Четвертая политическая теория - Дугин Александр Гельевич - Страница 51

Евразийская цивилизация является общей и для белоруса, и для казаха, и для якута, и для чеченца, и для великоросса, и для молдаванина, и для осетина, и для абхазца. Множество народов и культур перемешались, обогащая друг друга, в евразийском обществе. Ядро его составляет русское начало, но без какого бы то ни было намека на главенство, исключительность и превосходство, без всякого этнического чванства. Достоевский называл русского человека «всечеловеком», подчеркивая его открытость, вселенскость его любви и необъятность добра.

Русские исторически всегда были империей, а значит, этот опыт не будет искусственным. Менялись идеологические установки — от православно-монархической модели до советской — но воля народа объединять культурно и цивилизационно гигантские просторы Евразии оставалась неизменной.

Евразийство предлагает синтезировать все предшествующие имперские идеи — от Чингисхана до Москвы — Третьего Рима — и вывести на этом основании общий знаменатель: формулу имперостроительной воли. Народы Северной Евразии объединяет история, культура, русский язык, общность судьбы, особенности трудовой психологии, сходная этическая и религиозная структура. Ведь смогли же европейцы объединиться после стольких жестоких войн? Для жителей будущей евразийской империи это будет еще проще. Сочетание стратегического централизма и широкой автономии, а также самоуправления, что представляет собой характерный признак империи, тоже не придется создавать искусственно. Почти так и обстояло дело в Российской империи и даже отчасти в СССР. Нечто подобное сохранилось и в Российской Федерации, где проживает множество этносов и локальных культур. Ведь Российская Федерация — тоже своего рода империя, только миниатюрная, противоестественная, основанная не на реальных культурных ареалах общей цивилизации, но на искусственных административных делениях, которые ровным счетом ничего не означали в эпоху Советского Союза, поскольку были условными, а не историческими, — делениями, введенными для упрощения территориально-административного управления и экономической организации. В странах СНГ, включая Россию, в тех границах, в каких они существуют, нет ни малейшего исторического смысла или геополитического содержания. Это совершенно условные границы, и на нерушимости их могут настаивать только те, кто, руководствуясь принципом «разделяй и властвуй», рассчитывает прибрать всё это к рукам порознь.

Теперь о миссии. Русские на протяжении всей истории жили ощущением ее исполнения. Именно поэтому они терпели столь легко исторические невзгоды и лишения. Наши предки ясно осознавали, что всё это необходимо ради торжества всемирной идеи — спасения мира, света, добра и справедливости. Это не простые слова — все они оплачены реками крови, невыносимыми трудами, великими историческими свершениями. Мы воевали не столько для приобретения материальных благ, сколько для утверждения того, что считали правдой, истиной и добром. Поэтому именно грядущая евразийская империя может быть со всем основанием названа империей добра и света, которая призвана вступить в последний и решительный бой с американской империей лжи, эксплуатации, нравственного разложения и неравенства, «империей спектакля».

Евразийство как политическая философия наиболее всего соответствует требованиям построения грядущей империи. Эта философия имперская, философия яркая, русская и направленная в будущее, хотя и основанная на прочном фундаменте прошлого.

Часть 4. Евразийство как версия Четвертой политической теории

Глава 11. Евразийство (политическая поэма)

Евразийство как философия (что такое философия?)

Евразийство — это в первую очередь философия. Философия — это практически всё. Человек не может жить без философии. Порой он и не ведает того, но философия им движет. Если он не подозревает о подобном, то философия оперирует с ним как с объектом, она находится вне его. А вот человек, который активно и сознательно принимает какую-то философию, становится свободным от внешнего манипулирования, становится ее носителем. Он получает внутренний знак специального философского достоинства, и такого человека видно всегда издали, у него появляется некое невидимое сияние. Единственное, что делает человека ценным, — философия, способность к философствованию, это и есть наше видовое достоинство, отличающее от животных.

В отличие от сонма прекрасных тварей, человек может свободно философствовать, в чем проявляется его высшее достоинство. Евразийство обращается к свободным людям, которые способны осознать собственную природу и взять в свои руки собственную судьбу. Без философии евразийство неполноценно. Да и невозможно.

Народ есть любовь

Первый принцип философии евразийства — эротический патриотизм. Согласно ему народ выступает как абсолют: он воспринимается евразийской философией в качестве высшей ценности. Но сразу возникает вопрос: а что такое народ? Народ есть любовь. Поэтому мы и говорим об эротическом патриотизме. Казалось бы, применение такого определения к понятию патриотизма и представление о народе как о любви нечто из ряда вон выходящее. Посмотрим, однако, на этимологию русского слова «народ». Под ним имеется в виду то, что «на-родилось», а это производная от «род», которое в прямом значении означает «рождение», появление человека на свет. Именно любовь и предшествует рождению, она играет решающую роль в этом. Иначе никакого человека не появится. Легко понять, что в истоках народа лежит притяжение мужчины и женщины друг к другу.

Великая сила любви — именно она движет теми волнами поколений, которые порождают всё больше и больше потомков, создают свои семьи, осуществляют продолжение своего рода. Совокупность всех существ, порожденных актом любви, и образует народ. Само понятие «народа» исполнено этой внутренней, подспудной силой любви. Народа нет без любви, народ — это продукт любви, продукт любви между мужчинами и женщинами, имеющими жаркую тягу друг к другу.

Из века в век, из поколения в поколение повторяются сходные ситуации: мужчины, приндалежащие к одному какому-то народу, любят женщин, которые к нему же и относятся. Конечно, бывает обмен с другими народами. Но в результат множится народ: иногда тот же самый, иногда новый…

Человечество — продукт глобальной любви народов к самим себе, и к другим. Говоря о народе, мы понимаем под ним не какую-либо абстракцию, но упругую и конкретную эротическую реальность. Мы постоянно ставим перед собой серьезные вопросы. О народе и себе. О своем народе и себе. Как я к нему отношусь? Откуда этот народ взялся? Каким пропишет свое будущее? Мы должны чувствовать его за нашими спинами, в нашей крови, в наших генах. Он в наших внутренностях и вокруг нас. Мы же являемся только священными передатчиками энергии нашего народа в будущее.

Народ идет. Он стоит за нами. Но он идет через нас. И он подталкивает нас к любви, к тому, чтобы еще поколения русских евразийских людей появлялись в мир и несли это фундаментальное чувство любви.

Русское тело

Почему народ — это абсолютное, главное, центральное, первое и последнее понятие евразийской философии? Потому, что он, как любовь, дает человеку всё: внешность, жизнь, язык, культуру. Всё, что мы имеем — от формы глаз и ушей, черепа до строения скелета, — сформировано любовью наших предков, т. е. народом.