Взять живым! - Карпов Владимир Васильевич - Страница 87

Но когда Василий стал выяснять, где штаб фронта, оказалось, что он уже проехал мимо него. Назад возвращаться не хотелось, стал искать штаб армии. Даже в своем тылу надо было это делать осторожно, здесь по номеру дивизию не спросишь и штабом армии не поинтересуешься – за такое любопытство быстро заметут в особый отдел и насидишься там до выяснения личности. «Если бы такое случилось, Караваев обязательно за мной Початкина прислал бы. Ох, и куражился бы надо мной Женька!.. Жив ли? Может, уже сложил, непоседа, свою веселую голову? Как там Петрович, Куржаков, как мои хлопчики?»

Ромашкину хотелось лететь к друзьям, он теперь и тряских дорог не замечал, только бы побыстрее в полк.

Штаб армии стоял в небольшом городке. Отделы работали в домах, правда, дома словно люди после драки

– стены побиты осколками, окна без стекол. Но все же это уже была не та война, что год назад. Можно было в землю не закапываться, наши летчики были хозяевами в воздухе. Гитлеровцы, конечно, прорывались, бомбили, но теперь пилоты у них были не те, прилетят, наспех побросают бомбы – и деру назад.

В разведотделе Ромашкина обступили офицеры, чертежники, машинистки.

– Вот ты какой, известный разведчик Ромашкин! – весело сказал седой, кудрявый начальник информационного отделения майор Кирко. Он поправил золоченые очки, разглядывая гостя. – Ну-ка, дай мы на тебя посмотрим! Ты у нас все по бумагам да по документам проходишь. Ромашкин там отличился… Пленный, приведенный Ромашкиным… то-то показал. А живого, настоящего, мы тебя не видели. Вот, девочки, любуйтесь

– тот самый Ромашкин!

Василий готов был сквозь землю провалиться, у него горели уши, он не знал, куда деть глаза, отовсюду на него смотрели улыбчивые разведотдельцы.

– Ну кто бы мог подумать, что этот стеснительный юноша заткнул глотку полсотне фрицев и приволок их к нам!

– Товарищ майор, – взмолился Ромашкин. – Да разве же я один их приволок, это все ребята мои.

– Скромность всегда украшала человека, но… – майор не успел договорить.

– Что за шум, а драки нет? – спросил громким сочным голосом вышедший из своей комнаты начальник разведки армии полковник Полосин – крепкий, черноволосый, черноглазый, настоящий цыган, только в военной форме. У него и глаза горели горячим лихим цыганским блеском. – О, Ромашкин прибыл! Здравствуй, заходи, – полковник пригласил его в свой кабинет. Майор Кирко шутливо бросил:

– Все лучшее всегда начальству.

– Садись. Ну, как отдыхал? Как мать? Все в порядке, ну и хорошо.

Полосин был полной противоположностью начальнику разведки фронта генералу Алехину. Тот – маленький, толстенький, говорил тихим голосом, неторопливо, старался казаться простачком, а сам был хитер, как бестия. Полосин не мог усидеть на месте, от избытка энергии ходил по комнате, жестикулировал, говорил громко, увлеченно, будто с трибуны.

– Мы тут без тебя таких дел наворочали, такую операцию провели, дух захватывает! Представляешь, на триста километров вперед продвинулись. Больше пятидесяти гитлеровских дивизий раздолбали! На Западе – во Франции, Бельгии и Голландии – столько же стоит. – Полосин поискал на столе бумагу, помахал ею перед лицом Ромашкина. – Вот последние сведения из Генштаба – восемнадцать дивизий и четыре бригады сняли гитлеровцы с Западной Европы и гонят к нам сюда, чтобы затыкать фронт. Это, милый мой, в те дни, когда союзники наконец отважились переплыть Ла-Манш. Это просто курам на смех!

– Я видел фашистов, которых вы под Минском окружили, их по Москве провели.

Полосин с досадой отмахнулся:

– Меня не интересуют гитлеровцы под конвоем! Наши с тобой враги, Ромашкин, там – живые, с оружием в руках! Надо, чтобы эти остервеневшие волки как можно меньше губили наших людей. Война ими проиграна, сейчас они хотят только подороже взять за свои подлые жизни. А мы им должны показать – вот это, – Полосин показал тугой узластый кукиш. – Будем добивать их грамотно, последовательно и методично. Слава богу, научились это делать. Как там Москва, сильно разрушена? – вдруг без всякого перехода спросил полковник.

– Я не видел никаких разрушений.

– Это хорошо. Между прочим, и немцам тоже показали столицу не случайно. Геббельс и Геринг кричали, что их авиация там камня на камне не оставила. Вот им и показали. Это лучше любой пропаганды и агитации действует!

– Один фриц мне кулак показал.

– Ну, таких много будет и после войны. Но их сами немцы выведут. И у них есть порядочные люди, к нам вот приехали из комитета «Свободная Германия» те самые немцы, которые против нас воевали. Хорошо помогают теперь, каждый день по радио выступают, листовки пишут, прочищают мозги своим соотечественникам.

Зазуммерил телефон.

– Слушаю… товарищ генерал, пока твердо сказать не могу, не нашел я эту танковую дивизию. Ищу. Понимаю, время не ждет. Я вызвал к себе летчиков и командира разведывательной эскадрильи. Сам поставлю задачу, проверю все еще раз.

Полосин положил трубку, минуту подумал и пояснил Ромашкину:

– Начальник штаба разработал очень хорошую частную операцию, командующий фронтом утвердил ее. А начать не можем. Потеряли целую танковую дивизию. Представляешь, мы пойдем вперед, а она нам где-то сбоку двинет!

За дверью послышался топот и говор.

– Заходите! – крикнул Полосин, не выглядывая в коридор.

Вошли летчики, молодые, гибкие, с крылышками на фуражках и на петлицах.

– Здравствуйте, орлы! Я пригласил вас вот зачем. Если найдете эту чертову танковую дивизию, то надо будет делать перегруппировку, менять план операции, на это уйдет много времени. А если не найдете, но она окажется в нашей полосе, то таких дров нам наломает, что даже вам в небе жарко будет. Докладывайте только то, что вы видели.

– Вот Ирканов нашел танки, – подсказал командир эскадрильи.

Полковник подошел к карте:

– Показывайте где?

Летчик, старший лейтенант, показал пальцем:

– Вот здесь и здесь.

– Да это не дивизия, обычные танки усиления пехоты, – возразил молоденький лейтенант.

– Ты, Левушкин, молчи, не нашел танки – и помалкивай, – придержал его комэск.

– Нет, братцы летчики, так не пойдет, – остановил их полковник, – вы мне натяжек не делайте: надо дивизию – пожалуйста, не надо – нет ее! Вы мне скажите правду и только правду. Что вы видели? А выводы я сам буду делать.

Летчики колебались.

– Танки мы ьидели, но кто их знает, те это, которые вам нужны, или другие?

– Вы же не новички, дивизию-то, наверное разглядите?

– Может быть, она рассредоточена?

– Все может быть. Для того чтобы проверить, у кого из вас какой глаз, чьи данные более точны, поступим так. Задание вам теперь будет каждому свое, и приказываю, в интересах дела, до выполнения друг другу ничего не говорить. Вы двое, пожалуйста, выйдите. – Когда пилоты вышли, Полосин сказал оставшемуся: – Вы будете вести разведку вот в этой полосе, попутно, до подхода к линии фронта посчитайте наши танки вдоль дороги – докладывайте по радио прямо с борта, сколько увидите танков справа и слева от шоссе. Отправляйтесь немедленно.

Двух других летчиков Полосин послал на то же направление, но каждому сказал:

– А вы полетите вот сюда. – И тоже велел считать свои танки до пересечения переднего края.

Ромашкин не совсем понимал, зачем это нужно. Когда авиаторы ушли, спросил:

– А почему аэрофотоснимки не сделать – будет объективно и точно.

– Мы, конечно, их сделаем, но на это нужно время, а меня за горло берут сейчас – сведения выложи немедленно. Летчики быстрее посмотрят, а потом их данные со снимками сопоставим.

Полосин позвонил начальнику бронетанковых войск армии:

– Павел Иванович, сколько у тебя танков вдоль шоссейной дороги в полосе шириной в двадцать километров? Подсчитай и позвони, пожалуйста. – И тут же опять без перехода и паузы: – Послали мы, Ромашкин, группу в тыл в этот район, но она не выходит на связь. То ли провал, то ли рация отказала.

Ромашкин понял это по-своему: