понимал, насколько обманчивым может быть ее внешнее спокойствие. Мгновенная вспышка необъяснимой ярости, направленной против него, привела Андреаса в замешательство. Кто повинен в этом? Кэмпбелл? Хоуп пошла на близость с ним, потому что Кэмпбелл бросил ее? Она отдалась поразительно легко и быстро, мрачно подумал он.

Хоуп не могла заставить себя посмотреть в глаза собственному отражению в зеркале. Она поступила опрометчиво, и холодное обращение Андреаса лишь подтверждало это. Она навредила себе самым жестоким образом. Теперь ей никогда не завоевать его уважения. И почему она позволила этому случиться?

Нужно забыть о любви к Андреасу. Ребенок — вот что важнее всего. Она ни за что больше не ляжет с Андреасом в постель. Он по-прежнему верит в любовную связь между ней и Беном. Не важно, что он хочет увезти ее в Лондон. Их отношения все равно зайдут в тупик, лишь причинив страдания ребенку. Довериться Андреасу было серьезной ошибкой, но еще большая ошибка — сделать это повторно.

Хоуп отворила дверь.

Андреас, полностью одетый и успевший привести себя в порядок, заявил:

— Все, что я хочу, — это забрать тебя отсюда и отвезти в Лондон, домой.

— Но у меня там нет дома. И я всегда хотела жить за городом. Имея такую возможность, я никогда не поселилась бы в столице. Видишь ли… — Хоуп подняла руку, не позволяя Андреасу перебить ее. — Мы с тобой занялись сексом, хотя не должны были это делать. Я очень раскаиваюсь.