Стихотворения, поэмы - Есенин Сергей Александрович - Страница 25

25

* * * Море голосов воробьиных.Ночь, а как будто ясно,Так ведь всегда прекрасно.Ночь, а как будто ясно,И на устах невинныхМоре голосов воробьиных.Ах, у луны такоеСветит – хоть кинься в воду.Я не хочу покояВ синюю эту погоду.Ах, у луны такоеСветит – хоть кинься в воду.Милая, ты ли? та ли?Эти уста не устали.Эти уста, как в струях,Жизнь утолят в поцелуях.Милая, ты ли? та ли?Розы ль мне то нашептали?Сам я не знаю, что будет.Близко, а может, гдей-тоПлачет веселая флейта.В тихом вечернем гудеЧту я за лилии груди.Плачет веселая флейта,Сам я не знаю, что будет.<1925>* * * 17 августа 1925* * * 17 августа 1925* * * Август 1925* * * Август 1925* * * 8 сентября 1925* * *

Стихотворение посвящено младшей сестре Есенина – Александре Александровне (1911–1981). Осенью 1924 года она приехала из Константинова в Москву, где продолжила учение в школе. А.А. Есенина вспоминала, что в один из сентябрьских дней Есенин предложил ей и жене, Софье Толстой-Есениной покататься на извозчике.

«День был теплый, тихий. Лишь только мы отъехали от дома, как мое внимание привлекли кошки. Уж очень много их попадалось на глаза. Столько кошек мне как-то не приходилось встречать раньше, и я сказала об этом Сергею. Сначала он только улыбнулся и продолжал спокойно сидеть, погруженный в какие-то размышления, но потом вдруг громко рассмеялся. Мое открытие ему показалось забавным, и он тотчас же превратил его в игру, предложив считать всех кошек, попадавшихся нам на пути... Это занятие нас всех развеселило, а Сергей увлекся им, пожалуй, больше, чем я. Завидев кошку, он вскакивал с сиденья и, указывая рукой на нее, восклицал: „Вон, вон еще одна!“ Мы так беззаботно и весело хохотали, что даже угрюмый извозчик добродушно улыбался. Когда мы доехали до Театральной площади, Сергей предложил зайти пообедать. И вот я первый раз в ресторане. Швейцары, ковры, зеркала, сверкающие люстры – все это поразило и ошеломило меня. Я увидела себя в огромном зеркале и оторопела: показалась такой маленькой, неуклюжей, одета по-деревенски и покрыта красивым, но деревенским платком. Но со мной Соня и Сергей. Они ведут себя просто и свободно. И, уцепившись за них, я шагаю к столику у колонны. Видя мое смущение, Сергей все время улыбался, и чтобы окончательно смутить меня, он проговорил: „Смотри, какая ты красивая, как все на тебя смотрят...“ ...А на следующий день Сергей написал и посвятил мне стихи: „Ах, как много на свете кошек, нам с тобой их не счесть никогда...“ и „Я красивых таких не видел...“.

Сестре Шуре

13 сентября 1925* * *

Сестре Шуре

13 сентября 1925* * *

Сестре Шуре

13 сентября 1925* * *

Сестре Шуре

13 сентября 1925* * * Эх вы, сани! А кони, кони!Видно, черт их на землю принес.В залихватском степном разгонеКолокольчик хохочет до слез.Снеговая, пустая дорога,Только скрип, только снег и поля.Ах, как выткало небо многоРассыпающегося миткаля.Ни луны, ни собачьего лаяВ далеке, в стороне, в пустыре.Поддержись, моя жизнь удалая,Я еще не навек постарел.Пой, ямщик, вперекор этой ночи, —Хочешь, сам я тебе подпоюПро лукавые девичьи очи,Про веселую юность мою.Эх, бывало, заломишь шапку,Да заложишь в оглобли коня,Да приляжешь на сена охапку, —Вспоминай лишь, как звали меня.И откуда бралась осанка,А в полуночную тишинуРазговорчивая тальянкаУговаривала не одну.Все прошло. Поредел мой волосКонь издох, опустел наш двор,Потеряла тальянка голос,Разучившись вести разговор.Но и все же душа не остыла,Так приятны мне снег и мороз,Потому что над всем, что было,Колокольчик хохочет до слез.19 сентября 1925* * * 20 сентября 1925* * * 24 сентября 1925* * * 3 октября 1925* * * 3 октября 1925* * * 4/5 октября 1925* * * 4/5 октября 1925* * * 4/5 октября 1925* * * 4/5 октября 1925* * * 4/5 октября 1925* * * 4/5 октября 1925* * * 4/5 октября 1925* * * 14 октября 1925* * * 21/22 октября 1925* * * 27 октября 1925* * * 28 ноября 1925* * * 30 ноября 1925* * * 1 декабря 1925* * * 4 декабря 1925* * * 13 декабря 1925* * * Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,Синь очей утративший во мгле,Эту жизнь прожил я словно кстати,Заодно с другими на земле.И с тобой целуюсь по привычке,Потому что многих целовал,И, как будто зажигая спички,Говорю любовные слова.«Дорогая», «милая», «навеки»,А в уме всегда одно и то ж,Если тронуть страсти в человеке,То, конечно, правды не найдешь.Оттого душе моей не жесткоНе желать, не требовать огня,Ты, моя ходячая березка,Создана для многих и меня.Но, всегда ища себе роднуюИ томясь в неласковом плену,Я тебя нисколько не ревную,Я тебя нисколько не кляну.Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,Синь очей утративший во мгле,И тебя любил я только кстати,Заодно с другими на земле.<1925>