Глоток зеленого шартреза - Гумилев Николай Степанович - Страница 29

29

ОДЕРЖИМЫЙЛуна плывет, как круглый щитДавно убитого героя,А сердце ноет и стучит,Уныло чуя роковое.Чрез дымный луг, и хмурый лес,И угрожающее мореБредет с копьем наперевесМое чудовищное горе.Напрасно я спешу к коню,Хватаю с трепетом поводьяИ, обезумевший, гонюЕго в ночные половодья.В болоте темном дикий бойДля всех останется неведом,И верх одержит надо мнойПривыкший к сумрачным победам:Мне сразу в очи хлынет мгла…На полном, бешеном галопеЯ буду выбит из седлаИ покачусь в ночные топи.Как будет страшен этот час!Я буду сжат доспехом тесным,И, как всегда, о coup grace [1]Я возоплю пред неизвестным.Я угадаю шаг глухойВ неверной мгле ночного дыма,Но, как всегда, передо мнойПройдет неведомое мимо…И утром встану я один,А девы, рады играм вешним,Шепнут: «Вот странный паладинС душой, измученный нездешним».ПОЕДИНОКВ твоем гербе – невинность лилий,В моем – багряные цветы.И близок бой, рога завыли,Сверкнули золотом щиты.Я вызван был на поединокПод звуки бубнов и литавр,Среди смеющихся тропинок,Как тигр в саду, – угрюмый мавр.Ты – дева-воин песен давних,Тобой гордятся короли,Твое копье не знает равныхВ пределах моря и земли.Вот мы схватились и застыли,И войско с трепетом глядит,Кто побеждает: я ли, ты ли,Иль гибкость стали, иль гранит.Я пал, и, молнии победней,Сверкнул и в тело впился нож.Тебе восторг – мой стон последний,Моя прерывистая дрожь.И ты уходишь в славе ратной,Толпа поет тебе хвалы,Но ты воротишься обратно,Одна, в плаще весенней мглы.И, над равниной дымно-белойМерцая шлемом злотым,Найдешь мой труп окоченелыйИ снова склонишься над ним:«Люблю! Ты слышишь, милый, милый?Открой глаза, ответь мне: «Да».За то, что я тебя убила,Твоей я стану навсегда».Еще не умер звук рыданий,Еще шуршит твой белый шелк,А уж ко мне ползет в туманеНетерпеливо-жадный волк.ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫКартина в Лувре работы неизвестногоЕго глаза – подземные озера,Покинутые царские чертоги.Отмечен знаком высшего позора,Он никогда не говорит о Боге.Его уста – пурпуровая ранаОт лезвия, пропитанного ядом;Печальные, сомкнувшиеся рано,Они зовут к непознанным усладам.И руки – бледный мрамор полнолуний.В них ужасы неснятого проклятья.Они ласкали девушек-колдунийИ ведали кровавые распятья.Ему в веках достался странный жребий –Служить мечтой убийцы и поэта,Быть может, как родился он, – на небеКровавая растаяла комета.В его душе столетние обиды,В его душе печали без названья.На все сады Мадонны и КипридыНе променяет он воспоминанья.Он злобен, но не злобой святотатца,И нежен цвет его атласной кожи.Он может улыбаться и смеяться,Но плакать… плакать больше он не может.ЛЕСНОЙ ПОЖАРВетер гонит тучу дыма,Словно грузного коня.Вслед за ним неумолимоВстало зарево огня.Только в редкие просветыТемно-бурых тополейВидно розовые светыОбезумевших полей.Ярко вспыхивает маис,С острым запахом смолы,И шипя и разгораясь,В пламя падают стволы.Резкий грохот, тяжкий топот,Вой, мычанье, визг и рев,И зловеще-тихий ропотЗакипающих ручьев.Вон несется слон-пустынник,Лев стремительно бежит,Обезьяна держит финикИ пронзительно визжит.С вепрем стиснутый бок о бок,Легкий волк, душа ловитв,Зубы белы, взор не робок –Только время не для битв.А за ними в дымных пущахЛьется новая волнаОпаленных и ревущих…Как назвать их имена?Словно там, под сводом ада,Дьявол щелкает бичом,Чтобы грешников громадаВышла бешеным смерчом.Все страшней в ночи бессонной,Все быстрее дикий бег,И, огнями ослепленный,Черной кровью обагренный,Первым гибнет человек.ЦАРИЦАТвой лоб в кудрях отлива бронзы,Как сталь, глаза твои остры,Тебе задумчивые бонзыВ Тибете ставили костры.Когда Тимур в унылой злобеНароды бросил к их мете,Тебя несли в пустынях ГобиНа боевом его щите.И ты вступила в крепость Агры,Светла, как древняя Лилит,Твои веселые онагрыЗвенели золотом копыт.Был вечер тих. Земля молчала,Едва вздыхали цветники,Да от зеленого канала,Взлетая, реяли жуки.И я следил в тени колонныЧерты алмазного лицаИ ждал, коленопреклоненный,В одежде розовой жреца.Узорный лук в дугу был согнут,И, вольность древнюю любя,Я знал, что мускулы не дрогнутИ острие найдет тебя.Тогда бы вспыхнуло былое:Князей торжественный приход,И пляски в зарослях алоэ,И дни веселые охот.Но рот твой, вырезанный строго,Таил такую смену мук,Что я в тебе увидел богаИ робко выронил свой лук.Толпа рабов ко мне метнулась,Теснясь, волнуясь и крича,И ты лениво улыбнуласьСтальной секире палача.