Сжигающий суд - Карр Джон Диксон - Страница 43

43

Она замолчала, с трудом дыша, затем добавила жалобным, умоляющим голосом:

– Неужели здесь нет никого, кто бы поверил мне?

Огден Деспард неожиданно поднял руку.

– Кажется, я начинаю сомневаться в вашей вине! – сказал он. Затем, повернувшись ко всем остальным, добавил: – Каковы бы ни были мои поступки в прошлом, я не считаю их неправильными. Но есть один неоспоримый факт, на который я хочу обратить ваше внимание: эта женщина никогда не звонила в Сент-Дэвид в ночь преступления. Звонил я. Мне показалось занятным услышать реакцию Люси, когда она узнает, что ее Марк возобновил свою старую связь.

Бреннан пристально посмотрел на него, в то время как Кросс, подняв стакан с шерри, поклонился в сторону Огдена.

– Я пью за ваше здоровье, молодой человек, – сказал он. – Потому что вижу, как вы впервые за все ваше бесполезное существование попытались кому-то помочь. Хотя я никогда и не сомневаюсь в своих версиях, однако я достаточно открытый человек, и готов исследовать с вами…

Он резко оборвал себя. Все взглянули на сиделку, сделавшую в этот момент шаг вперед, и вдруг услышали глухой удар. Повернувшись, они увидели Кросса, рухнувшего на радиоприемник. Он задыхался. Затем пораженные увиденным присутствующие стали свидетелями того, как он соскользнул на пол и замер. Партингтон вскочил и склонился на ним.

– Он мертв, – объявил Партингтон.

– Да вы с ума сошли! – воскликнул Бреннан. – Он упал в обморок… он наверное поскользнулся… но невозможно, чтобы…

– Он мертв, – повторил Партингтон. – Можете удостовериться сами. А по запаху я могу утверждать, что смерть наступила от цианистого калия. Действие почти мгновенно. Лучше бы вам убрать этот стакан куда-нибудь подальше…

Бреннан подошел к телу и, осмотрев его, сказал:

– Да, он мертв. Мира Корбет, – прибавил он, повернувшись к сиделке, – ведь это вы вручили мистеру Кроссу стакан и были тем единственным человеком, который прислуживал нам? – Подержав стакан в руке, он поставил его рядом с собой на радиоприемник. – Около Кросса никого не было, и значит никто не мог бы отравить его, кроме вас. Но он не выпил яд сразу, как вы рассчитывали. Он, как актер, ожидал случая, произнести тост. Если раньше и не было достаточных оснований, чтобы послать вас на электрический стул, то теперь уж это дело решенное!

Сиделка в ответ улыбнулась странно, будто она внезапно сошла с ума, и люди Бреннана, явившиеся арестовывать ее, вынуждены были буквально нести ее на руках.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ПРИГОВОР

Все это заходит так далеко, что у нас должен

возникнуть естественный вопрос: «А нет ли в

этом следов крайней развращенности?» Однако

в эстетическом плане полное исключение всех

«вилланов» из истории может рассматриваться

лишь как большое несчастье.

Томас Секкомб «Двенадцать злодеев»

Эпилог

Исчезли последние краски осени, и стоявший на бюро календарь указывал дату 30 октября – канун праздника Всех Святых.

Комната была освещена небольшими, с круглыми плафонами лампами, установленными на мебели. Кресла были обиты оранжевой тканью, и над камином висела довольно хорошая копия Рембрандта. На диване лежала газета, на развороте которой можно было прочесть короткую статью под крупно набранным заголовком:

ДЕМОНИЧЕСКАЯ СИДЕЛКА ИЗБЕГАЕТ КАЗНИ

– Я не виновна! – воскликнула Мира, приговоренная к пожизненному заключению.

Не перестававшей твердить о своей невиновности Мире Корбет, «демонической сиделке», которая 9 октября этого года была приговорена к казни за убийство писателя Годена Кросса, сегодня было объявлено, что приговор ей изменен на пожизненное заключение.

Г. Л. Шапиро, ее адвокат, заявил, что пока еще не удалось напасть на след ее «призрачного сообщника» Марка Деспарда, но заверил также, что все необходимые усилия в этом направлении будут предприниматься и впредь.

Вспоминается эпизод, происшедший во время процесса, когда адвокат мэтр Шапиро неожиданно предложил версию, согласно которой Годен Кросс, не сумев убедительно доказать вину Миры Корбет в отравлении своего больного, сам подсыпал цианистый калий в свой стакан.

На что районный аторней Шилдс резонно заметил:

– Если защита серьезно хочет заставить нас поверить в то, что человек может покончить с собой, преследуя единственную цель – доказать правильность выдвинутой им теории, – обвинению остается только поднять руки!

– Защита, – возразил Шапиро, – имеет основания считать, что Кросс имел сообщника, который и дал ему этот яд, заставив поверить его в то, что это мышьяк, который доставит ему всего лишь небольшие неприятности. Форма таблеток…

Но в этот момент в зале возник шум, и судья Дэид Р. Андерсон вынужден был заявить: «Если я еще раз услышу смех, я прикажу очистить зал!»

Языки пламени неровно озаряли газету, и комната, освещенная светом из камина, казалось, изменила форму, поэтому каждый даже самый простой предмет в ней выглядел странным. Около окна, выходящего в сад позади дома, стояла женщина. Лицо ее отражалось в темном стекле. Это было красивое лицо с большими серыми глазами, с немного тяжелыми веками и едва заметной улыбкой на губах.

«Жаль, что сиделка не умрет, – думала женщина. – Она заслуживает казни. И не только потому, что указала на меня. В тот день, когда я спросила, где можно раздобыть рецепт старика, мне действительно не хватило осторожности. Но ведь я бездействовала так долго. И очень жаль, что она и в самом деле невиновна. Сиделка могла бы увеличить нашу группу. Нас должно быть много».

Над темным садом в черном как сажа небе блестели три звезды, легкий туман плавал над полями. Красивая рука женщины оторвалась от окна, чтобы коснуться маленького секретера, стоявшего рядом, но головы она не повернула.

«Наконец-то я начинаю все вспоминать. А раньше как все было туманно, словно мое отражение в этом стекле. Однажды во время черной мессы в Гибурге, когда поднялся дым, мне показалось, что я вспомнила… глаз, линию носа, кинжал, вонзенный в грудь. Интересно, когда я снова увижу Годена? Его черты были немного искажены, но я узнала его сразу и сразу поняла, что мне нужно отправиться к нему и он поможет мне. Конечно, на этот раз служители закона не смогли бы до всего докопаться. Но я не хотела, чтобы муж что-то подозревал. Не сейчас. Я люблю его, и он станет одним из наших».

В ее руке появился ключ, и она открыла один за другим несколько ящичков, продолжая смотреть в сад. Казалось, что рука ее ведет независимую жизнь. В последнем отделении находилась шкатулка из тикового дерева и маленькая баночка.

«Да, я узнала Годена. Он тоже должен был искать меня. Он действительно очень ловко объяснил все случившееся, исходя из трех измерений и каменной стены, непроходимой для них. Я бы смогла сказать им только правду, которую они все равно бы не поняли. Он действительно ловко все это сделал, жаль, однако, что ему пришлось обвинить во всем Марка Деспарда, ведь я любила Марка.

Хотя я и не очень умна, однако, не глупее же Годена, в конце-то концов. Годен потребовал цену Годена за то, что он сделал, и жаль, что он пожелал, чтобы я вернулась. Потому что он невозможен как любовник. Но Годен это только плоть, так как он не использует ароматическую мазь. Вскоре он снова обретет человеческую форму, но куда ему до моей оболочки».

Бледная рука коснулась сначала шкатулки, затем маленького сосуда, а прекрасное лицо продолжало в это время улыбаться своему отражению в стекле…

Послышался шум поворачивающегося в замке ключа, затем звук открывающейся и захлопнувшейся двери и шаги в холле. Женщина спрятала сосуд, и странное свечение в комнате исчезло. Лицо ее приняло обычное выражение очаровательной супруги, и она побежала встре­чать своего мужа.