Все могут короли - Крушина Светлана Викторовна - Страница 82

— Хорошо. Я, пожалуй, тоже лягу, — Барден потер ладонью глаза. — Устал в дороге, как собака…

Илис взглянула на него с удивлением. Никогда раньше она не слышала, чтобы император сетовал на усталость. Заложенный в нем запас жизненных сил поражал и восхищал ее. Что случилось теперь?.. Озадаченная, Илис шагнула к двери и спросила:

— Попросить Алину проверить, все ли готово в вашей спальне, герр Данис?

Барден чуть качнул головой.

— Не нужно.

Пожелав ему спокойной ночи, Илис вышла в коридор и побрела в свою спальню. Неспокойный выдался сегодня день! Ей вспомнился разговор с Грэмом. Помимо прочего, она спросила его, как он оказался в отряде медейцев. Обычно из Грэма приходилось вытягивать все едва ли не клещами, но на этот вопрос он ответил довольно охотно. Объяснил, что обстоятельства привели его в долину Северных Ветров, где он и наткнулся на разбитый медейцами лагерь. Они отдыхали после недавней стычки с касотцами и вели себя столь неосторожно, что дым их костра выдавал их местоположение за три лиги. Мимо такого вопиющего безобразия Грэм, конечно, проехать не мог, и решил посмотреть на самоубийц, а потом увидел Ванду… В этом месте повествования лицо его стало таким мрачным, что Илис немедленно заподозрила неладное. И Грэм подтвердил ее подозрения. Он был влюблен в принцессу, горько и безнадежно. Из-за нее он и решился на самоубийственную авантюру, из-за нее и намерен был идти до конца — каким бы он ни оказался. Ему можно было только посочувствовать. По мнению Илис, таких сильных чувств принцесса не стоила. Удивительным ей показалось, что холодный, рассудочный и замкнутый Грэм влюбился вдруг в такую вздорную избалованную девчонку, какой была Ванда. Влюбленный Грэм являл собой зрелище страшное и грустное. По мере своих сил Илис попыталась остудить его, обрисовав ему перспективы на будущее — вернее, полное отсутствие оных, — но не преуспела. Излечению Грэм уже не подлежал. Ради своей возлюбленной он готов был совершить любое безумство.

Илис забралась в постель, но уснуть не могла. Мысли ее раз за разом возвращались к одному и тому же вопросу: чем обернется путешествие медейцев в Северную? Уж не на смерть ли она послала их? Впрочем, успокаивала себя Илис, если бы не я, они попытались бы раздобыть сведения о принце другим способом. И, кто знает, не погибли бы они, мотаясь в поисках по враждебному королевству?

Вот еще бы с Хельмутом худого не вышло… В том, что он по мере сил попытается выполнить ее просьбу, Илис даже не сомневалась. Не сложил бы он при этом голову…

И как это я, думала Илис изумленно, пошла на поводу у Рувато, этого интригана? Почему я не отказала ему? Как это у него получилось настолько очаровать меня? Его-то, наверное, не волнует, кто из моих знакомых может погибнуть из-за того, что он решил оказать посильную помощь медейскому принцу, которого я, между прочим, и в глаза не видела!

Впрочем, Грэм тоже его не видел, но, тем не менее, готов положить за него жизнь. Да нет, поправила себя Илис, не за него — за принцессу. До Дэмьена ему столько же дела, как и мне…

Никогда в жизни Илис не испытывала столько сомнений. Опутанная ими, словно паутиной, с ног до головы, она и уснула.

Барден же, вместо того, чтобы лечь, отыскал Альберта. Тот еще не спал и даже не собирался. При свете одинокой свечи он сидел за столом в своей спальне, пролистывая сделанные им за последнюю неделю заметки. Как обычно, Бардена он заметил только тогда, когда тот встал так, чтобы попасть в поле его зрения. Альберт вздрогнул и поднял голову.

— Безымянный тебя побери, Эмиль, некоторые твои выходки действуют мне на нервы!..

— Пора бы уже привыкнуть, — отозвался Барден, без приглашения усаживаясь на стул. — Ну что, Альберт, мы можем порадоваться: все идет так, как я и предполагал.

— То есть?..

— То есть, я хочу сказать, медейцы во главе со своей маленькой принцессой в городе. Сегодня кто-то из них встречался с Илис.

— И?.. — при упоминании имени Илис Альберт привычно скривился, но никаких комментариев себе не позволил.

— Полагаю, она направила их прямиком в Северную. Там они и завязнут… Мы тоже выезжаем туда послезавтра.

— Не проще ли порталом, Эмиль?..

Барден потер глаза. Вид у него, как подметил и Альберт, был необычайно усталый.

— Мне придется тащить через него тебя и Илис. Это не так уж и просто на таком расстоянии.

— Разве Илис не умеет сама создавать порталы?

Взглянув на него исподлобья, Барден чуть шевельнул бровями.

— Этот вопрос я обсуждать не намерен, — сказал он тяжело и вернулся к прежней теме. — Кстати я хочу допросить, наконец, Кириана. Тео отказался от него, так что мы можем делать с ним, что угодно. Разумеется, он должен быть жив, когда сестра явится за ним в форт.

— У тебя есть какие-то планы на принцессу?

— Еще какие, — Барден всем телом откинулся на спинку и чуть улыбнулся. — К Безымянному этого Кириана! Я вот подумал, Альберт, как удачно все может сложиться: мальчишку нам ничто не помешает казнить, — только немного позже, — все равно толку от него никакого; а его сестру, раз она сама идет к нам в руки, я выдам замуж за Марка. Тогда Тео некуда будет деваться, Медея станет моей, и война сама собой закончится.

— План прекрасный, но ты не учитываешь одного — желания Марка, — хмыкнул Альберт. — Ты уверен, что он согласится жениться на медейской принцессе?

— Если я велю — согласится. Он не пойдет против моей воли.

— Ты так считаешь? Тебя, помнится, в свое время тоже хотели женить на медейской королеве, да ты не дался.

— Не сравнивай Марка со мной. А меня — с тем сборищем высокопоставленных бездельников.

— Марк так же упрям, как ты.

— Так же, да не так… Не думаешь ли ты, Альберт, что я не переупрямлю собственного сына?

— Хочешь заставить его повиноваться силой?

— И заставлю, если придется! Марк — не мальчик и понимает, что за свое высокое положение нужно расплачиваться.

— О да, словам «нужно» и «дОлжно» ты хорошо его научил!..

Барден резко поднялся. Желтые глаза его недобро прищурились, а лицо медленно наливалось кровью. Это был плохой признак, и Альберт понял, что позволил себе лишнее. Вслед за императором он поспешно поднялся с места, с опаской на него глядя.

— Ты, кажется, решил заменить собой Тармила? — проговорил, понизив голос до гулкого рокота, Барден. — Он, помнится, тоже все норовил давать мне советы. Запомни же, наконец, Альберт, раз и навсегда: я знаю, что делаю!..

Повинуясь мимолетному движению его руки, дверь спальни распахнулась, пропустила его и закрылась за его спиной. Альберт остался сидеть у стола, подперев голову ладонью. Уже много раз он становился свидетелем гневливых вспышек императора, но никак не мог к ним привыкнуть. И каждый раз, до сих пор, он чувствовал себя мальчишкой-слугой, которому делает разнос разъяренный хозяин. И жизненный опыт говорил Альберту: это чувство испытывает не только он один. Барден сам себя считал единовластным хозяином империи, и сумел внушить это всем, без исключения, подданным. Когда на него находило, для него переставали существовать соратники, друзья и даже родные — все становились его слугами, которые обязаны были беспрекословно ему подчиняться. И горе тому, кто решался пойти ему наперекор!

— 7-

В холле дожидался какой-то незнакомый оборванец. Может быть, впервые в жизни он оказался в доме богатого благородного господина, но не робел нисколько. Озирался себе с любопытством по сторонам. Наверное, прикидывает, как бы чего половчее стащить, со смешком подумал Барден.

По привычке он подкрался к оборванцу вплотную, и только тогда позволил увидеть себя. Этот трюк даже на людей подготовленных, знающих императора много лет, производил неизгладимое впечатление. Вот и оборванец, обнаружив рядом с собой непонятно откуда взявшуюся живую гору, подпрыгнул на месте и уставился на Бардена округлившимися глазами.

— Го… го… господин! — подбородок у него прыгал, и далеко не сразу ему удалось выговорить даже единственное простое слово. — О… о… откель вы взялись-та? И не приметил я вас.