Работа для гробовщика - Аллингем (Аллингхэм) Марджери (Марджори) - Страница 37

— Добрый вечер, инспектор, добрый вечер, сэр, — торопливо поздоровался он. — Да, мы видели их обоих. Все осмотрели, проверили их книги. Все в полном порядке. — Теперь он смотрел начальнику прямо в глаза. — Дело поставлено очень прилично.

Люк кивнул. В угнетенном состоянии он выглядел не менее живописно, чем в приливе энтузиазма: спина ссутулена, плечи поникли и даже волосы, казалось, утратили свой блеск.

— Мистер Кэмпион интересуется, привозили ли они последнее время чье-нибудь тело, чтобы похоронить здесь.

— Ничего такого не было. Рытье могил — не лучший способ заниматься махинациями. Нужно столько бумаг, свидетельств и так далее… Откровенно говоря, не вижу повода для жульничества. Во всяком случае, грузовик подошел бы больше. Никто не обратит внимания на вещи, привезенные грузовиком, зато любой заметит появление гроба, — он покачал головой. — Не вижу в этом смысла.

— Не видишь, Джордж? — Люк горько усмехнулся. — Ты видел гроб с золочеными украшениями?

— Нет, инспектор. — Пико раскрыл блокнот. — Четыре гроба светлого дерева с резьбой. Боулс-старший утверждает, что забирал гроб из подвала, который арендует в этом доме, но тот был нужен для клиента с Лэнсбэри Террас. Можем получить его описание от свидетелей похорон, но, чтобы убедиться окончательно, придется подать рапорт о проведении эксгумации. Не думаю, что вам этого хочется. Тем более, это ничего не даст.

Люк поморщился и повернулся к Кэмпиону.

— А что за история с Боулсом в отеле?

— С трупом в фортепиано, инспектор? — Пико наморщил лоб. — Он честно признался. Было это примерно год назад. Пианино — собственность отеля, не его, похоронил он тело по всем правилам, как только перевез его в свое заведение. Там у него нечто вроде частного морга. Все в полном порядке и с ведома властей.

— А чем он перевозит трупы? У него есть машина? — поинтересовался Кэмпион.

— Нет, сэр, у него собственная конная упряжка. — Пико снова заглянул в блокнот. — Два катафалка, один просто роскошный. Это не слишком зажиточный квартал, понимаете, и здешние люди относятся к смерти серьезно. Они очень консервативны, если речь идет о похоронах. Вот на свадьбы предпочитают автомобили. Как я уже сказал, два катафалка, если нужно больше, нанимает лимузины. Еще специальные дроги для перевозки гробов. И все. Четверка лошадей, все вороные. Три — не первой молодости, четвертая ещё вполне резвая.

— Вы все это выяснили лично, сержант?

— Да, сэр. Даже потрепал лошадей по холке.

— Что это ещё за повозка для перевозки гробов? Такая унылая колымага, смахивающая на эбеновую коробку для сигар на колесах? С детских лет ничего подобного не видел!

— В самом деле, сэр? — по тону Пико можно было судить, он считает это большой потерей для Кэмпиона. — Здешние люди любят, чтобы гробы им привозили подобным образом. Считают, что как-то приличнее, если катафалк не приезжает дважды. У Боулса весьма приличная повозка: старая, но в прекрасном состоянии. Высокие козлы для возницы. Весьма прилично выглядит. Да, ещё одно: все время, пока я с ним разговаривал, старик Боулс отчаянно потел, и взмок, как мышь. На все вопросы отвечал откровенно, добровольно водил нас всюду и был необычайно любезен, но все время потел.

— Какой же вывод делаете вы, сержант? Что он простужен? — Чарли Люк не человечески устал.

— Нет, инспектор. — В голосе Пико звучал явный укор. — Мне кажется, он был до смерти напуган. Но не знаю, почему. Разумеется, я отметил это в своем рапорте. Спокойно ночи, сэр.

Инспектор потянулся за шляпой.

— Пойду я, пожалуй, домой, — сказал он. — Мисс Рут отравили, парень Клитии получил по голове, папаша Уайлд покончил с собой, капитан отключился. Джесси невиновен, но потеет, а мы все там же, где и были. Проклятый мир! Ведь мы не знаем даже, кто писал чертовы анонимки.

— О, я кое-что вспомнил, — заметил Кэмпион. — Я вам не показал последнее письмо, полученное доктором. А в связи с ним у меня возникла идея.

Достав листок из кармана пиджака, он положил его на край кровати. Нужный абзац находился ближе к концу. Кэмпион прочитал вслух.

— Я наблюдаю за тобой, ты виноват во всех несчастьях и неприятностях. Господь один все знает, амен, стекло говорит: «не забывай…»

Они с Люком переглянулись.

— Я сразу на это наткнулся. Говорящее стекло может означать хрустальный шар. Есть тут в квартале ясновидицы, гадалки?

Люк рухнул на стул, сжимая шляпу в руке.

— Я имею в виду капитана и женщину, которую он ждал у почтового ящика, — неторопливо продолжал Кэмпион. — Он носит относительно новый перстень с небольшим изумрудом. Странный камень для мужчины в его возрасте, но Рени сказала, что родился он в мае, а я вычитал в «Справочнике для женщин», что если рожденные в мае хотят быть счастливы, им нужно носить что-то зеленое, лучше всего изумруды. Человек был сосредоточен только на себе и времени у него хватало.

Он взглянул на внимательно слушавшего Люка.

— Никто не узнает столько всякой всячины, как гадалки от своих клиентов. Могу себе представить странную парочку: стареющего волокиту и полоумную мегеру лет пятидесяти — шестидесяти, которую он часто навещает, выбалтывая все подряд. Когда дело нашумело и все заговорили о письмах, у него наверняка появились подозрения. Могло дойти до ссоры. Она могла угрожать, что и ему пришлет письмо, не знаю. Но когда Лоуренс спросил его о письмах, капитан совсем потерял голову.

Люк сидел неподвижно, словно окаменев, а потом очень тихо произнес:

— Мне пора в отставку. Есть тут такая гадалка, даже вы её видели.

— Вы с ней знакомы?

— Немного! — Он встал, почтительно глядя на Кэмпиона. — Я даже знал, что он к ней захаживал. Мой человек видел, как он выходил из её дома, и мне доложили в самом начале дела. Но я совершенно забыл. Просто прохлопал. А вы ничего не знали и вывели чистой дедукцией…

— Я могу ошибаться, — похоже, Кэмпион был огорчен такой реакцией.

— Ну, нет! — Чарли опять оживился. К нему вновь вернулась прежняя энергия и, казалось, он даже помолодел лет на десять. — Вы совершенно правы насчет гадалки. Величает она себя Дочерью фараона. Берет за сеанс по десятке. Мы её не трогали, поскольку сочли совершенно безвредной.

Лицо инспектора было предельно сосредоточенно, он искал в памяти нужный образ.

— Ну, конечно! — убежденно воскликнул он. — Это она! Зовут её на самом деле… сейчас вспомню… зовут ее… Господи Боже! — Глаза его расширились от изумления. — Вы знаете, кто она, мистер Кэмпион? Она сестра… Черт возьми, она должна быть его сестрой! Ее фамилия Конгрейв! Сестра старого губошлепа из банка. О, Господи, не дай мне умереть, прежде чем я до них доберусь!

Он был так возбужден, что не слышал даже упорного стука в дверь, которая вдруг распахнулась и на пороге появилась восхитительная Клития Уайт. Не сознавая, что появилась в критический момент, она стояла во всей своей красе, глядя на Люка немного испуганно и несколько вызывающе. Облегающая блузка подчеркивала все достоинства её юной груди. Расклешенная юбка струилась шикарными складками. Изобретательно повязанный двойным бантом шарф в горошек придавал сходство с разряженным котенком, зато элегантная шляпка сидела на старательно уложенных волосах.

— Ну, как? — спросила она, затаив дыхание.

Чарли Люк даже забыл, что спешил куда-то по делу. Кэмпион никогда ещё не испытывал к нему столь большое уважение, как в эту минуту. Люк замер, пристально её разглядывая, прищурившись и сосредоточившись.

— Знаешь, что я скажу, — наконец, сказал он. — Сними этот шарфик, и в воскресенье я возьму тебя в кино.

Глава 22

Узлы развязываются

Чарли Люк появился вновь утром в тот день, когда должен был состояться прием у мисс Ивэн. Кэмпион ещё лежал в постели, но уже не спал. Он проснулся, терзаемый подсознательным вопросом. И чем больше он над ним задумывался, тем более очевидным и простым казался ответ.

На часах была четверть седьмого. В ту же минуту он осознал, что в доме царит не просто необычное оживление, а явное замешательство. Торопливо накинул халат, он выглянул за дверь. И сразу его поразил странный запах, явно мисс Джессика снова варила свои зелья. Не успел он над этим задуматься, как стоявшая на площадке мисс Рапер дала Люку пощечину. Она распыхтелась, как наседка, которую согнали с яиц.