Собрание сочинений. Том 10 - Маркс Карл Генрих - Страница 163

К. МАРКС

ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ КРИЗИС

Лондон, 8 января. Лондонские клубы и газеты, занятые торжественной болтовней о «министерском кризисе», не находят времени отметить несравненно более важный факт, а именно, что в Англии вновь наступил один из больших торгово-промышленных кризисов, причем более сокрушительный по своим масштабам, чем кризисы 1847 и 1836 годов. Если спорадически наблюдавшиеся за последние три месяца банкротства, количество и значение которых в недавнее время еще увеличилось, не приводили к признанию этого факта, то теперь, наконец, после опубликования годовых отчетов о торговле и составленных Board of Trade [английским министерством торговли. Ред.] статистических бюллетеней об экспорте и импорте за одиннадцать месяцев, наличие кризиса невозможно отрицать. Эти бюллетени показывают, что экспорт сократился на 1710677 ф. ст. по сравнению с соответствующими 11 месяцами 1853 г. и на 1856988 ф. ст., если сравнить только последний месяц того и другого года — с 5 ноября по 5 декабря. Мы заимствуем из таблиц вывоза товаров следующие подробности, показывающие сокращение экспорта изделий некоторых наиболее важных отраслей промышленности:

В отчетах о торговле, разумеется, делается попытка возложить ответственность за кризис 1854 г. на войну, точно так же, как ответственность за кризис, начавшийся еще в 1847 г., возлагали на революцию 1848 года. Однако на этот раз даже лондонский «Economist», — который из принципа всегда объясняет кризисы случайными обстоятельствами, не связанными с торговлей и промышленностью, — вынужден признать, что банкротства и сокращение торговли в 1854 г. являются началом естественной реакции против «судорожного процветания» 1853 года. Другими словами, экономический цикл снова достиг того пункта, когда перепроизводство и чрезмерная спекуляция сменяются кризисом. Лучшее доказательство — Соединенные Штаты Северной Америки, которых Восточная война коснулась лишь в том отношении, что она вызвала неслыханный подъем их судостроения и торговли судами и обеспечила им сбыт для некоторых видов сырья, поставлявшихся ранее главным образом или исключительно Россией. В Соединенных Штатах кризис длится вот уже более четырех месяцев и все еще продолжает нарастать, хотя из 4208 банков 109, то есть приблизительно 21/2%, уже обанкротились, и в восточных промышленных штатах наступил такой застой промышленности, сопровождающийся столь значительным сокращением заработной платы, что в прошлом месяце более 4000 эмигрантов из Европы «реиммигрировали» обратно на родину. В 1837 г. американский кризис последовал за английским кризисом 1836 года. На этот раз ход событий обратный. Америка захватила инициативу банкротства. Соединенные Штаты и Австралия в одинаковой мере наводнены английскими товарами. Насколько велико значение этого факта для английской торговли, показывает следующее: в 1853 г. Великобритания вывезла приблизительно на 100 миллионов ф. ст. товаров, из них 25 миллионов приходилось на Соединенные Штаты и 15 миллионов на Австралию. После Соединенных Штатов и Австралии важнейшим рынком сбыта была Ост-Индия. Но и ост-индский рынок уже в 1852 г. был настолько переполнен товарами, что лишь совершенно новое расширение торговли через Пенджаб и Синд в Бухару, Афганистан и Белуджистан и оттуда, с одной стороны, в Центральную Азию, а с другой — в Персию позволило с трудом сохранить экспорт на старом уровне — 8 миллионов фунтов стерлингов. Теперь и там все каналы сбыта до такой степени забиты, что недавно товары из Индостана были переправлены в Австралию, и, таким образом, «совы были отвезены в Афины»[317]. Единственным рынком, куда вследствие Восточной войны товары в течение некоторого времени посылались «с осмотрительностью», был левантийский рынок. В Сити, однако, ни для кого не является секретом, что с тех пор, как кризис в Соединенных Штатах и застой в Австралии заставил купцов старательно высматривать, не осталось ли где-нибудь непереполненных рынков, Константинополь стал складочным местом для всех товаров, нуждающихся в реализации, и теперь также должен считаться «закрытым». Точно так же и недавние волнения в Испании были использованы для того, чтобы путем контрабанды ввезти туда столько английских товаров, сколько она могла поглотить. Новейшая попытка такого рода предпринимается теперь в южноамериканских государствах, хотя малая покупательная способность этих стран не нуждается в доказательствах.

Ввиду решающего значения английского кризиса для социального и политического положения всего мира необходимо более подробно и обстоятельно остановиться на истории английской торговли до 1854 года.

Лондон, 9 января. О росте английской торговли и английской промышленности в период с 1849 по 1853 г. можно судить по следующим данным. В 1846 г. тоннаж зафрахтованных судов, вышедших из британских портов и прибывших в эти порты, составлял 9499000 тонн; в 1850 г. этот тоннаж возрос до 12020000 тонн и в 1853 г. составил уже не менее 15381000 тонн, то есть в два раза больше, чем в 1843 году. В 1846 г. стоимость экспорта британских промышленных изделий и сырья составляла 57786000 ф. ст., в 1850 г. уже 71367000 ф. ст., в 1853 г. свыше 98000000 ф. ст., то есть более чем вдвое превышала общую стоимость экспорта 1842 года. Какую же роль в этом увеличении экспорта играют Соединенные Штаты Северной Америки и Австралия? В 1842 г. стоимость британского экспорта в Австралию не составляла даже одного миллиона ф. ст.; в 1850 г. она достигала почти 3 миллионов, а в 1853 г. даже 14513000 фунтов стерлингов. В 1842 г. в Соединенные Штаты было вывезено на 3582000 ф. ст., в 1850 г. почти на 15 миллионов, в 1853 г. не менее чем на 23658000 фунтов стерлингов.

Из этих данных следует, во-первых, что 1854 г. такой же поворотный год в истории современной торговли, какими были 1825, 1836, 1847 годы; во-вторых, что кризис в Соединенных Штатах является лишь одним из моментов английского кризиса и, наконец, что война 1854 г., — которую «Patrie», Journal de l'Empire [орган империи. Ред.], совершенно правильно называет une guerre pacifique [мирной войной. Ред.], — отнюдь не оказала влияния на это общественное бедствие, а если и оказала, то разве только сдерживающее, как тормоз. Отдельные отрасли промышленности, как, например, производство кожи, железа, шерстяных изделий, а также судостроение, получили прямую поддержку благодаря обусловленному войной спросу. Испуг, вызванный объявлением войны после 40-летнего мира, на короткое время парализовал размах спекуляции. Благодаря займам, заключенным различными европейскими государствами в связи с войной, процентная ставка была настолько высокой, что являлась препятствием для чрезмерного развития промышленной деятельности и, таким образом, оттягивала кризис. Но разве, говорит Общество мира[318], война не подняла хлебные цены? Разве повышение хлебных цен не равносильно сокращению domestic trade [внутренней торговли. Ред.], то есть сокращению потребления промышленных изделий внутри Англии? И разве это сокращение внутреннего рынка не является главным элементом кризиса? Прежде всего следует вспомнить, что 1853 г., то есть год наивысшего английского процветания, был годом высоких хлебных цен и что цены на хлеб в 1854 г. были в среднем ниже цен 1853 года; следовательно, ни процветание в 1853 г., ни симптомы кризиса в 1854 г. не могут быть объяснены состоянием хлебных цен. Оставим. однако, в стороне вопрос о влиянии хлебных цен на промышленность; но каково было влияние войны на хлебные цены? Другими словами: объясняется ли повышение цен на хлеб сокращением подвоза из России? Из всего количества зерна и муки, ввозимого в Великобританию, на долю России приходится приблизительно 14 %; а так как весь импорт удовлетворяет лишь около 20 % национального потребления, то выходит, что импорт из России составляет примерно 21/2 % этого потребления.