Чего хочет граф - Карр Ширли - Страница 34

– Бенджамин!..

– И этот негодяй думал, что ты бросишься в его объятия после похорон отца.

– Я действительно когда-то любила Дервина. Но это было очень давно. Задолго до того, как ты родился. А с твоим отцом я была счастлива. Ты ведь знаешь, что я очень любила твоего отца?

– Да, мама, конечно, знаю.

С минуту оба молчали, потом леди Синклер вновь заговорила:

– Как бы то ни было, молодой Туитчелл считает, что это ты виноват в смерти его отца. Обещай мне, дорогой, что не наделаешь глупостей. Никаких дуэлей. Если я потеряю и тебя тоже... О, я этого не переживу.

Он опять закашлялся.

– Мама, я ведь еще пять лет назад дал тебе такое обещание. Я этого не забыл.

– Да, знаю. Я только хотела убедиться... – Леди Синклер поцеловала сына в лоб. – Отдыхай, дорогой. И постарайся слушаться своего секретаря. Я уверена, Куинси нее делает в твоих интересах.

Дверь в коридор открылась и закрылась. Через несколько минут из спальни донесся храп Синклера.

Куинси вздохнула и снова занялась корреспонденцией. Покончив с письмами, она расписалась за Синклера там, где было необходимо, и отклонила, все приглашения на ближайшие две недели – с поисками жены графу придется подождать...

В конце дня, когда она уже сделала все, что намечала, послышался голос Синклера:

– Куинси, вы все еще здесь?

Она открыла дверь и подошла к кровати.

– Как вы себя чувствуете? – Он чуть приподнялся.

– Проклятие, я не чувствовал себя так отвратительно со времен...

– Ватерлоо?

Он кивнул:

– Совершенно верно. Я тогда едва не лишился ноги.

Поскольку рядом никого из слуг не было, она села на край кровати и взяла Синклера за руки.

– Не надо вспоминать об этом. Сейчас главное – чтобы вы побыстрее выздоравливали. Я вызову Джилл, чтобы принесла вам супа, – Куинси потянулась к звонку, – но сначала вы должны выпить еще чашку отвара. Вот, пейте... – Она протянула ему чашку.

– Вы, похоже, твердо верите в этот отвар.

– Я знаю, что он помогает. Пейте.

Вскоре появилась Джилл с подносом. Закрыв за горничной дверь, Куинси установила поднос у Синклера на коленях и сказала:

– Я понимаю, что у вас нет аппетита, но вам нужно поесть, иначе зачахнете. Ешьте. – Она улыбнулась ему.

Граф кивнул, но съел совсем немного. Тогда Куинси взяла лежавшее на подносе яблоко и, присев на край кровати рядом, с Синклером, разрезала яблоко на дольки. Она уже собиралась предложить один из ломтиков графу, но, почувствовав яблочный аромат, не удержалась и откусила кусочек. Покосившись на Синклера, она увидела, что он смотрит на нее во все глаза, и тотчас же вспомнила, как они с графом ели яблоко, сидя на каменной ограде, – именно тогда они поцеловались. При этом воспоминании ее охватил жар. Она откусила еще кусочек и увидела, как открывается рот Синклера. Воспользовавшись этим, Куинси поднесла к его губам одну из долек. Он откусил, не отрывая от нее глаз. Затем прожевал и проглотил. Она поднесла ему еще один кусочек, и он, слизав языком сок с ее пальца, съел и этот ломтик.

Они по-прежнему не произнесли ни слова – ни ей, ни ему не хотелось разрушать чары. При этом Синклер охотно ел яблоко – Куинси отправляла ему в рот дольку за долькой.

Проглотив последний кусочек, он, наконец, произнес:

– Что-нибудь еще?

Куинси поняла, что он говорит вовсе не о еде. У нее екнуло в груди при воспоминании о том «еще», которое произошло в пастушьей хижине. Судорожно сглотнув, она проговорила:

– А теперь вам надо допить отвар. – Их пальцы соприкоснулись, когда она подавала ему чашку.

Он сделал глоток и, взяв ее за руку, сказал:

– Не так уж и плохо...

Да, совсем не плохо. Большим пальцем она выводила круги на его ладони.

Тут раздался стук в дверь, и Куинси, вскочив, принялась оправлять сюртук. В комнату вошла служанка – она сказала, что хочет разжечь огонь в камине и убрать в комнате.

Попрощавшись с графом, Куинси отправилась домой. Когда она вошла в комнату, бабушка с Мел шили новое платье. Чтобы не мешать им, Куинси села в дальнем углу и стала играть с Сэром Эмброузом. Минут через десять она сказала:

– Пожалуй, я лягу сегодня пораньше.

– Конечно, моя дорогая, – кивнула бабушка.

Раздевшись и надев ночную рубашку, Куинси подхватила на руки Сэра Эмброуза и забралась в постель. Она уже засыпала, когда услышала тихий стук в дверь. Поднявшись с постели и надев халат, она открыла.

– Прошу прощения, сэр, – прошептал слуга Лиланда. – Но у кухонной двери какой-то одноногий человек в ливрее... Он говорит, что его послал за вами лорд Синклер.

– Передайте ему, что я сейчас приду, – прошептала в ответ Куинси.

Закрыв дверь, она бросилась одеваться. Пять минут спустя они с Джеком уже шагали по темным улицам.

– Синклер послал и за доктором Кимбаллом? – спросила Куинси.

– Нет, сэр. Томпсон сказал, что вы знаете, что делать.

– Так это Томпсон послал вас?

– Да, сэр, вытащил меня из постели.

Она ускорила шаг, потом побежала.

Глава 17

Куинси влетела в кухонную дверь, пробежала мимо испуганных судомоек, взбежала по лестнице и, задыхаясь, остановилась на ковре перед дверью в спальню Синклера. Она подняла руку, чтобы поправить очки, и обнаружила, что забыла их. В этот момент дверь распахнулась и в коридор выглянул Томпсон.

– О, хорошо, вы пришли. – Он втащил ее в комнату и тут же закрыл за ней дверь.

– Куинси. Нет, Куинси!.. – Крик Синклера перешел в стон.

Забыв о Томпсоне, она прошла к кровати. Граф лежал на сбившихся простынях, и его голова металась по подушке. Куинси села на край кровати и взяла его за руки.

– Он такой уже больше часа, – сказал Томпсон, приблизившись. – Я боялся, что он разбудит весь дом. Все время зовет вас и что-то кричит... По-моему, это французские ругательства. Что вы с ним сделали?

– Синклер... – прошептала она.

Граф тотчас же затих, и его пальцы, горячие и влажные, вцепились в ее руку. Он несколько раз сжал ее, потом разжал пальцы и задремал.

– Почему вы послали за мной, а не за его матерью или доктором?

– Я доверяю докторам не больше, чем вы, а у миледи и так достаточно седых волос. И все они появились после того, как он последний раз болел.

– Последний раз? – Куинси убрала прядь волос с покрытого испариной лба Синклера.

– Да, после последнего большого сражения. Хирург пытался отрезать милорду ногу, но тот отшвырнул этого коновала и, собрав оставшиеся силы, выбрался из палатки. И никто не мог найти его целую неделю. – Томпсон натянул одеяло на плечи Синклера. – У миледи не было ни одного седого волоса до тех пор, пока она не прочитала список убитых и раненых. Она увидела его имя среди пропавших без вести – таких считали убитыми. – Слуга понизил голос: – Вы ведь не думаете, что сейчас он не выкарабкается?..

– Куинси!.. – прохрипел Синклер, внезапно проснувшись.

Куинси с облегчением улыбнулась, потом нахмурилась:

– Я не понимаю, милорд... Вам же было гораздо лучше. Отвар должен был...

– Отвратная бурда, – проворчал граф.

Куинси внимательно на него посмотрела:

– Так вы не пили отвар? Как же вы от него избавлялись?

Синклер свесил руку с кровати, и Куинси услышала тихий плеск.

– Ночной горшок?! Ах вы, упрямец! – Она встала с кровати. – Мы с Томпсоном уходим. Раз милорд лучше знает, что требуется для его лечения, нам здесь делать нечего. Пойдемте, Томпсон.

Слуга пожал плечами:

– Как скажете, сэр. Они направились к двери.

– Вы уходите?! – прохрипел граф. Куинси даже не обернулась.

– Подождите! – Синклер приподнялся и протянул к ней руку. – Прежде чем вы уйдете, не могли бы вы... Не могли бы вы принести мне чашку этого проклятого отвара?

Томпсон с Куинси, улыбаясь, переглянулись. Слуга взял пустой чайник со столика и вышел из комнаты.

Куинси смочила в тазу лежавшее рядом полотенце и протерла лоб больного.