NEXT-3: Дюбин снимает маску - Карасик Аркадий - Страница 6

Ничего страшного, «ученик» подождет. Заодно еще раз продумает подходы и отходы, атаки и обороны. Все, до мельчайших деталей. Ибо «противник» — маститый и накачанный, справиться с ним далеко не легко и просто.

В половине третьего запыхавшийся заведующий отпер свой кабинет, приглашающе кивнул гостю на стул и включил компьютер.

Тыкал указательным пальцем в клавиатуру, что-то негодующе бормотал, иногда ругался.

— Извини, «ученик», забегался... Гонят, паршивцы, дорогую салями, забрасывают зарубежным говном. А куда прикажете броситься несчастному пенсионеру? Ему подавай что подешевле... Ты почему чай не пьешь?

— Какой чай?

— О, черт, совсем с ума выжил. Сейчас организую.

Оставив в покое компьютер, Петр Алексеевич включил старомодную электроплитку, водрузил на нее такой же древний чайник. На столе появилась сахарница, блюдечко с нарезанным лимоном, сушки.

Придирчиво оглядев стол, Белугин возвратился к покинутому компьютеру, азартно защелкал клавишами. Что-то бормотал, чем-то возмущался. Иногда бросал на посетителя подбадривающий взгляды. Не томись, мол, всему свое время. Попивай ароматный чаек, размышляй о чем-то приятном.

Через десять минут удовлетворенно зафыркал чайник. Белугин с сожалением оставил в покое клавиатуру, отодвинул отработавшую свое мышь. Долго, с наслаждением колдовал над пакетиками с заваркой, подсыпал в заварной чайник какие-то засушенные травы, что-то нашептывал.

— Милости прошу! — пододвинул он чашку, издающую умопомрачительный аромат. — Почаевничать — первое дело, промоешь сосуды, просветлишь мозги.

Федечка отхлебнул и молча показал хозяину оттопыренный палец. Класс! Круто!

Хозяин кабинета и его гость дружно пили ароматный чай, переглядывались. Заинтересованно и смешливо.

— Удалось? — не выдержал затянувшегося молчания Федечка. — Или — очередной прокол?

Белугин обидчиво поднял голову, потер лысину. О чем говорит этот начинающий бизнесмен, о каких неудачах и поражениях? Сколько помнит себя Петр Алексеевич, всегда всем его начинаниям сопутствует непременная удача. И по работе, и в личной жизни.

— О каком проколе упоминаешь, вьюнош? У меня их не случается. Бывают временные затруднения, не скрою, но не неудачи. Не зря нажил мозоли на мозгах и на заднице.

Любому человеку пенсионного или предпенсионного возраста свойственна похвальба. Вот, дескать, какой я умный и удачливый, рано списывать меня в расход, я еще — огого! Этакая милая стариковская манера возвысить себя.

Федечка снисходительно усмехнулся.

— Значит удалось? И кто же он, опекун окимовских воротил?

Белугин задумчиво помешал ложечкой в опорожненной чашке. Поманил Лаврикова согнутым указательным пальцем. Когда тот склонился к нему, прошептал:

— Хомченко. Борис Антонович. Заглавная личность в нашем царстве-государстве. Без него в «Империи» ничего не варится и не жарится. Типа суфлера на сцене.

— Новая силовая структура?

— Можно сказать и так. Вот только на «структуру» Борис Антонович не тянет. Обычный зам по поставкам. Одновременно — ходатай Кирсановых. Так сказать, персональный адвокат.

— Вот даже как?

О том, что Хомченко действует по заданию Ольги Сергеевны и Ивана, Федечка знает давно. Но ранее не придавал этому альянсу особого значения. Любой умный бизнесмен держит при себе такого же умного человечка. Не самому же ему выпячиваться?

— Именно так! Хитрый и разворотливый Борис Антонович для Кирсановых — находка. Поэтому тебе необходимо войти в контакт. Нет, не с Хомченко — он тебя мигом прожует и выплюнет — с Ольгой Сергеевной.

Федечка отхлебнул оставший чай.

— Боюсь, этот контакт не получится.

— Почему? — удивился Белугин. — Насколько я осведомлен, ты числишься ближайшим другом-приятелем Ивана...

— Обстановка измениась.

— Распрашивать не стану — не тот расклад. Но контачить с Хомченко, все же не советую. Слишком опасно...

Помолчали. Петр Алексеевич, не спросив разрешения, налил собеседнику кипятка, погрузил в него пакетик, подсыпал сушенной травки. Демонстрируя свою занятость, покосился на все еще работающий компьютер. Дескать, не пора ли расстаться? Информация выдана, точки, запятые и другие знаки препинания расставлены по своим местам.

Федечка понимающе усмехнулся. Дескать, все понимаю, но разговор не завершен — осталась главная его составляющая. Копируя собеседника, поманил его согнутым пальцем. Тот поколебался, но все же склонился над столом.

— Скажите, мин херц, слабо покопаться в складе?

— Не люблю повторяться. Вчера уже сказал: проверю... Моя юрисдикция, — повторил он полюбившееся слово.

— Ожидаю и надеюсь, — рассмеялся Федечка. — Удачи!...

— Постараюсь, — хмуро пообещал Петр Алексеевич. Предстоящая процедура поисков самопала не особенно нравилась ему, мало того, беспокоила. Но он понимал: этот «клещ» ни за что не отстанет. — Сегодня или завтра... сделаю.

Глава 3

Дюбин и любил и ненавидел этот город, праздничный даже в ненастье, центр богатства и нищеты, бандитского беспредела и социальных потрясений. Город чиновников и проституток, миллиардеров и спившихся бомжей.

Это — е г о город, его логово. Логово безжалостного зверя с острыми клыками. Из которого он достанет до горло и сердца злейшего своего недостреленного врага.

Первый визит — за филками, башлями, тугриками. Без денег Дюбин чувствовал себя как-то неуютно — голым, незащищенным. Ни пообедать в ресторане, ни зайти в туалет, ни побаловать себя дорогостоящим коньячком. Притормозит бдительный дорожный мент — нечем «отблагодарить», в просторечии — дать на лапу. Появится желание испробовать московскую путану — тоже затраты. И — немалые.

Возле банка он припарковал машину, внимательно оглядел улицу, даже окна зданий. Ничего подозрительного, кажется, его не пасут. Выбрался из салона, прогулялся до перекрестка. Ничего предосудительного, водитесь разминается после длительного пребывания в тесном салоне. Снова проверился.

Ровно в девять Дюбин вошел в под"езд. Два омоновца оглядели посетителя, привычно прошлись проверяющими взглядами по его карманам. Не спрятан ли в них ствол, не приклеен ли под полой модного пиджака заранее заготовленный пластит?

Ради Бога, проверяйте, подумал Дюбин, копайтесь в моем нижнем белье. Я не собираюсь грабить или взрывать дребанный банк. Пусть богатеет и размножается на филиалы. На радость вкладчкам и держателям акций-пустышек.

Пристроив на физиономии озабоченное выражение человека, решившего проверить свои сбережения, он прошел в операционный зал.

Проверка предъявленных документов заняла много времени. Сначала их изучал какой-то эксперт с треугольной бородкой, в выпуклых окулярах— линзах. Потом за них взялся его коллега — молодой парень, тоже — очкарик, но на пару диоптрий меньше.

Обычная процедура, ничего опасного. Пару лет тому назад, тогда еще живой и не покалеченный, Дюбин абонировал банковский сейф, в котором, на всякий случай, хранил солидную сумму в баксах, несколько пластиковых карт и пакет из дешевой коричневой бумаги, забитый документами. Естественно, компроматом.

Ключи от сейфа хранились у Казика, проверенной его шестерки, оказавшегося предателем. Перед тем, как отправить его в царство теней, оживший мертвец забрал их.

Наконец, очкарик-младший приглашающе повел рукой в сторону лестницы, ведущей в подвальные помещения. Они спустились в коридор с мраморным полом и стальными дверями, способными выдержать взрыв средней мощности. Банковкий клерк — впереди, клиент — на два шага сзади.

Знакомая обстановка. Кодовые замки, настороженные стволы молчаливых охранников, кнопки тревожной сигнализации, тусклый свет.

Наконец, вошли в сейфовый зал. Парень повернул в замочке одной из многочисленных ячеек свой ключ, Дюбин — свой.

— Вот — кнопочка. Закончите — нажмите.

— Спасибо, не первый раз — знаю.

После того, как сотрудник банка удалился, Дюбин неторопливо выдвинул ящичек с купюрами и заветным пакетом. Читать не стал — долго и нет особой необходимости: все, там записанное, он знает наизусть. Просто бегло просмотрел бумаги.