Собрание сочинений, том 22 - Маркс Карл Генрих - Страница 32

Таким образом, здесь я указал г-ну Эрнсту, хотя и в вежливой форме, но достаточно ясно и определенно, — «где», а именно, в присланной мне им самим статье из «Freie Buhne». Если я разъясняю ему, что он использует мировоззрение Маркса просто как шаблон, по которому кроит и перекраивает исторические факты, то это и есть как раз пример того «явного непонимания» этого мировоззрения, в котором я упрекнул господ литераторов. Показав ему далее на приведенном им самим примере, на примере Норвегии, что применяемое им к этой стране шаблонное понимание мещанства по немецкому образцу противоречит историческим фактам, я тем самым заранее и в применении к его собственной персоне обосновал также брошенный мной этим господам упрек в «полном незнании решающих в каждый данный момент исторических фактов».

А теперь посмотрите, с каким жеманным целомудрием г-н Эрнст разыгрывает из себя невинную поселянку, с которой первый встречный сиятельный прохвост обошелся на улицах Берлина так, как будто она «из таковских». С видом оскорбленной добродетели выступает он предо мной спустя четыре месяца после получения вышеприведенного письма: я обязан, видите ли, указать ему — «где?» По-видимому, г-н Эрнст переживает две фазы литературных настроений. Сначала он наскакивает с такой отвагой и самоуверенностью, будто за этим и в самом деле кроется нечто другое, кроме пустой шумихи; когда же люди начинают защищаться, тогда он спешит заявить, что ничего не сказал, и жалуется на пренебрежительное и оскорбительное отношение к его лучшим чувствам. Оскорбленная добродетель — в его письме ко мне, в котором он плачется, что г-н Бар «обошелся с ним невероятно нагло»! Оскорбленная невинность — в его ответе мне, в котором он наивнейшим образом спрашивает «где?», в то время как он должен знать это уже четыре месяца тому назад. Непонятая благородная душа — в магдебургской «Volksstimme», где он тоже спрашивает «где?» у старины Бремера, заслуженно давшего ему по рукам.

Со вздохом вопрошаю: где? Все вопрошаю: где?

Может быть, г-н Эрнст хочет знать еще «где?». — Да хотя бы, например, в его напечатанной в «Volks-Tribune» статье об «Опасностях марксизма»[125], в которой он без обиняков повторяет усвоенное им абсурдное утверждение метафизика Дюринга, будто у Маркса история делается совершенно автоматически, без всякого участия (делающих ее, однако) людей и будто экономические отношения (которые, однако, сами создаются людьми!) играют этими людьми словно простыми шахматными фигурами. Человеку, способному смешивать искажение теории Маркса таким противником, как Дюринг, с самой этой теорией, пусть помогает кто-нибудь другой, — я от этого отказываюсь.

Да будет разрешено мне больше не отвечать на дальнейшие вопросы «где?». Г-н Эрнст отличается такой плодовитостью, статьи выходят из-под его пера с такой быстротой, что на них наталкиваешься повсюду. А когда уже считаешь, что наконец-то пришел им конец, он объявляет себя автором еще той или иной анонимной статьи. Тут уж нашему брату становится невмоготу, и начинаешь испытывать желание, чтобы г-н Эрнст хотя бы на время выдохся.

Далее г-н Эрнст пишет:

«Если я и охарактеризовал нашу парламентскую социал-демократию как частично весьма мелкобуржуазную, то пусть Энгельс» и т. д.

Частично весьма мелкобуржуазную? В статье, опубликованной в «Sachsische Arbeiter-Zeitung» и вынудившей меня выступить с возражением [См. настоящий том. стр. 73–75. Ред.], сказано, что мелкобуржуазный парламентский социализм имеет теперь якобы за собой в Германии большинство. Но об этом, говорил я, мне ничего не известно. Теперь г-н Эрнст хочет выступить только с утверждением, что фракция является-де лишь «частично» весьма мелкобуржуазной. Снова — непонятая благородная душа, которой злые люди приписывают всевозможные постыдные поступки.

Но кто когда-либо оспаривал, что не только в составе фракции, но и вообще в партии представлено также и мелкобуржуазное направление? Правое и левое крыло имеется в каждой партии, а что правое крыло социал-демократии является мелкобуржуазным по своему характеру, это в природе вещей. Если все дело только в этом, то к чему весь этот шум? С этой старой историей нам приходится считаться уже в течение многих лет, но от этого еще очень далеко до мелкобуржуааного большинства во фракции и тем более в партии. Когда подобная опасность будет действительно угрожать, никто не станет дожидаться предостерегающих призывов со стороны этих своеобразных верных Эккартов. Но до сих пор бодрая, веселая борьба[126] пролетариата против исключительного закона и быстрое экономическое развитие все больше и больше лишали этот мелкобуржуазный элемент почвы и питательной среды, между тем как пролетарский элемент становится все могущественней.

В заключение я могу поведать г-ну Эрнсту также вот что. Гораздо опаснее, чем мелкобуржуазная фракция, которую ведь можно на следующих выборах выбросить как старый хлам, является для партии клика заносчивых литераторов и студентов, особенно когда они не в состоянии разглядеть самых простых вещей и не умеют при рассмотрении экономического или политического положения беспристрастно взвесить ни соотношения реальных фактов, ни действительного влияния борющихся сил; поэтому они хотят навязать партии совершенно безрассудную тактику, как это открыто высказывают гг. Бруно Вилле и Тейстлер, и в несколько более умеренной форме также г-н Эрнст. И эта клика становится еще опаснее, когда она объединяется в нечто вроде общества взаимного страхования и пускает в ход все средства организованной рекламы, чтобы протащить своих членов на редакторские кресла партийных газет и посредством партийной печати командовать партией. Двенадцать лет тому назад закон против социалистов избавил нас от такой опасности, надвигавшейся уже в то время. Теперь, когда этот закон пал, она появляется снова. Пусть это также послужит г-ну Паулю Эрнсту объяснением, почему я открещиваюсь руками и ногами, когда меня отождествляют с элементами, принадлежащими к подобной клике. Лондон, 1 октября 1890 г.

Фридрих Энгельс

Напечатано в газете «Berliner Volksblatt» № 232, 5 октября 1890 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ «BERLINER VOLKSBLATT»

В связи с семидесятилетием со дня моего рождения на мою долю выпало столько проявлений самого сердечного участия, столько неожиданных почестей, что я, к сожалению, не в состоянии ответить лично на каждое из этих приветствий. Это был настоящий дождь телеграмм, писем, подарков, специально мне посвященных статей в партийной прессе — и все это шло из самых различных стран, а в особенности со всех концов Германии. Разрешите мне поэтому выразить в этих строках мою самую искреннюю благодарность старым и новым друзьям, которые 28 ноября с такой доброжелательностью вспомнили обо мне.

Никто лучше меня не знает, что большей частью этих почестей я обязан не себе и не своим заслугам. Такова уж моя судьба, что мне приходится пожинать ту славу и тот почет, семена которых посеял человек, более великий, чем я, — Карл Маркс. Я же могу лишь торжественно обещать провести остаток своей жизни в активном служении пролетариату так, чтобы хотя бы в дальнейшем стать по возможности достойным оказанных мне почестей. Лондон, 2 декабря 1890 г.

Фридрих Энгельс

Напечатано в газете «Berliner Volksblatt» № 284, 5 декабря 1890 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого