Путь сквозь лес - Декстер Колин - Страница 41

41

Надо было сказать "аминь", но Маргарет Далей была не в состоянии произнести ни слова. Она вышла из флигеля и теперь искала в сумочке ключи от машины. На стоянке оставался только ее автомобиль, но там же стояла черноволосая женщина, вероятно ожидая попутную машину, та, что молилась в церкви на коленях, когда все уже ушли; в этот момент она повернулась и взглянула в лицо Маргарет – затем безразлично отвернулась. Смотрела она всего секунду, но в эту секунду Маргарет почувствовала, что от внезапного страха ее волосы встают дыбом.

Глава сорок четвертая

Бывают такие впечатления, у которых есть крючки, которые могут цепляться друг за друга, и приводят к образованию некоего целого.

Джон Ливингстон Лоувс.

Дорога в Ксанаду

Утром в понедельник 27 июля Морс и Льюис вернулись к делам в Кидлингтонском управлении: Льюис (по настоянию Морса) еще раз отчитался о мельчайших деталях поездки в Швецию – особенно подробно о меблировке и фотографиях, которые он видел в квартире Ирмы Эрикссон. Морс (как всегда) пытался убедить себя, что, вероятно, какую-то жизненно важную улику он уже упустил или если и не упустил, то от него ускользнуло подлинное ее значение и важность. С самого раннего утра он, как говорится, перетряхивал атомы на сковородке, надеясь, что немногие зацепки и показания «скуют» какую-нибудь новую цепь мыслей; новую сцепку мыслей... сцепку вагонов... поезд... контроль... наблюдение... наблюдение за птицами... птицы. Да, птицы! Везде в этом деле натыкаешься на птиц (как на собак!), особенно на малого пестрого дятла... Нет, не получается цепочки.

Он снова просмотрел список британских птиц – которые – надеялась – увидеть Карин, и понял, что еще не побеседовал с женщиной, которая жила где-то около Лландовери... место обитания красного коршуна... Лландовери, где-то в Уэльсе вдоль дороги А40... А40, третья возможность, третья из дорог, идущих от кольца Вудсток-роуд. Инспектор Джонсон выжал все возможное из дороги, которая ведет в Бленхэймский парк; Морс выжал все возможное из дороги, ведущей к Волверкоту и Витхэму. Ну а если оба ошиблись? Морс снова перечитал показания миссис Дороти Эванс (не тетки, как оказалось, а не то второй, не то третьей степени кузины), в которых она определенно и твердо заявляла: Карин Эрикссон не посещала ее, не разговаривала с ней по телефону, она в действительности не видела "малышку Карин" с тех пор, когда ей, теперь уже взрослой девушке, было всего десять лет. Нет! Истина в этом деле находится здесь, в Оксфорде, в окрестностях Оксфорда – Морс был в этом убежден.

В 10.30 он решил, что должен поговорить с Дэвидом Майклсом еще раз, поговорить с человеком, который показал – почти буквально – на тело, найденное в Барсучьей Глуши, с человеком, который знал все тропинки и тропки в Витхэме лучше, чем любой из ныне живущих.

* * *

От того самого кольца, где Карин Эрикссон, возможно, приняла свое роковое решение, Льюис повел машину по извилистой дороге в Нижний Волверкот, мимо таверны «Траут» и затем на подъем к деревне Витхэм.

– Что есть, поворот на ручном тормозе? – внезапно спросил Морс.

– Вы не знаете – действительно не знаете?

– Ну, разумеется, имею смутное представление...

– Минутку, сэр. Подождите, когда мы минуем вот этот следующий поворот, и я покажу вам.

– Нет! Я не...

– Шучу, шучу, сэр.

Льюис засмеялся, видя замешательство шефа, и даже Морс сумел выдавить слабую улыбку.

Полицейский автомобиль достиг Т-образного перекрестка в деревне Витхэм, повернул налево, затем немедленно направо, проехал мимо голубятни на автостоянке у паба "Белый олень" и, повернув снова направо, въехал в аллею, ведущую в Витхэмский лес. На стойке ворот справа было прикреплено довольно бойкое объявление, черные буквы на оранжевом фоне:

ВИТХЭМСКОЕ ЛЮБИТЕЛЬСКОЕ

ОПЕРНОЕ ОБЩЕСТВО

ДАЕТ

"МИКАДО"

ГИЛБЕРТА И СЮЛЛИВАНА

Четверг 30 июля, пятница

31 июля и суббота 1 августа

Билеты 3.5 ф.с.

Пенсионеры и дети 2.5 ф.с.

– Моя жена очень любит Гилберта и Сюлливана. Это гораздо лучше, чем все ваши вагнеровские опусы, – отважился Льюис.

– Ну, если ты так говоришь, Льюис...

– Там много отличных мотивов... Вы понимаете, что я хочу сказать, сэр?

– Мы не обращаемся за "мотивами" к Вагнеру – мы обращаемся к нему за "непрерывной мелодией".

– Ну, если вы так считаете, сэр...

Они подъехали к полукруглой обширной поляне на опушке леса.

– Мы ставили "Микадо" в школе. Сам я не участвовал, но помню, вы знаете, все были одеты в эти восточные наряды.

– Ставили "Микадо". О да. Отлично!

Казалось, что Морс дремлет, когда Льюис остановил машину перед коттеджем, в котором жил Майклс.

– Нам повезло, сэр. – Льюис опустил стекло со своей стороны и показал на лесничего: ружье положено на полусогнутую правую руку, ствол направлен в землю под углом в сорок пять градусов, впереди Бобби радостно вынюхивает дорогу.

– Разверни машину, Льюис, – спокойно и тихо сказал Морс.

– Простите?

– Назад, в деревню! – прошипел Морс.

Когда автомобиль уже катился по дороге, настала очередь Морса опустить стекло.

– Доброе утро, Майклс. Приятная погода!

Но прежде чем лесничий успел ответить, машина уже проехала мимо. В зеркало заднего вида Льюис видел остановившегося и напряженно глядящего им вслед Майклса. Вид у него был сильно озадаченный.

Они оказались почти первыми посетителями "Белого оленя", и Морс заказал себе пинту "Лучшего горького".

– Которое вы предпочитаете, сэр? У нас есть...

– Которое чаще пьют местные.

– В бокале или кружке?

– В бокале. Я знаю, это оптическая иллюзия, но всегда кажется, что в бокале пива больше.

– Совершенно одинаково, сэр...

Морс повернулся к Льюису:

– Тебе лучше много не пить. Ты за рулем, помни об этом.

– Апельсиновый сок – было бы отлично, сэр.

– И... э-э... – Морс покопался в карманах. – Кажется, при мне нет мелочи. Уверен, что хозяин не захочет разменивать двадцатку в такую рань.

– Сдачи полно... – начал было хозяин, но Морс уже повернулся к стене со своей пинтой в руке и начал изучать средневековую карту приходов вокруг Витхэма...

* * *

В то время, когда Морс поднимал свою первую пинту, Алистер Мак-Брайд стоял у стойки регистратора в отеле «Принц Вильям» на Спринг-стрит, расположенном прямо напротив Паддингтонского вокзала. Уехав из Оксфорда – какой неистовый взрыв умственной и физической энергии! – он направил свой быстро и хаотично загруженный микроавтобус по дороге М40 в Лондон, где оставил машину в охраняемом гараже на Севен-Систер-роуд, а сам с одним саквояжем доехал на метро до станции «Паддингтон» – и вот он в отеле «Принц Вильям». Возможность, если потребуется, оказаться через минуту на перроне железнодорожного вокзала, просто выйдя из отеля или выпрыгнув из номера через окно спальни, – окно было всего в шести футах над землей, – придавала ему уверенности в себе.

Владелец отеля, маленький, постоянно небритый итальянец, половину своего рабочего времени за регистрационной стойкой проводил в изучении информации о бегах в газете "Спортинг лайф". Он поднял глаза, когда Мак-Брайд вытащил свой бумажник.

– Еще на день останетесь, мистер Мак?

"Мак" – единственное, что он смог разобрать в каракулях, которые его гость начертал в регистрационной книге. Не было и чека с напечатанным именем, который мог бы помочь ему. Чека вообще не было – только две хрустящие двадцатифунтовые банкноты, которые он получал каждый день за следующую ночь с неизменной присказкой мистера Мака: "Сдачу оставьте для официантки!" Не столь уж и щедрыми были эти чаевые, поскольку номер стоил тридцать девять с половиной фунтов в сутки.