Собрание сочинений. Том 10 - Маркс Карл Генрих - Страница 97

Все эти на вид причудливые и противоречивые действия русских объясняются несвоевременным вмешательством турецкой армии в дипломатические переговоры. Как решения, последовательно принимавшиеся дипломатами в Вене, были аннулированы подвигами турок при Олтенице, Четате и Силистрии, точно так же недавние дипломатические интриги были рассеяны общим продвижением армии Омер-паши.

«А все хитрости этих отъявленных мошенников — старого, гнилого, изъеденного мышами сыра, Нестора и помеси собаки с лисицей Улисса, — не стоят и волчьей ягоды!.. вот и оказалось, что греки утратили всю свою государственную мудрость и сделались дикарями» [Шекспир. «Троил и Крессида», акт V, сцена 4. Ред.].

Если бы вы проходили в субботу по улицам Лондона, то слышали бы, как все газетчики выкрикивали:

«Большая англо-турецко-французская победа над русскими при Журжеве и взятие Бухареста союзными войсками».

Причины этих торжественных оповещений вам постепенно станут ясны, когда я перейду к вопросу о новом министерском кризисе. Что касается совместных действий англо-французских сил в сражении при Журжеве, то нам известно из сообщении, полученных очередной почтой из Варны от 4 июля, что в лагерях «никакого движения» не было. Согласно последним известиям из Вены от 13 июля, вспомогательные войска быстро шли на Рущук по дороге, лежащей через Шумлу, 8 июля в Рущук прибыла французская дивизия и только 9 июля туда прибыла английская дивизия. Между тем, битва при Журжеве, закончившаяся в 4 часа утра 8 июля, началась на рассвете 7 июля и после перерыва в несколько часов в середине дня продолжалась до утра. Таким образом ясно, что ни французские, ни английские войска не могли принимать участия в сражении. Турки обнаружили, что восемь русских пушек заклепаны, и тотчас же окопались вокруг Журжева. Сам город не пострадал, несмотря на гранаты, посылавшиеся турками из Рущука и с островов. После отступления русских Омер-паша выпустил обращение, призывающее жителей оставаться спокойными, так как больше никакая опасность не угрожает их городам. Журжево было занято слабым отрядом регулярных войск, так как главные силы турок расположились лагерем вокруг города и на трех островах на Дунае. Омер-паша остается в Журжеве, Саид-паша — в Рущуке. Турки господствуют над дорогой, идущей по левому берегу Дуная от Журжева до Олтеницы.

Что касается второго сражения, после которого якобы последовало взятие Бухареста, сам французский «Moniteur» говорит, что дело ограничилось небольшим поражением, нанесенным русскому арьергарду у Фрэтешти, на дороге из Журжева в Бухарест. «Moniteur» добавляет, что к туркам присоединился англо-французский корпус в 25000 человек, что силы союзников равны приблизительно 60000 человек, что князь Горчаков стоит во главе приблизительно равных сил и что можно ожидать большого сражения, которое решит судьбу Бухареста. Фрэтешти — слабо укрепленный пункт приблизительно в двенадцати милях от Журжева и в тридцати — от Бухареста. Согласно «Moniteur» сражение в этом месте произошло 11 июля, согласно же «Journal des Debats»[184] — 14 июля. Говорят, что русские потеряли в этом деле 700 человек ранеными, в том числе двух генералов.

Последний пароход, прибывший в Марсель из Константинополя, сообщает о захвате Сулинского устья Дуная английским судном «Террибл». Говорят, что он появился на рейде, разрушил русские укрепления, рассеял их гарнизон и взял в плен их командира. Мне кажется, что это известие нуждается в более авторитетном подтверждении.

Английские газеты передают слух, который, однако, не повторяется ни одной французской газетой, будто адмирал Лайонс крейсирует перед Анапой для того, чтобы поддержать экспедицию адмирала Брюа, который, как говорят, имеет на борту 7000 человек для десанта.

Письма из Константинополя сообщают, что Порта, после представления английского и французского послов, по-видимому, согласна на немедленное возобновление торговых отношений с Грецией на следующих условиях: 1) Греция обязуется выплатить в определенные сроки военные издержки и возместить ущерб, нанесенный за последнее время повстанцами, и 2) она подпишет в течение двух месяцев торговый договор, который до сих пор отклоняла. В этом договоре признаются существующие ныне границы между Турцией и Грецией.

Из Балтики новостей нет. Газета «Hamburger Correspondent)) описывает результат английской мародерской экспедиции к финским берегам и произведенное ею впечатление на финнов:

«Подтверждается, что русское правительство, убедившись после сожжения Брахестада и Улеаборга в чувствах финнов, живущих на берегах обоих заливов, распорядилось раздать оружие боеспособному населению, чтобы позволить ему оказать сопротивление каким-либо новым попыткам высадки английских отрядов. Санкционировано немедленное создание двух батальонов финских стрелков по 1000 человек в каждом и предстоит их вербовка в округах Або, Вазы и Улеаборга. Подобные батальоны должны также быть постепенно сформированы и в других провинциях».

Австрийский заем, как я и предсказывал, превращается в принудительную контрибуцию. Теперь он должен быть весь распределен между различными владениями империи. Например, Верхняя Австрия должна подписаться на 115000000 флоринов, Нижняя Австрия — на 15000000, Вена — на 2500000, Венгрия — на 70000000 и т. д. Если русский император ничего и не добился для себя, он, по крайней мере, способствовал вовлечению всех других правительств в серьезный конфликт с их подданными по вопросу финансов. Пруссакам придется уплатить повышенный подоходный налог к 1 августа. Бонапарт тоже как будто проектирует еще заем в 500000000 франков, впечатление от которого во Франции будет особенно сильным в связи с нынешними перспективами на урожай винограда и пшеницы и наступившим — особенно в Лионе в связи с восстанием в Испании — застоем в торговле. Коалиционное министерство также намерено обратиться к карманам англичан, причем это ожидается в течение ближайшей недели.

Испанское восстание очевидно вступает в новую фазу, как явствует из воззваний Дульсе и О'Доннеля; первый из них — сторонник Эспартеро, второй был решительным приверженцем Нарваэса, а, может быть, тайно и королевы Кристины. О'Доннель, убедившись, что в настоящее время невозможно расшевелить испанские города чисто дворцовой революцией, внезапно выставляет напоказ либеральные принципы. Его воззвание выпущено в Мансанаресе, местечке в Ламанче, недалеко от Сьюдад-Реаль. Оно гласит, что целью движения является сохранение трона, но в то же время устранение камарильи, строгое соблюдение основных законов, улучшение избирательного закона и законов о печати, уменьшение налогов, продвижение в гражданской службе в соответствии с заслугами, децентрализация и создание национальной милиции на широкой базе. Воззвание предлагает поручить провинциальным хунтам и общему собранию кортесов в Мадриде пересмотр законов. Воззвание генерала Дульсе составлено в еще более энергичных выражениях. Оно гласит:

«Нет более прогрессистов и модерадос. Все мы — испанцы, вдохновленные примером людей 7 июля 1822 года. Возврат к конституции 1837 г., поддержка Изабеллы II, пожизненное изгнание королевы-матери, отставка нынешнего министерства, восстановление мира в нашей стране — таковы цели, к которым мы стремимся любой ценой, и мы покажем это на поле чести изменникам, которых покараем за их преступное безумие».

Судя по «Journal des Debats», в Мадриде были захвачены бумаги и письма, которые якобы неоспоримо доказывают, что тайной целью повстанцев является провозглашение трона вакантным, объединение Иберийского полуострова в одно государство и предложение короны дон Педру V, принцу Саксен-Кобург-Гота. Трогательное внимание газеты «Times» к испанскому восстанию и одновременно присутствие вышеназванного дон Педру в Англии как будто показывают, что в самом деле затевается какая-то новая кобургская плутня. Испанский двор явно весьма встревожен, так как уже перепробованы всевозможные министерские комбинации; тщетно обращались к Истурису и Мартинесу де ла Роса. «Messager de Bayonne» утверждает, что граф де Монтемолен покинул Неаполь тотчас же по получении известия о восстании.