Потерянный разум - Кара-Мурза Сергей Георгиевич - Страница 47

С 1990 г. РФ втянулась в качественно новый этап. Она, в отличие от СССР, стала уже брать займы “зависимого типа”. В 1993 г. внешний долг РФ составил 81,5 млрд. долл. В.В.Симонов приводит таблицу, из которой видна динамика нарастания долга, размеры его обслуживания, условия выплат и т.д. Он пишет: “Наметившаяся тенденция к удлинению сроков кредитования свидетельствовала о том, что руководство страны стало склоняться к попыткам переноса центра тяжести решения долгосрочных проблем экономики на внешние источники финансирования.

При этом внешние заемные средства предоставлялись стране на обычных коммерческих условиях международного рынка ссудных капиталов, и попытки представить эти кредиты как помощь развитию выглядели весьма наивно и в советское, и в ближайшее постсоветское время. Более того, страна получала внешние займы и кредиты на условиях, гораздо более жестких, чем страны с аналогичным уровнем обремененности внешним долгом.

Указанный рост заимствований не сопровождался разработкой сколько-нибудь реальных долгосрочных стратегий использования и погашения задолженности… Гораздо интереснее было читать в “Новом мире” и “Политическом образовании” соображения, скажем, Н.П.Шмелева о благодетельности внешних заимствований для развития хозяйственных процессов”.

Действительно, условия займов западные банкиры сильно ужесточили. Льготный период кредитов для СССР в 1986-1990 гг. составлял 4,22 года, а для РФ в 1992 г. всего полгода. Агрегированный показатель льготности (т.н. грант-элемент) для СССР в 1986-1990 гг. был равен 9,8%, а для РФ в 1992 г. 4,8%. И все равно, даже на таких условиях ухитрились сделать большие долги.

Правительство РФ повело себя как балбес, промотавший наследство отца, а потом, пользуясь его репутацией, к тому же набрал долгов. Поначалу нашим реформаторам легко давали в долг, т.к., по выражению В.В.Симонова, “психологически Россия считается на Западе прямым потомком СССР, унаследовавшим все особенности его поведения на мировых рынках”.

В середине 90-х годов положение было таково: “Как государство с явно невысокой платежеспособностью, которое на в состоянии выполнять обязательства по обслуживанию задолженности, Россия столкнулась со всеми последствиями кризиса долга: с отсрочками платежей, реструктуризацией задолженности в рамках Парижского и Лондонского клубов и, наконец, со стабилизационными программами МВФ”.

Высокие цены на нефть были для нас подарком судьбы — часть долгов сумели отдать, критический момент пока что пройден. Но разве в сознании людей что-нибудь изменилось? Разве интересуется сегодня население величиной внешнего и внутреннего долга РФ и условиями погашения этих долгов? Нет, все ради новеньким иномаркам, которые день и ночь везут нам трейлеры по Минскому шоссе. Россия богатеет! И при том, что за границей хранится большой “стабилизационный фонд” (лежит в банках под 0% годовых), правительство и местные власти продолжают брать внешние займы, часто под 20,5% годовых (например, на ремонт водопровода).

А больше всего берут займов для того, чтобы уплатить “иностранным экспертам”. Вот, в июле 2004 г. даже разгорелся спор между министерствами. Газеты пишут: "Сегодня правительство на заседании обсудит программу государственных заимствований на 2005 год… Ведомство А.Кудрина программы доработало, однако, несмотря на это, министерство Г.Грефа по-прежнему осталось при своем мнении и свои возражения снять отказалось. А возражают в Минэкономразвития против того, чтобы решительно отказаться от заимствований у Всемирного банка. Первоначально речь шла о трех займах: обсуждался второй заем на реформирование системы государственной статистики (на эти цели предполагалось привлечь 120 млн. долл.), второй заем на развитие бюджетного федерализма и реформу региональных финансов (на эти цели у банка предполагалось одолжить 100 млн. долл.), а также заем на реформу ЖКХ (этот заем должен был стать самым большим по объему — до 400 млн. долл.). При этом объем последнего займа зависел не столько от масштаба запущенности российского ЖКХ (деньги предполагалось вкладывать не в канализационные трубы, а в выстраивание новой системы взаимоотношений между потребителями коммунальных услуг и предприятиями ЖКХ, в реформу тарифной политики в области ЖКХ и т. д.), сколько трудностью поставленной задачи”118.

Виртуальное зрелище — “битва призраков”. Навыки аутистического мышления проникли и в толщу массового сознания. Одно из проявлений этого — легкое отвлечение людей от сферы их интересов, переключение внимания на абстрактные сущности и современности, и весьма уже далекой истории. А ведь с выборами В.В.Путина президентом на второй срок для нас кончилось то состояние, которое можно назвать “сон золотой”. Образно говоря, “трубы отопления” окончательно прогнили, и что-то надо делать.

Нас долго готовили к этому сну, а когда мы стали к нему готовы, пришла целая команда гипнотизеров — и нас отправили витать в облаках. На каждый тип людей был свой Кашпировский. Одни поддались песням дуэта Горбачев-Сахаров, другие Ельцину, который мочился на шасси американских самолетов. Когда гипноз стал слабеть и мы вот-вот могли брякнуться на грешную землю рядом с нашим разбитым корытом, вышел В.В.Путин, двинутый на нас слабым манием руки Ельцина. Он вместо шасси пообещал помочить террористов — и мы на время снова взмыли в невесомость. И вот теперь — пикируем.

Обитая почти 20 лет в мире грез, мы, конечно, видели, что какие-то ловкие люди на земле шарят по нашему дому, увязывают в узлы наши вещи, куда-то их тащат, с опаской поглядывая на облака, в которых мы обитали. Но опасения их были напрасны, мы смотрели на опустошение нашего дома равнодушно. В облаках нам открылись новые истины — и светлые, и черные. О них мы и заспорили. Белая идея, кости царя-мученика, мавзолей Ленина, купля-продажа Матери-земли… Что по сравнению с этим наш бедный скарб или трубы теплосетей! Как можно рассуждать о молоке для нынешнего ребенка, если мы не выяснили, кто виноват в слезинке ребенка столетней давности!

Переходя на суконный язык, можно сказать, что правители сумели вынуть из нашего разума какой-то “чип”, ответственный за реалистичное сознание. На поразительно долгий срок у нас была подавлена способность мыслить в категориях интереса, способность прикидывать в уме, что нам выгодно, а что невыгодно. Взамен этого в нас взыграло воспаленное моральное чувство. На нем и основали те хваткие люди, что таскали узлы с нашим добром, небывалую политическую постройку, в которой перед нами был разыгран спектакль под названием “Битва ценностей”.

Постройка это была временная, но хватким этого времени хватило. Тут как никогда уместна метафора В.В.Розанова: “Со скрежетом опустился занавес. Спектакль кончился, пора надевать шубы и идти домой. Оглянулись, а ни шуб, ни домов не оказалось”. В нашем случае дело не так плохо. Шуб, правда, не оказалось, дом опустел и покосился, но ногами мы уже почувствовали землю. Теперь от нас зависит, сможем ли мы опрокинуть политический балаган, который очаровал нас схваткой “Призрака коммунизма с Призраком капитализма”. Если вернемся к здравому смыслу и вновь начнем говорить на языке интересов, то и друг друга поймем, и ценности вновь обретут жизнь.

Важно разобраться, как мы пришли в состояние такой податливости гипнозу. Тут бы сказать свое слово обществоведам, да они, на нашу беду, в массе своей пошли в услужение к гипнотизерам. Много полезного, однако, можно почерпнуть из исследований социологов “стран СЭВ”. Ведь процессы во многом сходные и даже, судя по ряду признаков, “бархатная революция” ударила их по мозгам сильнее, чем нас. Вот некоторые поучительные для нас выводы их обществоведов, приведенные в ценной книге Н.В.Коровицыной “С Россией и без нее: восточноевропейский путь развития” (М.: Алгоритм, 2003).

Автор пишет: “Пережив череду глубоких перемен, общество оказалось фактически дезориентированным, в сильной мере вообще лишившись способности к рациональному стилю мышления и поведения… Изменения, произошедшие в странах региона, были столь значительны, что у восточноевропейского человека естественно возникал вопрос: “а есть ли жизнь после перехода?”