Тысяча и одна ночь - Автор неизвестен - Страница 75

75

И все сказали: «Клянёмся Аллахом, это удивительная диковина!» А потом царь Китая приказал записать эту историю золотыми чернилами, и её записали и затем положили в казну царя. А после этого он наградил еврея, христианина и надсмотрщика, каждого из них драгоценной одеждой, и велел им уходить; и они ушли. А затем царь обернулся к портному и наградил его драгоценной одеждой и сделал своим портным; он назначил ему выдачи и помирил его с горбуном, и наградил горбуна дорогой и красивой одеждой и назначил ему выдачи, сделав его своим сотрапезником, а цирюльника он пожаловал и назначил его главным цирюльником царства и своим собутыльником. И они пребывали в сладостнейшей и приятнейшей жизни, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний.

Но это нисколько не удивительнее рассказа о двух везирях и Анис-аль-Джалис». – «А как это было?» – спросила Дуньязада.

Рассказ о двух везирях и Анис аль-Джалис (ночи 34—38)

Дошло до меня, о счастливый царь, – сказала Шахразада, – что был в Басре царь из Царей, который любил бедняков и нищих и был благосклонен к подданным и одаривал из своих денег тех, кто верил в Мухаммеда, да благословит его Аллах и да приветствует! И он был таков, как сказал о чем один:

Повелитель ваш, если конный враг кружит вокруг него, Поражает рать неприятелей острорежущим, И в сердцах копьём он черты проводит. Столь гневен он, Когда видишь ты, как он всадников под щитом разит.

И звали его царь Мухаммед ибн Сулейман аз-Зани, и у него было два везиря, один из которых прозывался аль Муин ибн Сави, а другого звали аль-Фадл ибн Хакан. И аль-Фадл ибн Хакан был великодушнейший человек своего времени и вёл хорошую жизнь, так что сердца соединились в любви к ному, и люди единодушно советовались с ним, и все молились о его долгой жизни – ибо в нем было чистое добро и он уничтожил зло и вред.

А везирь аль-Муин ибн Сави ненавидел людей и не любил добра, и в нем было одно зло, как о нем сказано:

Прибегай к достойным сынам достойных, – поистине,Породит достойный и сын достойных-достойных.И оставь злодеев, сынов злодеев, – поистине,Породят злодеи, сыны злодеев – злодеев.

И люди, насколько они любили аль-Фадла ибн Хакана, настолько ненавидели аль-Муина ибн Сави.

И властью всемогущего случилось так, что царь Мухаммед ибн Сулейман аз-Зейни однажды сидел на престоле своего царства, окружённый вельможами правления, и позвал своего везиря аль-Фадла ибн Хакана и сказал ему: «Я хочу невольницу, которой не было бы лучше в её время и чтобы она была совершенна по красоте и превосходила бы других стройностью и обладала похвальными качествами».

И вельможи правления сказали: «Такую найдёшь только за десять тысяч динаров». И тогда султан крикнул своего казначея и сказал: «Отнеси десять тысяч динаров аль-Фадлу ибн Хакану!» – и казначей исполнил приказание султана.

А везирь ушёл, после того как султан велел ему ходить каждый день на рынок и передать посредникам то, что мы говорили, и чтобы не продавали ни одной невольницы выше тысячи динаров ценою, пока её не покажут везирю. И невольниц не продавали, прежде чем их покажут везирю, но никакая невольница, что попадала к ним, не нравилась ему.

В один из дней вдруг пришёл ко дворцу везиря альФадла ибн Хакана посредник и, у видя его на коне, въезжающим в царский дворец, схватил его стремя и сказал:

«О ты, кто обычай царства снова воссоздал!Везирь – о, да будешь ты обрадован вечно!Умершую щедрость ты опять воскресил средь нас,Да будут труды твои Аллаху приятны!»

«О господин, – сказал он потом, – то, что отыскать было прежде благородное повеление, – готово!» – и везирь воскликнул: «Ко мне с нею!» И посредник на некоторое время скрылся, и пришла с ним девушка стройная станом, с высокой грудью, насурьмлённым оком и овальным лицом, с худощавым телом и тяжкими бёдрами, в лучшей одежде, какая есть из одежд, и со слюной слаще патоки, и её стан был стройнее гибких веток и речи нежнее ветерка на заре, как сказал о ней кто-то:

Диковина прелести, чей лик, как луна средь звёзд,Великая в племени газелей и нежных серн.Властитель престола дал ей блеск и возвышенность,И прелесть, и ум, и стан затем, что похож на ветвь,И в небе лица её семь звёзд на щеке у ней,Как стражи её хранят они от смотрящего.И если захочет муж похитить хоть взгляд у ней —Сожгут его демоны речей её жаром звёзд.

И когда везирь увидал её, он был ею восхищён до пределов восхищения, а затем он обратился к посреднику и спросил его: «Сколько стоит эта невольница?» – и тот ответил: «Цена за неё остановилась на десяти тысячах динаров, и её владелец клянётся, что эти десять тысяч динаров не покроют стоимости цыплят, которых она съела, и напитков, и одежд, которыми она наградила своих учителей, так как она изучила чистописание, и грамматику, и язык, и толкование Корана, и основы законоведения и религии, и врачевание, и времяисчисление, и игру на увеселяющих инструментах». – «Ко мне с её господином!» – сказал везирь, и посредник привёл его в тот же час и минуту, и вдруг, оказывается, он человек из персиян, который прожил, сколько прожил, и судьба потрепала его, но пощадила, как сказал о нем поэт:

Потряс меня рок и как потряс-то!Ведь року присуща мощь и сила.Я раньше ходил не уставая —Теперь же устал, хоть не хожу я.

«Согласен ли ты взять за эту невольницу десять тысяч динаров от султана Мухаммеда ибн Сулеймана аз-Зейни?» – спросил везирь, и персиянин воскликнул: «Клянусь Аллахом, я предлагаю её султану ни за что – это для меня обязательно!» И тогда везирь велел принести деньги, и их принесли и отвесили персиянину.

И работорговец подошёл к везирю и сказал ему: «С разрешения нашего владыки везиря, я скажу!» – «Подавай, что у тебя есть!» – ответил везирь, и торговец сказал: «По моему мнению, лучше тебе не приводить этой девушки к султану в сегодняшний день: она прибыла из путешествия, и воздух над нею сменился, и путешествие поистерло её. Но оставь её у себя во дворце на десять дней, пока она не придёт в обычное состояние, а потом сведи её в баню, одень её в наилучшие одежды и отведи её к султану – тебе будет при этом полнейшее счастье».

И везирь обдумал слова работорговца и нашёл их правильными. Он привёл девушку к себе во дворец и отвёл ей отдельное помещение и каждый день выдавал ей нужные кушанья, напитки и прочее, и она провела таким образом некоторое время.

А у везиря аль-Фадла ибн Хакана был сын, подобный луне, когда она появится, с липом как месяц и румяными щеками, с родинкой, словно точка амбры, и с зелёным пушком, подобно тому, как поэт сказал о нем, ничего не упуская:

Он луна, что взором разит своим, когда всмотрится.Или, как ветвь – губящая стройностью, когда склонится.Как у зипджей[63] кудри, как золото цвет лица его,Он чертами нежен, а стан его на тростник похож.О жестокость сердца и нежность стройных боков его!Отчего нельзя от сердца к стану послать её?Коль была бы нежность боков его в душе его,Никогда бы не был жесток с влюблённым и злобен он.О хулящий пас за любовь к нему, будь прощающим!Кто отдаст мне тело, что взято в плен изнурением?Виноваты здесь лишь душа и взоры очей моих;Так забудь упрёки, оставь меня в этой горести!вернуться

63

3ипджи – чернокожие жители о-ва Занзибара (в восточной Африке); нередко это название распространялось и на всех негров вообще.