Советы одиного курильщика.Тринадцать рассказов про Татарникова. - Кантор Максим Карлович - Страница 22

— К чему вы клоните? — поинтересовался следователь.

— Видите ли, участие правящих классов в публичных играх, приобретение футбольных команд и все то, что вы здесь описали, — это свидетельствует об абсолютном расцвете цивилизации. Если помните, именно так и происходило в Древнем Риме — покупали команды гладиаторов. Например, Тиберий тратил по сотне тысяч сестерциев на одного гладиатора. Общество либерального капитализма достигло акме своего развития. Акме, — деликатно объяснил Татарников Гене, — это высшая точка.

— Футбол правительство всегда любило.

— Правительство всегда искало такие вещи, которые организуют и занимают толпу. Ленин рекомендовал, например, кино. Хороши такие фильмы, которые пробуждают сознание масс. Сегодня таких фильмов нет — и о чем бы их стали снимать, скажите? Понятно, что массы можно воодушевить идеей равенства и справедливого раздела имущества. Но идеей неравенства воодушевить трудно. О чем наши сегодняшние фильмы? О формах нетрудового накопления, не так ли? Однако трудно народу брать за образец поведения биографии удачливых воров и банкиров. Сегодня кино коллективным организатором уже не выступает.

— Не выступает, — подтвердил Гена грустно.

— Монументальное искусство тоже некогда пользовалось спросом. Везде ставили статуи, вешали плакаты и призывы. Но сегодня роль монументального искусства играет реклама. А призывы купить новый «Мерседес» не очень-то способны людей сплотить, не так ли?

— Не очень, — подтвердил Гена.

— Остается спорт, занятие, уравнивающее всех. Массовые занятия спортом, всевозможные олимпиады и спартакиады, разумеется, были востребованы всегда. Это, безусловно, верно. Но вот что существенно — сегодня наступил тот момент в развитии общества, когда сам вождь выходит на поле. Что-то я не припомню, чтобы Ленин со Сталиным бегали по полю в трусах или занимались теннисом и дзюдо. И Николай II тоже прилюдно на арене не кувыркался. А вот император Нерон — тот и актерствовал, и в гладиаторских боях участвовал. И думаю я, наше общество достигло такой фазы развития, когда профессиональным актерам надо потесниться: лучшим актером отныне является сам император. И лучший спортсмен — тоже император. Видимо, обществу сегодня нужны не просто зрелища, а зрелища, в которых участвует вождь. Вести общество к новым социальным достижениям не очень-то получается. Так поведем его к спортивным рекордам — тоже завидная цель! Премьерминистр летает на истребителе и опускается на дно моря в батискафе, сенаторы завели себе футбольные клубы — судя по тому, что вы рассказываете, общественное развитие движется именно в этом направлении. И вожди впереди.

— Активные люди, — сказал Гена. Почему-то он уныло это сказал. И добавил печальным голосом: — Очень динамичные характеры.

— Безусловно. Исключительно активные и динамичные люди. Полагаю, этим их качеством и объясняется ваш случай. Активность современного политика в разы превосходит активность любого футболиста. Бразильский футболист действительно участия в игре не принимал. И никакой родни из Зимбабве не существует. На футбольное поле вышел сам мэр города, переодевшись в майку с тринадцатым номером. Допускаю, что он вымазал лицо сажей, чтобы больше соответствовать облику темнокожего спортсмена. Зачем он вышел на поле, спросите вы? А ровно за тем же самым, зачем римские сенаторы и трибуны принимали участие в сатурналиях, а Нерон скакал по сцене с нарумяненными щеками.

— Но мэр не футболист!

— А Нерон не был актером! Однако плясал перед публикой! И премьер-министр у нас не летчик — но на самолете летает! Именно таким образом собирался мэр Яковлев доказать свою лояльность губернатору и существующему порядку — ему хотелось продемонстрировать отличную игру. Мужчина он спортивный, ведет, — тут Татарников брезгливо поморщился, — здоровый образ жизни, не курит, полагаю. Он выскочил на поле с единственной мечтой — доказать, что годится для управления городом! А как это доказать при полном развале хозяйства? Как доказать, что ты хороший политик, если экономики нет, бюджет разворован, а город бедствует? Как? Только одним способом — забить гол! Если он спортсмен хороший — то и остальное все недурно. Вот он разбежался и стукнул по мячу. Замечу, что удар получился неплохой, хотя и неточный. В ворота мэр не попал, а попал совсем в другое место. Поверьте, он этого не хотел!

— То есть, считаете, он убивать губернатора не собирался?

— Господь с вами, голубчик! Ни один футболист, заплатите за него хоть сто миллионов, не может нанести такой точный удар. Сам я не игрок, игру эту наблюдать категорически отказываюсь, но рассудите здраво — такой точный удар по теории вероятности практически нереален! И не надо даже мечтать, что некий профессионал может так ударить нарочно. Никто не может. Мэр залепил по мячу и пришел в ужас. Он не хотел убивать! Он бросился стремглав с поля и добежал, как видите, до Лондона. Одно слово, спортсмен.

— Полагаете, он любил футбол?

— Ах, боже мой! Откуда же я знаю! Зачем вы меня об этом спрашиваете?! Спросите себя, спросите тех, кто рукоплещет министру, кувыркающемуся на ковре, спросите тех, кто аплодировал Нерону с арфой. Соответствие общим вкусам — вот самый распространенный недуг империй. Люди приобретают вкусы и пристрастия вслепую, им нравится то же самое, что и соседям, — и они не любят тех, кто не разделяет их вкусы. Мэр действовал, если можно так выразиться, подчиняясь общему порыву — все идут на поле, и он туда же.

— А как мы это докажем?

— Никогда не надо ничего доказывать, голубчик. Попробуйте выстроить независимую систему взглядов. Этого достаточно. Попробуйте понять общество, в котором мы живем. Уверяю вас, доказательства сами сыщутся.

И точно — не прошло и трех дней, как мы получили косвенные подтверждения правоты Татарникова. Опальный мэр Яковлев, сыскавший убежище в британской столице, добавил к своим политическим высказываниям еще и спортивные выступления. Несомненно, это был рекламный ход, он хотел понравиться лондонской публике. На стадионе в Лондоне политический оппозиционер выступил в составе клуба «Тотенхэм» и, представьте, продемонстрировал отличную игру в футбол. На майке его было написано слово «Свобода», и все телеэкраны Англии показали мэра-правозащитника, бегущего по полю в этой отважной майке. Газеты особо отметили его удар с правой ноги, приведший команду к победе.

Я показал статью Татарникову.

— Видите, голубчик, как все просто! Мэр доказал, что он вполне состоявшийся политический мыслитель. Его уже ни за что не выдадут, после такого-то гола!

— Считаете, — вернулся я к недавнему разговору, — у нас возникло общество наподобие Римской империи?

Татарников скривился, как всегда, когда я задавал глупые вопросы.

— Подобные сравнения всегда хромают, голубчик. И зачем уподоблять одно явление другому, продуктивно ли? Климат у нас иной, культура совсем иная, стиль нашей жизни в корне отличен от римского. Некие общие черты у всех империй имеются, но, право же, больше различий. Впрочем, если настаиваете… Сравнение российской государственности с Римом — вещь, можно сказать, банальная. Извольте. Эпоху Августа мы уже прожили, это очевидно, — сказал Татарников. — Мы миновали не только республиканский Рим, мы и Рим императорский давно миновали и вошли в эпоху правления солдатских императоров. Были такие императоры, которых выдвигала и снимала армия. И вкусы у этих императоров тоже были солдатскими. Спорт они все любили.

— Неужели вы совсем не любите спорт, Сергей Ильич? — не удержался я от вопроса.

Историк тяжело затянулся очередной сигаретой, закашлялся. Сквозь желтый дым я разглядывал его лицо — морщины поперек лба, складки у губ, набрякшие мешки под глазами. Нездоровый он был человек.

— Коль скоро мы говорим о Риме, — сказал Татарников, — сошлюсь на Сенеку. В одном из его писем к Луцилию есть примечательная строчка. «Сколько бы времени ты ни отдал занятиям спортом, тебе не сравняться в мощи и здоровье с племенным быком. А разве данное существо может являться для тебя образцом?» Поскольку и для меня бык образцом не является, спортом я не увлекаюсь. У меня другие пристрастия. Простите великодушно. — Но все-таки нельзя отрицать, что спорт объединяет людей, согласитесь хотя бы с этим.