Один маленький грех - Карлайл Лиз - Страница 20

— Пить, — сказала она, дотрагиваясь до стакана с виски. — Дай мне.

Его виски? Черт возьми! Он смутно помнил, что просил Уэллингза налить ему виски. И препирался с ним. И победил — но не выпил ни капли, потому что снова отключился.

Сорча придвигала стакан к себе.

— Пить, — сказала она. — Дай мне.

— Нет-нет. — Он отодвинул стакан в сторону. — Это не для таких маленьких деток, как ты, чему бы тебя ни учили в Шотландии.

Рот Сорчи скривился, она явно собиралась начать атаку. Аласдэр знал, что его голова не выдержит этого. Он повернулся на бок и поднял малышку на шезлонг.

— Ладно, иди сюда, — пробормотал он, устраивая ее у своих колен. — И Бога ради, не начинай вопить. Теперь давай спать. Моим детям не положено вставать так возмутительно рано.

Сорча снова хихикнула, а затем неожиданно для него устроилась поудобнее, сжала пальчики в кулачок и послушно закрыла глаза.

Аласдэр изогнул шею, чтобы взглянуть на головку с копной взбитых волос в ярко-рыжих колечках, которые щекотали его нос и пахли чем-то свежим. Может быть, невинностью? Девочка уютным теплым комочком лежала на его груди, такая легкая, что он совсем не чувствовал ее веса. Она, похоже, собралась оставаться здесь долго.

— Кто-нибудь придет наконец, чтобы забрать тебя? — подумал он вслух. — Они ведь не могут оставить тебя здесь?

Сорча засунула в рот большой палец.

— Ма, — ответила она на это. — Пусть ма.

Эсме всегда была ранней пташкой. Здесь, на Грейт-Куин-стрит, Лидия, выполняя ее распоряжения, каждое утро поднимала ее в половине седьмого, поэтому она ничего не могла понять, когда еще до рассвета сквозь сон услышала, как дверь ее спальни приоткрылась. Но Лидия не появилась, и Эсме снова благодарно скользнула в сон. И почти сразу — по крайней мере ей показалось, что почти сразу, — Эсме проснулась и увидела, что окна залиты солнечным светом.

— Доброе утро, мисс! — сказала Лидия, энергично дергая за шнур первой пары занавесок. — Сегодня прекрасный день. Маленькая мисс наверняка захочет отправиться в парк на прогулку.

Эсме сбросила с себя одеяло и опустила ноги на роскошный ковер, лежащий у кровати.

— Вы правы, — сказала она, потягиваясь и зевая. Вдруг вспомнила: — Лидия, вы не входили сюда раньше?

Лидия повернулась к ней:

— Раньше чего, мисс?

— Пока не рассвело, я имею… — Эсме вдруг замерла, ее взгляд упал на новенькую кроватку Сорчи. — О Боже!

Лидия оставила шнур второй пары занавесок и подбежала к кровати. Она в отчаянии ощупывала скомканные одеяльца, пока Эсме обыскивала комнату.

— Но как, мисс? — спрашивала служанка. — Как она могла?..

— Не знаю. — Эсме кинулась в классную комнату. Лидия прошла в детскую. Они лихорадочно заглядывали во все углы и столкнулись у двери, соединяющей комнаты.

— Ее нет, — шепнула Лидия. — Господи! Куда она могла деться?

Эсме уже надевала халат.

— Ступайте вниз по черной лестнице, Лидия, — сказала она. — Попросите мисс Генри послать за помощью. Я спущусь к парадному входу и отыщу Уэллингза.

Эсме побежала вниз.

— Уэллингз! — кричала она. — Уэллингз!

Он тут же возник из-за угла. Эсме схватила его за руки. Она была как безумная.

— Уэллингз, Сорча исчезла!

— Исчезла? — Дворецкий чуть отступил назад. — Что значит «исчезла»?

— Ее нет в кроватке! — рыдала Эсме. — Исчезла! Я проснулась и… а ее нет.

Уэллингз побледнел.

— Но это невозможно.

— Похищение? — плакала Эсме. — О Боже! В Лондоне бывают похищения?

Уэллингз покачал головой.

— Никто не входил в дом, мисс Гамильтон, — сказал он. — И не выходил из него, я ручаюсь. Она, наверное, тихонько вышла из комнаты и где-то затаилась, живая и здоровая.

— Моя маленькая.

— Она где-нибудь рядом с классной комнатой, я уверен, — продолжал убеждать Эсме Уэллингз. — Давайте обыщем шкафы.

Они вместе поспешили в классную. Сердце Эсме упало. Вскоре все слуги на этаже были на ногах. Обыскали все шкафы и комоды, осмотрели даже гладильную — Сорчи нигде не было. Лидия с текущими по щекам слезами осматривала коридоры и углы, которые уже дважды были осмотрены. Эсме не выдержала.

— Обыщите остальную часть дома и сад, Уэллингз, — прошептала она, зажимая пальцами рот. — Я пойду и скажу ему.

Уэллингз повернулся к ней:

— Прошу прощения, мисс? Скажете кому?

— Сэру Аласдэру, — отвечала она. — Я должна пойти и сказать ему, что я потеряла Сорчу!

Уэллингз с сомнением посмотрел на нее.

— Мисс Гамильтон, вы не одеты.

Она смотрела на него непонимающими глазами.

— Ну, он ничего нового не увидит.

— Боюсь, ничего похожего он не видел, — пробурчал дворецкий, глядя на ее халат, высоко закрывающий шею.

Эсме не обратила никакого внимания на его слова и заторопилась к лестнице. Вскоре она уже была у комнат хозяина. Заметив слегка приоткрытую дверь, она тихонько постучала.

— Войдите, — послышался приглушенный голос. Взявшись за ручку двери, Эсме заколебалась.

— Вы в пристойном виде?

— Ни в малейшей степени, — был ответ. — Но я одет.

Она просунула в дверь голову и увидела Маклахлана, неловко лежащего на шезлонге у камина. Сдерживая слезы, она подошла ближе.

— Сэр, случилось нечто ужас…

И в этот момент она заметила спящего ребенка. Задохнувшись, она сделала несколько шажков вперед. Маленькая ручка Сорчи покоилась на волосатой груди Маклахлана, мускулистой груди, почти обнаженной из-за расстегнувшейся рубашки.

Маклахлан изогнулся, чтобы взглянуть на Эсме.

— Я снова вызвал ваш гнев?

Все поняв, она бросилась к нему и схватила ребенка.

— Боже милостивый, что ты здесь делаешь? — восклицала она, проводя ладонью по волосам Сорчи. — Как вы могли? Где вы нашли ее? И долго она…

— Стоп! Стоп! — завопил Маклахлан, выставляя руку. — Потише, моя дорогая! Девочка здесь полчаса или больше, и пришла она, насколько мне известно, по своей доброй воле.

— А вы… вы… вы просто оставили ее у себя? — Эсме пришла в негодование. — И нисколько не обеспокоились? Вам не пришло в голову позвонить? Сообщить кому-нибудь, что она у вас?

Глаза Маклахлана загорелись мрачным огнем.

— А вам не кажется, мисс Гамильтон, что вам следовало держать малышку там, где она должна быть? — возразил он. — Кроме того, она моя дочь, не так ли? Я могу быть с ней, когда мне вздумается. Родительские обязанности распространяются на обе стороны, моя дорогая. Вы отстраняете меня, а я могу взять малышку в «Крокфордз»[1] на партию в «мушку»[2].

Сорча, еще сонная, терла кулачками глаза. Эсме чувствовала, как пылает ее лицо.

— Вы… вы не посмеете! Маклахлан прищурился.

— Вы не знаете, на что я способен, — предупредил он. — Я говорил вам с самого начала, что не гожусь в отцы. А теперь отнесите ребенка обратно в детскую и, Бога ради, держите ее там. Подождите! А как она сюда попала, хотелось бы знать?

Эсме, уже взявшаяся за ручку двери, остановилась.

— Она как-то сумела выбраться из кроватки, — созналась Эсме. — Когда Лидия пришла открывать занавески, ее уже не было.

— Выходит, она может свалиться со ступенек в кухне или выпасть из окна, — сказал он. — Так получается?

Эсме взвилась:

— Сэр, мне не нужно напоминать о моих промахах! Я хорошо их знаю. Да, с Сорчей могло случиться что-нибудь плохое. Да, это моя вина, я в ужасе и хотела бы, чтобы вы тоже волновались. Но вас это не волнует. Вы думаете, что все это просто смешно, так ведь? Хорошо, если вам смешно, Маклахлан, вы можете подняться наверх и уволить меня, конечно, если вы сможете встать с шезлонга и дойти до кабинета, не свернув себе шею!

Оставшийся день Аласдэр думал о произошедшем, злясь на себя и на Эсме. Она, конечно, права. Ему следовало вызвать слугу сразу же, как он увидел ребенка. Ему следовало знать, что другие люди будут беспокоиться. В том состоянии, в котором он находился, это просто не пришло ему в голову. Проклятие, он знает о воспитании детей не больше, чем она, но он не собирался признавать это перед Эсме, чтобы она не задирала перед ним свой идеальный маленький носик.

1

«Крокфордз» — игорный дом в Лондоне. — Здесь и далее примеч. пер

2

«Мушка» — карточная игра.