Согнутая петля - Карр Джон Диксон - Страница 21

— О, это я вам могу сказать! — приветливо улыбнулся доктор Фелл.

Внезапно наступило молчание, прерываемое лишь скрипом ботинка истца о каменный пол. Кеннет Марри отнял руку, которой заслонял глаза. На его стареющем лице застыло выражение цинизма: глаза смотрели живо, жестко, но снисходительно. Пальцем он поглаживал бороду, словно слушал увлекательный рассказ.

— Вы серьезно, доктор? — откликнулся он тоном, характерным исключительно для школьного учителя.

— Кроме того, — продолжал доктор Фелл, похлопывая лежащую на столе книгу, — этим «Дактилографом» заниматься бессмысленно! Он поддельный. Нет, нет, я не хочу сказать, что у вас нет доказательств! Я только хочу сказать, что тот «Дактилограф», который украли, поддельный. Господин Гор вчера вечером заметил, что у вас раньше было несколько «Дактилографов». — Он с сияющей улыбкой посмотрел на Марри: — Мальчик мой, вы сохранили мелодраматическую душу, чему я рад. Вы полагали, что «Дактилограф» могут попытаться украсть. Поэтому вчера вечером вы пришли в дом с двумя…

— Это правда? — спросил Гор.

Марри, казалось, был одновременно и доволен и раздосадован; но он кивнул, словно внимательно следил за ходом событий.

— …и, — продолжал доктор Фелл, — то, что вы показали этим людям в библиотеке, было подделкой. Вот почему вы так долго с ним возились. А? Когда вы выставили всех из библиотеки, вам пришлось достать из кармана подлинный «Дактилограф» (невзрачную книжечку, которую легко разорвать и сунуть туда поддельный). Но они предупредили, что собираются неусыпно наблюдать за вами. А вы боялись, что через окна величиной чуть ли не во всю комнату кто-то из них увидит вас и поднимет тревогу, если заметит ваши манипуляции с книжками. Поэтому вам пришлось все сделать так, чтобы никто ничего не заметил…

— Я был вынужден, — серьезно произнес Марри, — залезть в этот шкаф и заменить книжку. — Он кивком показал на старый книжный шкаф, встроенный в стену, на которой располагались и окна. — Поздновато мне чувствовать себя мошенником на экзамене!

Инспектор Эллиот ничего не сказал. Бросив острый взгляд на Фелла, а потом на Марри, он начал что-то записывать в книжке.

— Хм-м… да. Вам помешали, — кивнул доктор Фелл. — Мистер Пейдж, проходя мимо окон в заднюю часть сада всего за несколько минут до убийства, увидел, что вы еще только открываете «Дактилограф». Так что для настоящей работы у вас было мало времени…

— Три-четыре минуты, — уточнил Марри.

— Прекрасно. И вряд ли у вас было время для настоящей работы до того, как подняли тревогу из-за убийства. — Доктору Феллу, казалось, было больно говорить. — Дорогой мой Марри, вы не так простодушны! Вы понимали, что эта тревога могла быть уловкой. Вы бы никогда не вышли из библиотеки, оставив «Дактилограф» на столе в качестве приманки для любопытных! Услышав об этом, я ушам своим не поверил! Нет, нет, нет! К вам в карман вернулся настоящий, а на всеобщее обозрение остался поддельный, такой манящий и соблазнительный. Так ведь, а?

— Идите вы к черту, — невозмутимо произнес Марри.

— Потом вы решили выждать и попробовать применить ваши способности к дедукции. Вы, вероятно, всю ночь писали отчет об отпечатках пальцев, держа перед собой настоящий «Дактилограф», и ваши показания под присягой о том, что настоящий наследник…

— Кто настоящий наследник? — перебил его Патрик Гор.

— Вы, конечно, — проворчал доктор Фелл. И посмотрел на Марри. — Черт возьми, — жалобно добавил он, — вы должны были его узнать! Он был вашим учеником. Вы должны были его узнать! Я понял, что он настоящий Джон Фарнли, сразу же, как только он открыл рот…

Истец, который прежде стоял, теперь неуклюже сел. Его лицо выражало почти обезьянье удовольствие, а живые глаза и даже, казалось, лысина блестели.

— Спасибо, доктор Фелл, — произнес Гор, положив руку на сердце. — Но я должен заметить, что вы не задали мне ни одного вопроса.

— Посмотрите на него, друзья мои, — предложил доктор Фелл. — Вы имели возможность слушать его весь вчерашний вечер. Посмотрите на него сейчас. Послушайте его. Напоминает ли он вам кого-нибудь? Я имею в виду не внешность, а манеру говорить, ход мыслей, способ самовыражения. Ну, так кого же он вам напоминает? А?

Мучительное ощущение сходства зародилось в душе Пейджа, пока доктор, моргая, смотрел на собравшихся.

— Марри, — нарушил молчание Пейдж.

— Марри! Попадание в десятку! Конечно, время наложило свой отпечаток и изменило характер — но это бесспорно. Марри единственный, кто занимался с ним в те годы, когда только формировалась его личность, и имел на него влияние. Посмотрите на его поведение. Обратите внимание на построение фраз, обтекаемых, как амфоры. Я с радостью признаю, что это только внешнее сходство — как, наверное, похожи между собой я с Эллиотом или Хэдли. Но тем не менее. Говорю вам, единственный важный вопрос, который Марри задал вчера вечером, касался книг, нравившихся настоящему Джону Фарнли в детстве, и книг, которые он терпеть не мог. Посмотрите на этого человека! — Он указал на Гора. — Разве я не видел, как засверкали у него глаза, когда он говорил о «Графе Монте-Кристо» и «Монастыре и очаге»? А какие книги он ненавидел и до сих пор ненавидит? Ни один обманщик не посмел бы так говорить при человеке, которому он много лет назад якобы изливал душу. В подобных случаях факты — вздор. Факты может узнать каждый. А здесь внутренний мир мальчика. Я вам честно скажу, Марри, вам лучше рассказать правду. Хорошо быть великим сыщиком и прикидываться дурачком, но дело зашло слишком далеко.

На лбу у Марри появилась красная полоса. Он выглядел раздраженным и немного пристыженным. Но его отрешенные мысли витали где-то далеко.

— Факты не вздор, — возразил Марри.

— Говорю вам, — прорычал доктор Фелл, — факты… — Он взял себя в руки. — Черт возьми, ладно. Нет! Вероятно, нет. Согласен. Но я прав?

— Он не вспомнил «Красную книгу Аппина». Он написал, что такой книги нет.

— Но он знал ее только как рукопись! О, я не защищаю его! Я только пытаюсь кое-что восстановить. И я повторяю: я прав?

— Черт вас возьми, Фелл, вы портите парню удовольствие, — проворчал Марри уже несколько другим голосом, бросив взгляд на Гора. — Да, он настоящий Джонни Фарнли! Здравствуй, Джонни!

— Здравствуйте, — ответил Гор, и впервые с тех пор, как Пейдж его увидел, лицо истца стало спокойным.

В комнате установилась напряженная тишина; казалось, все встало на свои места и смазанная до сих пор картинка сфокусировалась. И Гор, и Марри, испытывая неловкость, смотрели в пол. Тишину нарушил сочный, властный голос Уэлкина:

— И вы готовы доказать это, сэр?

— Вот он, мой праздник! — произнес Марри, засунув руку во внутренний карман и снова посуровев. — Вот. Пожалуйста. Подлинный «Дактилограф» с отпечатками и детской подписью Джона Ньютема Фарнли. Здесь же указана и дата. На тот случай, если возникнут сомнения в подлинности «Дактилографа», я принес его фотографии, сделанные и заверенные уполномоченным комиссаром полиции в Гамильтоне. По двум письмам, присланным мне Джоном Фарнли в 1911 году, можно сравнить его подписи. Отпечатки, снятые вчера, и анализ их сходства…

— Хорошо! Очень хорошо! — прервал его Уэлкин.

Пейдж увидел, как побелело лицо Барроуза. Он никак не ожидал, что напряжение последних суток так подействует всем на нервы. Но его ожидало еще одно потрясение: оглянувшись, он увидел в комнате Молли Фарнли!

Она вошла незамеченной вместе с Маделин и, наверное, все слышала. Увидев ее, все встали, заскрипев креслами.

— Скажите мне еще раз, — обратилась она к Марри, — это правда?

Марри с поклоном ответил:

— Мне очень жаль, мадам!

— Он был мошенником?

— Он был мошенником, который не мог бы обмануть никого, кто хорошо его знал!

— А теперь, — вкрадчиво вмешался Уэлкин, — нам с господином Барроузом неплохо было бы побеседовать без предубеждений, разумеется…

— Одну минуту, — столь же вкрадчиво произнес Барроуз. — Все по-прежнему остается незаконным! Я не видел ни одного веского доказательства! Можно мне ознакомиться с этими документами? Спасибо! А теперь, леди Фарнли, я должен переговорить с вами наедине!