Похищение Черного Квадрата - Гусев Валерий Борисович - Страница 12

Потерпев с ней неудачу, мы пошли на стройку. Разыскали знакомый экскаватор. Он стоял, устало уткнув морду в край траншеи, и был похож на спящего бронтозавра. А вообще — это был классный агрегат. Немецкий, кажется. У него были огромные красивые колеса, а стрела с ковшом могла вытягиваться, как шея у доисторического чудовища.

Рядом с экскаватором никого не было. Только неподалеку, у вагончика-бытовки, сидели рабочие вокруг врытой в землю железной бочки и усердно курили.

Алешка посмотрел на них, подобрал подходящую железяку и трахнул по ковшу.

— Эй! — сейчас же отозвался какой-то парень в треснувшей по шву строительной каске и вскочил со скамейки. — А ну отойди!

Алешка — ноль внимания. И снова — бряк!

Парень бросил окурок в бочку и поспешил к нам, поправляя все время сползающую набекрень каску.

Вы чего хулиганите? Уши чешутся?

Что вы, дяденька! — притворно проныл Алешка. — Плохо вы следите за техникой. Вон сколько глины налипло. Я ее сколупываю.

Ты где-нибудь еще сколупывай. Здесь — стройка. Запретная зона. Нечего тут шляться.

Парень был довольно симпатичный, не злой. И вызвал у нас доверие.

— А мы не шляемся, — сказал Алешка. — Мы по делу. Это ведь Петелина экскаватор? — И он опять брякнул железкой в ковш. Понравилось. Ковш отзывался, как колокол.

Парень отобрал у него железяку и отшвырнул ее подальше, прямо в траншею.

— Был Петелина — теперь мой.

А где Петелин?

А он уволился. Он вам нужен?

Во так вот. — Я показал рукой «выше крыши».

Надо же, — хмыкнул парень. — Вроде приличные ребята. Держались бы от него подальше.

Не можем, — вздохнул Алешка. — Мы должны его разыскать.

— Украл у вас что-нибудь?

Украл, хотел я сказать. Ребенка украл.

Да нет. У нас в школе вечер выпускников скоро. Его тоже должны пригласить. А телефона его у нас нет.

Ладно, сейчас поищу. В бытовке где-то был. Только в ковш больше не звоните.

Хороший парень, отзывчивый.

Вскоре он вернулся с клочком бумажки.

— Вот, держите. Но, по-моему, вы все врете.

— Не все, — сказал Алешка. Парень засмеялся и пошел докуривать.

А мы почему-то не ушли. Алешка почему-то не отрывал глаз от усталого экскаватора. Мне даже подумалось, что, брякая железкой по ковшу, он не столько хотел привлечь внимание рабочих, сколько разбудить это спящее чудовище.

Потом Алешка почему-то пошел от кабины к ковшу, вдоль стрелы, будто, считая шаги, измерял ее длину. Остановился, огляделся. Взглянул на соседнее здание. Что-то прикинул в уме. Потом спустился козлиными прыжками в траншею, подобрал выброшенную парнем железку и решительно направился к ковшу.

— Может, хватит? — сказал я. — Удирать пора.

Но у Алешки был какой-то свой расчет. И этот расчет оправдался.

Экскаваторщик вскочил и, опять не докурив, быстро пошел к нам.

Алешка, вместо того чтобы удрать, так же быстро пошел к нему навстречу. Что он там

ему наплел, я не знаю, но через минуту они уже пожимали друг другу руки — не иначе знакомились.

Потом, дружески беседуя, подошли к динозавру.

— Это дядя Женя, — небрежно бросил мне Алешка. — Он, знаешь, Дим, разбирается в таких машинах.

В этом я не сомневался.

Хорошая у вас машина, дядь Жень, но маленькая, — подначил Алешка.

Побольше тебя будет, — обиделся экскаваторщик Женя.

Он еще совсем молодой был. И тоже любил поспорить. Он только по молодости лет не догадывался, с кем имеет дело. Да и я, признаться, Алешкину «провокацию» гораздо позже раскусил.

Стрела короткая, — вынес свой приговор Алешка.

Сам ты короткий! Это, между прочим, не просто экскаватор. Это — комбинированная машина. Она знаешь сколько операций делает? Не знаешь, то-то! Поставлю вместо ковша крюк — вот тебе и подъемный кран. Заменю крюк корзиной, будет тебе подъемник для ремонта осветительных мачт. И эвакуатор.

Какой вакуатор?

Ну, вдруг, скажем, где-нибудь, не дай бог, пожар. Тогда я поднимаю стрелу с корзиной к окошку, и люди в ней спокойно спускаются вниз.

Алешка скептически хмыкнул и повторил:

— Мачты… краны… корзины… Вакуаторы… Стрела-то короткая, не достанет.

— Эх ты! Стрела, между прочим, телескопическая. Я ее могу знаешь на сколько раздвинуть? Хоть до двенадцатого этажа.

Ну, до двенадцатого не надо, — задумчиво проговорил Алешка. — Мне бы и до четвертого хватило.

А у вас что, — засмеялся дядя Женя, — лифт в доме только до третьего ходит? Давай помогу.

Алешка внимательно посмотрел на него своими ясными глазами и сказал:

А что? Покатаемся?

Залрбсто.

А это не опасно?

Не, там, в. корзине, страховочные устройства есть.

Я учту, — важно сказал Алешка, чем опять вызвал улыбку на лице дяди Жени. — Вы только потом не отказывайтесь. Детям нельзя врать, — поучительно добавил: — Если им что-то пообещал, нужно обязательно выполнить.

Этот хитрец все на свою пользу может повернуть.

Мы попрощались с новым знакомым и пошли домой.

Добытый телефон нам не помог. Он либо глухо молчал, либо отзывался противным голосом Игоряшки:

— Але-е!

Конечно, если бы мог, Ростик уже давно бы позвонил, а раз не звонит, значит, его к телефону не подпускают. Или отключают аппарат. И из квартиры Ростика не выпускают.

Мы призадумались.

Но, честно говоря, я не очень-то думал. Мне еще надо было посидеть за уроками: учебный процесс все-таки набирал силу. Лешке-то попроще — у него вынужденные каникулы.

…Через некоторое время он вздохнул и как-то очень веско произнес, шлепнув себя ладошками по коленям:

Ну, все!

Что все? — спросил я, не отрываясь от дела.

Они его похитили, так? — Ну?

А теперь мы его обратно похитим.

Я закрыл учебник и немного помолчал, привыкая к этой мысли.

За Алешкой, за его идеями — «дикими, но симпатичными» — вообще трудно уследить. И сразу оценить по достоинству — тоже. Он иногда ляпнет что-нибудь такое, что только ахнешь. И за голову схватишься. А немного подумаешь — ведь здравая мысль. А так и сяк прикинешь — другого-то решения проблемы и нет. Правда, на все его идеи я реагирую в двух вариантах. Или хлопаю его по плечу — молодец! Или вижу иной шаг — запереть его в ванной комнате. Надолго, пока он что-нибудь другое не придумает. Более приемлемое.

— Ну… — осторожно начал я. — И как же мы его похитим?

Алешка глубоко и протяжно вздохнул. Вот так он обычно вздыхает, когда на уроке ему задают заведомо (с его точки зрения) глупый вопрос. Я помню, как однажды проводил в его классе урок родной литературы. У нас в школе это часто практикуется. Считается, что такие уроки приносят обоюдную пользу и старшим и младшим. А по-моему, только учителям, которые в это время спокойно пьют чай в учительской.

Так вот, они как раз осваивали бессмертное произведение А.С. Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке». И по программе был такой вопрос: «Что бы ты на месте старика попросил у золотой рыбки?»

Ростик, не задумываясь, выпалил:

— Я бы попросил новую старуху.

А Лешка, протяжно вздохнув, ответил:

— А я бы посадил старую старуху в разбитое корыто и пустил бы в синее море.

Вот и сейчас он с глубоким вздохом выдал мне, как дурачку:

Дим, Ростика увезли на экскаваторе.

Не понял…

И мы его на экскаваторе увезем.

С четвертого этажа? — усмехнулся я.

Ас какого же? — удивился Алешка.

Тут уж я не выдержал и откровенно расхохотался. А потом сказал сердито, как положено старшему брату:

— У тебя крыша поехала, Лех. Я тебя в ванной запру. Ни один экскаватор в подъезд непролезет. И на четвертый этаж не вползет. Ни в лифте, ни по лестнице. Да и экскаватора утебя нет.

Алешка почему-то отошел немного в сторону, за тумбочку для белья — опасливо так. Будто с психом разговаривал. Потом проворчал:

— По-моему, крыша не у меня поехала. — И добавил задумчиво: — Экскаватор-то я достану.

Достанет, я не сомневался. Напрокат возьмет. Или угонит. И чтобы прекратить этот опасный разговор, снова раскрыл учебник.