Два маленьких обмана - Карлайл Лиз - Страница 53

Вивиана дернула головой, но глаза не отвела.

– Я... я не пренебрегаю тобой, – проговорила она. – Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, о чем ты спрашиваешь. Я не понимаю тебя, Куин. Per favore, я... я хочу вернуться к моей дочери.

Куин презрительно усмехнулся ей в лицо:

– И я хочу вернуться к моей. – С каждым словом его голос звучал все громче и громче. – Но есть небольшое неприятное препятствие на моем пути, не правда ли? Кто-то забыл сказать этому бедному ребенку, кто его отец!

– Замолчи! – Вивиана сделала жест рукой, желая остановить Куина. – Ты не знаешь, о чем говоришь!

Лицо Куина исказилось от гнева. Он с такой силой пнул пустое кресло, что оно отлетело к противоположной стене.

– Черт тебя побери, перестань мне лгать! – прорычал Куин. – Еще одна произнесенная тобой ложь, Вивиана, и, клянусь, я увезу Серилию обратно в Арлингтон сегодня же.

– Не будь идиотом, Куинтин, – как можно спокойнее проговорила Вивиана. – Ради Бога, успокойся, пока еще не все слуги собрались сюда подслушивать у дверей.

– По-моему, ты не понимаешь всей тяжести своего положения, Вивиана, – сурово произнес Куин. – Мне совершенно наплевать, если меня слышит вся деревня! Мне нечего стыдиться. Да и что мне терять? Что? У тебя мой ребенок. Ты отняла у меня дочь. А теперь я хочу вернуть ее.

Вивиана в волнении облизнула губы. Куин выглядел и говорил как безумный. Неужели он мог бы так поступить? Объявить Серилию своей дочерью и... и просто отобрать ее?

– Я вижу, как вы напрягаете свой изощренный ум, мадам, – насмешливо произнес Куин. – Гадаешь, удастся ли мне это сделать? Так вот, это Англия, Вивиана. Пэры королевства имеют здесь права – мы сами принимаем законы, по которым все живем, – а иностранцы – почти никаких. Ребенок мой. И восемь лет или, скорее, девять одна ты, и только ты, наслаждалась ее обществом. Ты лгала Серилии и учила ее чему хотела, не думая о ее правах. Не смущаясь тем, что она наполовину англичанка. Теперь все это закончилось.

– Ты... ты не можешь отобрать у меня ребенка. – Вивиана почувствовала, как у нее задрожали руки. – Ты не можешь. Я... я ее мать, Куинтин.

– А я ее отец.

Куин снова взял в руки разбитое кольцо, и оно, раскачиваясь на цепочке при каждом повороте, вспыхивало кроваво-красными искорками, как будто и в самом деле обладало магической силой.

– Отрицай это, Вивиана, если посмеешь. Отрицай это перед Богом. Не думаю, что ты сможешь это сделать.

К своему величайшему стыду, Вивиана вдруг разразилась слезами.

– Серилия – мой ребенок, – рыдая, проговорила она. – Ты... ты не можешь отнять ее у меня.

– А я думаю, что смогу, – уверенно заявил Куин. – И, черт побери, я буду вынужден сделать это, если ты начнешь препятствовать мне. Я требую права быть родителем своему ребенку. Я требую того, что нужно Серилии. Я не собираюсь навсегда оторвать ребенка от ее матери, не такое уж я чудовище, Вивиана, но если ты должна вернуться в Венецию, это твоя проблема. И ты больше никогда не увезешь дочь из Англии.

– Ты безумен, – прошептала Вивиана. – Серилия должна жить со мной.

– С тобой? – изумленно повторил Куин. – С женщиной, которая обманом лишила Серилию прав по рождению? С женщиной, которая обманом отобрала у отца его ребенка? С женщиной, которая хитростью заставила другого мужчину жениться на ней? О нет, Вивиана. Я великодушен. Я более великодушен к тебе, чем ты когда-либо была великодушна по отношению ко мне.

– Я никогда не лгала своему мужу, – дрожащим от возмущения голосом выпалила Вивиана. – То, что было между Джианпьеро и мною, тебя не касается, – добавила она, чувствуя, что впадает в гнев. – Давай же, действуй, Куинтин! Попробуй предъявить свои права на Серилию. Я буду все отрицать. Все. И ты ничего не сможешь доказать.

– Еще одна ложь в заключение целой жизни, прожитой во лжи, – заключил Куин. – Вот так ты решаешь все проблемы?

– Я поступила так, как была вынуждена поступить, – со злостью произнесла Вивиана. – Серилия – моя дочь, и я сделала все, что могла. Я должна была это сделать. Вспомни, Куинтин, ты не оставил мне никакой надежды, у меня не было другого выхода.

Лицо Куина окаменело, а глаза полыхали гневом.

– Послушай, ты, бессердечная шлюха, – прошептал он, надвигаясь на Вивиану. – Как ты смеешь снова говорить о женитьбе?! Если бы ты сказала мне всю правду, я поступил бы как положено.

– О, si, ты бы женился на мне? – с сарказмом спросила Вивиана. – На своей любовнице, иностранке, незнатного происхождения, оперной певичке? Так почему же, Куинтин, я сомневаюсь в тебе?

Куин проскрежетал зубами и отчеканил:

– Я хочу, чтобы Серилия знала правду. Я не хочу, чтобы она думала, что ее отцом был какой-то монстр.

– Монстры бывают разные, – заметила Вивиана. – Я встречала много разновидностей.

– Да замолчи ты, – раздраженно буркнул Куин. – Серилия ненавидела Бергонци. Она до ужаса боялась его. И любой, поговорив с ней об этом не более пяти минут, понял бы это. Все, что я прошу... нет, приказываю, – расскажи дочери правду.

– Она знает эту правду. – В голосе Вивианы невольно прозвучала печаль. – Поверь мне, Куинтин. Она знает правду.

– Что?! – воскликнул Куин. – Что она знает?! Вивиана замялась и отвела глаза.

– Серилия знает, что Джианпьеро не ее отец, – тихо проговорила она. – Он... он сам ей об этом сказал и сделал это с большим удовольствием. Так что на этот счет тебе нечего беспокоиться.

– Сам ей это сказал? – повторил Куин. – А ты... что сказала ей ты?

Непреодолимая тоска волной нахлынула на Вивиану, под ее тяжестью ее тело ослабело, плечи опустились.

– Я рассказала ей, что ее отцом был англичанин, – тихо проговорила она. – И что я очень любила его, а он любил меня.

Она тяжело вздохнула.

– Продолжай, – приказал Куин.

– Я рассказала, что он был очень красивым и очень богатым, но его родители не разрешили ему жениться, поэтому мне пришлось вернуться в Венецию.

Куин с изумлением посмотрел на Вивиану:

– Но... но это же неправда!

– Истинная правда, – возразила Вивиана. – Ты сказал мне, что твои родители не одобрят этот брак, возможно, даже тебя лишат наследства. Ты сказал, что они желают, чтобы ты женился на подходящей английской девушке. Куин, per amor di Dio, давай не будем ссориться из-за этого сейчас, но, может быть, я неправильно поняла тебя тогда, много лет назад?

– Я... я не знаю, как бы поступили мои родители, – помолчав, признался Куин.

Но Вивиана не позволила ему так легко уклониться от ответа.

– Я в чем-то неправильно поняла тебя, Куинтин? Куин смущенно опустил глаза:

– Нет, не совсем. Были бы трудности. Но может быть, мы бы справились с ними, Виви.

– Может быть, – тихо повторила Вивиана. – Увы, Куинтин, нельзя вырастить детей на одном «может быть». У них должна быть уверенность. У них должна быть гарантия. И насколько это возможно, у них должна быть семья. У Се-рилии все это было, Куинтин. Ради нее я принесла такие жертвы, что скорее умру, чем расскажу о них. Поэтому не говори мне, саго, «может быть». Этим словам не должно быть места в жизни Серилии.

– Ну ладно, – проговорил Куин по-прежнему резко, однако желание спорить у него, похоже, прошло. Он раскрыл ладонь, и камень с цепочкой сквозь его пальцы соскользнул Вивиане на колени. – Но сейчас я говорю не о «может быть». Я говорю об уверенности. Я хочу участвовать в судьбе своего ребенка. Я хочу быть Серилии отцом. Я дам тебе время, Вивиана, самой привыкнуть к этой мысли.

Вивиана подняла изогнутую бровь:

– Как же ты добр. Куин коротко кивнул:

– А сейчас я на время попрощаюсь. Завтра пришли за мной, когда Серилия проснется. Я хочу навестить ее.

Вивиана неохотно кивнула:

– Я пришлю кого-нибудь, si.

И прежде чем она успела еще что-нибудь добавить, Куин, хлопнув дверью, вышел.

Глава 15

Леди Элис и цыганское проклятие

Куин вернулся в Арлингтон-Парк в возбужденном состоянии. Он не заметил, что дождь прекратился, а ветер затих. Он не чувствовал наступившего жгучего холода. Он не оценил неожиданную благоговейную тишину святой ночи, опустившейся на землю.